Существуют две версии объяснения тому, что зная о грядущем окружении персидскими войсками в Фермопильском ущелье, спартанский царь Леонид, тем не менее, предпочел логичному тактическому отступлению героическую смерть вместе с тремястами своими соратниками. По первой версии, Леонид прикрыл отступление союзных греческих войск, дав им время уйти от персидской конницы, которая могла настигнуть греков на равнине. Вторая версия, в последнее время все более озвучиваемая, говорит о никчемном полководческом таланте спартанского царя, который обладая солдафонским мышлением, глупо положил в горном ущелье три сотни лакедемонян под дождем персидских стрел. Позволю не согласиться с обеими версиями и в качестве предположения выдвину свои причину, по которой Леонид отдал приказ спартанцам биться при Фермопилах до самой смерти в абсолютно безнадежной ситуации.
От преследования персидской кавалерией греки легко могли уйти близлежащими горными тропами и проводниками в данном случае выступили бы фокийцы, которые прекрасно знали окружающую местность. Благо, что временная фора у греков на пути к отступлению составляла, как минимум, 12 часов. Напомню, что в обороне Фермопил участвовала тысяча гоплитов фокийцев, которые, кстати, и беспрепятственно пропустили идущие в обход отряды «Бессмертных» под предводительством Гидарна, не выполнив возложенную на них задачу прикрывать с фланга основные силы греков. Жаль, что в лагере фокийцев, перекрывших обходную тропу, не было хотя бы десятка лакедемонян. Воинственные спартанцы, несомненно, смогли бы сплотить вокруг себя фокийцев, деморализованных внезапным появлением персов, а затем и организовать достойную оборону заходящему с тыла врагу. Неспроста Гидарн, заметив на тропе фокийцев, первым делом тревожно спросил у предателя проводника Эфиальта: «Что это за воины?» и успокоился, узнав, что это не спартанцы. Более того, Гидарн даже не удостоил вниманием отошедших на соседнюю гору фокийцев и повел свой отряд «Бессмертных» дальше, заходя в тыл и отрезая путь к отступлению Леониду. Спартанский царь своевременно ночью был оповещен об угрозе полного окружения персидским перебежчиком Тирастиадом и когда утром фокийский гонец доложил о появлении вражеских войск на обходной тропе, Леонид уже принял решение об отходе с занятых позиций основных сил греков.
В случае крайней необходимости Леонид мог эвакуировать малочисленное греческое войско морским путем, благо, что с союзническим флотом у него было постоянное сообщение. Но спартанский царь посчитал отступление по суше более безопасным делом. Двести лет спустя, в 278 году до новой эры галлы прошли огнем и мечом по Македонии и оказались перед Фермопильским ущельем, блокированным объединенной греческой армией численностью в 30 000 человек. С моря союзную армию прикрывал афинский флот, который с фланга осыпал штурмующих ущелье галлов стрелами и метательными снарядами. И опять же, жители греческого города Гераклея взялись провести армию галлов по горным тропам в тыл эллинской армии. Тогда афинские моряки погрузили всех защитников Фермопил на корабли и эвакуировали в безопасное место. Обескураженные галлы нашли лагерь греков пустым.
В своем последнем сражении окруженные персами со всех сторон спартанцы по причине малочисленности и боя на открытой местности продержались всего пару часов, которые абсолютно ничего не давали в плане выигрыша времени и возможности оторваться основному эллинскому войску от персидской конницы. Поэтому версия о прикрытии лакедемонянами отхода греческой армии малоубедительна. Союзное греческое войско беспрепятственно вернулось в родной Пелопоннес горными долинами, недоступными для персидской конницы. Отсутствие в Греции широких равнин, за исключением Беотии и Фессалии, делало малоэффективной использование кавалерии. К примеру, в битве при Херонее греческие союзники стали лагерем прямо за Кератским ущельем и в случае поражения в битве с македонянами царя Филиппа планировали отступить по нему, не опасаясь преследования вражеской конницы.
Основная причина, по которой Леонид остался при Фермопилах, объясняется спартанским воспитанием и образом жизни лакедемонян. Народ Спарты представлял собой военную касту. Суровый спартанский кодекс поведения не позволял даже любых проявлений скорби о погибших в бою согражданах. Ни одна женщина не пожелала бы выйти замуж за спартанца, покинувшего поле боя. Таких беглецов могли безнаказанно избивать на улицах Спарты, причем они не имели права оказывать сопротивление и должны были ходить в заплатанной одежде, немытыми и нечесаными. В многочисленных войнах спартанские полководцы и цари имели право принимать самостоятельные решения в зависимости от сложившихся обстоятельств и действовали сообразно сложившейся ситуации. Но не в этот раз, когда Леонид был официально послан государством с единственной целью - блокировать конкретно Фермопильский проход. И сам он не мог принять решение об отступлении, поскольку считал бесчестьем покинуть пост, на защиту которого он был поставлен. Царь принял единственно возможное для спартанца решение сражаться и погибнуть, следуя закону своей страны и исполняя воинский долг. В Спарте действовали жесткие законы – без приказа никто не имел права отступить с поля боя. Если это произойдет – спартанец лишится своих гражданских прав, его ждет бесчестье, осуждение сограждан и изгнание. Так и ответил (по Геродоту) на прощание Леонид своим отступавшим союзникам: «Ему самому и его спартанцам не подобает покидать место, на защиту которого их как раз и послали». Сам Леонид понимал, что с такими незначительными силами он не способен на длительное время остановить продвижение персидских войск, и обречен на верную гибель. Поэтому прощальными и напутствующими словами Леонида жене Горго были: «Желаю тебе доброго мужа и добрых детей». Сориентировались в сложившейся ситуации и жрецы храма Аполлона в Дельфах, которые осознавали неспособность малочисленного сводного отряда греков противостоять огромному персидскому войску и вложили в уста пифии недвусмысленный ответ Леониду, получившему пророчество: «Или Лакедемон будет разрушен или царь погибнет». Как человек исключительно религиозный, Леонид предпочел умереть при Фермопилах.
Многие люди сегодня безосновательно обвиняют Леонида в том, что он не дорожил жизнями своих подчиненных. Но это совсем не так. Когда старейшины перед отправкой в Фермопилы предложили спартанскому царю взять с собой тысячу воинов, он им ответил: "Чтобы победить – и тысячи мало, чтобы умереть – довольно и трехсот». Согласно архивным хроникам, Леонид при себе оставил только отряды, состоящие из 400 фиванцев и 700 феспийцев. Феспии – это ближайший город в соседней Беотии, через который неизбежно должен был пролегать путь персидского войска. Поэтому, вполне вероятно, что многие феспийцы добровольно остались с лакедемонянами при Фермопилах и умерли такой же героической смертью, что спартанцы. В отношении, якобы, принудительно оставленного Леонидом отряда фиванцев, у современных историков существуют большие сомнения. Какой смысл идти в последний бой с не надежными людьми, которые могут сложить оружие или переметнуться на сторону врага? Согласно Диодору, после отхода основных сил в греческом войске осталось не более 500 воинов и это близко к правде. В отличие от Геродота, который также не был современником описываемых событий, Диодор (1 век до новой эры) в своем изложении событий Фермопильской битвы использовал не дошедший до нас труд Эфора (4 век до новой эры), то есть – первоисточник очевидца интересующих нас событий. Поэтому верить в правдивость изложенных событий трехвековой давности нам в первую очередь следует именно Диодору в лице Эфора. Все остальные античные летописцы приводят явно завышенные цифры войск, в частности, персов. Согласно Геродоту войско мидян при Фермопилах насчитывало 2 миллиона 640 тысяч воинов и такое же количество вспомогательного персонала, занятого обслуживанием армии Ксеркса. Данная арифметическая цифра однозначно высосана из пальца. Естественно, что Леонид решил сохранить ушедших на Пелопоннес воинов как костяк и основу будущего объединенного греческого войска. Я полагаю, что из 500 оставшихся с Леонидом греков, за исключением спартанцев, все остальные были феспийцами, так как многие летописцы античных времен приводят их конкретные имена, как отличившихся в последнем бою при Фермопилах. Но, тем не менее, отряд феспийцев остался не в полном составе, а – частично и по желанию. Потому что решение отряда союзников остаться с Леонидом в полном составе, и тем самым лишить родной город Феспии абсолютно всех боеспособных граждан, было бы лишено здравого смысла.
