Очередной "рыбный день" на нашем канале посвящен уменьшению количества рыбы в водоемах. Не буду утверждать, что моя версия безупречна, или что это единственный фактор... Наверняка то, что мы наблюдаем - результат совместного действия множества факторов. Поэтому буду рад комментариям как по существу статьи, так и по поводу остальных причин снижения численности рыб, к ним мы, конечно, еще вернемся когда-нибудь.
Еще когда я работал в институте, нередко студенты, да и просто знакомые, спрашивали, почему в водоемах исчезла (варианты - почти исчезла, стала реже встречаться, и так далее) рыба. Конечно, рыба все еще есть, нередко рыбаки возвращаются с хорошим уловом. Но все же приходится отмечать, что ее стало явно меньше, и, если раньше улов мог быть достигнут при помощи обычной бамбуковой удочки без катушки, то теперь разнообразным техническим ухищрениям рыбаков нет числа...
Помнится, один из моих преподавателей еще три десятка лет назад утверждал, что за последние пару столетий в природе практически всего стало меньше "в миллионы раз". Конечно, про миллионы он для красного словца употребил, но сейчас, сам уже пройдя длительный путь, я его вполне понимаю. Печально видеть, как вокруг все движется в сторону деградации и оскудения, тем более, что причины мы не всегда можем понять сразу. Не мог я ответить и на вопросы своих студентов, поскольку ни одна версия из "лежащих на поверхности" не способна объяснить все факты.
Лишь спустя годы пришла мысль, что, возможно, цепочку следует начать распутывать вовсе не с рыбы. Толчком оказался подобный же вопрос про диких гусей. Помнится, в тот год я за всю весну видел их всего лишь несколько раз, и самая крупная стая составила всего 25 птиц. А буквально десятилетием раньше в тех же самых местах они буквально кишели. Тогда у меня был лишь плохонький фотоаппарат, но и на него удалось запечатлеть фрагмент взлетающей стаи, которая в совокупности насчитывала несколько сотен голов.
Итак, пищевая цепочка № 1. Начнем ее, вопреки традиции, с консументов. Водоплавающие птицы обожают водную растительность. Переваривают они ее весьма быстро, а в воду попадает помет - ценное удобрение. Надо сказать, что нередко птицы оставляют и недоеденные сорванные части растений, которые затем тоже разлагаются и возвращают минералы из своих тел в круговорот. Все это становится удобрением как для таких же крупных растений, так и для одноклеточных водорослей. Но водная растительность опять же поедается птицами, поэтому равновесие в конкуренции благодаря их помощи постоянно сдвигается в сторону одноклеточных водорослей - фитопланктона. К тому же в первую очередь птицы выедают ряску, которая в ином случае затягивает всю поверхность небольших водоемов, не пропуская вниз свет и препятствуя фотосинтезу всего, что растет в толще воды, в том числе и фитопланктона. Вода все же обычно не зацветает, поскольку одноклеточные водоросли в массе поедаются зоопланктоном - мелкими рачками, в первую очередь дафниями. А они уже - любимый корм мальков. дальше все понятно - много мальков, много и крупной рыбы. растительноядные рыбы и сами помогают птицам поедать водную растительность, что еще больше ускоряет круговорот. Главное здесь - скорость, ведь фитопланктон способен за сутки утроить биомассу, которая СРАЗУ ЖЕ пускается в дальнейший путь по пищевой цепи, и за лето химические элементы проходят круговорот десятки раз.
Пищевая цепочка № 2. Без птиц. Вот теперь начинаем ее с продуцентов, как и положено. Высшая водная растительность на мелководье всегда выигрывает конкуренцию с фитопланктоном. Осенью она отмирает, опускается на дно. Разлагаться эти грубые остатки будут долго, составляющие их питательные вещества поступят в воду нескоро, и опять-таки попадут к крупным растениям. Получаем медленный круговорот, который совершается один раз в течение года. Мало фитопланктона, мало рачков, мало корма для мальков... Да, водные растения все равно кто-то ест - некоторые виды насекомых, моллюски и так далее. Но их биомасса сравнительно с таковой рачков невелика, возобновление ее идет медленно, да и животные эти слишком крупны для мальков, хотя взрослая рыба ими питаться может.
Все эти умозрительные рассуждения неплохо бы подтвердить или опровергнуть экспериментом. И такой опыт поставила у нас сама жизнь. На четыре пруда рязанского дома белого аиста приходится у нас полтора десятка крякв. Плюс дикие чирки, хохлатые чернети, широконоски тоже там обитают, хотя и в меньшем числе. Вместе с крупными карпами они весьма эффективно борются с водной растительностью, совсем, конечно, не уничтожают, но остается она явно не в доминирующем положении. В конце весны вода "зацветает", но фитопланктон потребляют полчища дафний, кишащих на всех мелководных участках. Из-за этого или нет, но на отсутствие рыбы жаловаться не приходится. Карпов в пруды запустили, а вот караси, лини, щуки, плотва, красноперки, вьюны, ротаны, верховки и другие виды местной фауны появились сами, поскольку Ока при разливе затапливает всю пойму, и рыбное население наших прудов и ближайших озер имеет полную возможность смешиваться. А что на тех озерах? Там пищевая цепь № 2, с гораздо меньшим числом птиц. И с рыбой положение, как и везде в пойме Оки.
Вспоминается также детство, когда на всех деревенских прудах я видел стаи домашних уток, содержащихся местными жителями на самовыгуле. Рыбы в этих прудах тоже было полно. Теперь оставшиеся уже без уток пруды заросли, а многие, самые мелкие, давно стали местными свалками или стоянками для машин, в нашем мире это ведь более актуально, чем живая природа...