26 декабря 2022 года исполнится 161 год со дня рождения легенды российской моды Надежды Петровны Ламановой. Ее имя вспоминают зачастую лишь в узком кругу искусствоведов, а жаль. Она прошла путь от портнихи императрицы и самых ярких представительниц бомонда Серебряного века до законодательницы первой советской моды и оставила после себя богатое наследие. Она дружила с Полем Пуаре, создавала костюмы для постановок МХАТа и Дягилевских сезонов, ее неповторимые модели вызывали восхищение в Париже, а Марина Ивановна Цветаева рифмовала: «Та богиня — мраморная, Нарядить — от Ламановой…».
Надежда Ламанова происходила из обедневшего дворянского рода. Она родилась в 1861 году в многодетной семье в маленькой деревне под Нижним Новгородом. Окончив местную гимназию, девушка переехала в Москву и поступила на курсы кройки и шитья Ольги Суворовой.
Через два года будущая легенда российской моды устроилась на работу в популярное ателье мадам Войткевич, где одевались известные московские красавицы. В то время наряды шили по фотографиям из парижских журналов мод, и приходя в ателье, дамы просили сшить платье «как в журнале». Но Ламанова считала, что платье должно не столько отражать модные тенденции, сколько выражать личность самой владелицы, и была категорически против слепого копирования. Она долго выясняла, для чего нужен наряд, и как хочет ощущать себя в нем женщина, а потом начинались изнурительные примерки. Портниха драпировала ткань прямо на заказчице, буквально «пришивая» его к телу. Пробуя разные варианты и закалывая их десятками булавок, она добивалась нужных пропорций и идеальной посадки. Это был классический для парижской Haute Couture метод «наколки», но в России его использовала только Ламанова.
Скоро по Москве разнеслась весть о новой мастерице — она изводит своими нравоучениями, мучает многочасовыми примерками, в итоге сошьет совсем не то, что просишь, но зато ты будешь выглядеть словно знатная дама из Парижа!
Ламанова быстро обрела популярность у клиенток Войткевич и уже через год открыла собственное небольшое ателье. Там же она встретила свою судьбу в лице молодого юриста Андрея Каютова. Легенда гласит, что молодой человек сопровождал в мастерскую свою приятельницу Гликерию Николаевну Федотову, тогдашнюю приму Малого театра, но, едва взглянув на хозяйку ателье, влюбился в нее без памяти. Спустя какое-то время они поженились и прожили в счастливом браке 45 лет.
Каютов в юности был актером-любителем и имел множество знакомств в театральной среде. Именно он познакомил Надежду Петровну со Станиславским, который стал хорошим другом семьи. Много позже, в 1901 году, Станиславский пригласил Ламанову создать костюмы к спектаклям «В мечтах» и «Вишневый сад» в МХТ. А вершиной ее творчества стали костюмы для «Анны Карениной». Сотрудничество кутюрье с этим театром продлилось всю жизнь — она не только создавала собственные театральные костюмы, но и выполняла костюмы к спектаклям по эскизам известных художников Льва Бакста и Александра Головина. Ее изделия были настолько идеальны, что Станиславский называл Ламанову Шаляпиным от моды.
Первые два небольшие ателье Ламановой были на Большой Никитской улице. Но популярность чудо-мастерицы росла, заказчиц становилось все больше, и в 1880 году она переезжает в просторную мастерскую на Большую Дмитровку 11, в дом Фишер. Тогда в ателье работало 25 портних, а всего через три года — уже 45, и мастерская переехала в дом 23 по той же улице. Символично, что по соседству, на Большой Дмитровке 20, сейчас находится один из бутиков концептуальной женской одежды LESEL.
Бизнес Ламановой стал невероятно успешным. Ее друг, издатель Георгий Леман-Абрикосов, вспоминал: «Дело Надежды Петровны настолько разрослось, что постепенно у нее стало 300 мастериц. Насколько широк был размах работы Надежды Петровны, можно судить по тому, что она ежегодно ездила в Париж, где держала квартиру, закупать модный товар для своего предприятия. А закупала она этого товара на полмиллиона! Конечно, огромен был и доход ее — мастерская давала ей до 300 тысяч рублей в год, то есть, другими словами, по 1000 рублей в день!» Для сравнения: среднее месячное жалованье городского служащего составляло в тот период примерно 35 рублей.
Огромные доходы Ламановой позволили ей в начале 20 века перебраться из съемного помещения в свой собственный дом Моды, построенный для нее на Тверском бульваре по проекту архитектора Никиты Герасимовича Лазарева. Согласно воспоминаниям очевидцев, это был «роскошный особняк с богатой внутренней отделкой итальянским мрамором, полами из дубового паркета и метлахской плитки, украшенными лепниной потолками, мраморными лестницами и колоннами из итальянского, эстлянского мрамора и тарусского известняка, центральным отоплением и даже лифтом».
Этот дом стал центром светской жизни в дореволюционной России и местом рождения русской моды. Именно здесь в 1911 году друг Ламановой, известный парижский кутюрье Поль Пуаре, устроил для модной московской публики показ коллекции в ориентальном стиле, навеянной костюмами Бакста для балетов Дягилева. По этому поводу художник Игорь Грабарь писал в Петербург своему другу Александру Бенуа: «Третьего дня мы тут с Серовым получили огромное наслаждение и на редкость хорошо провели вечер. Приехал сюда Поль Пуаре и привез с дюжину пробир-мамзелек (манекенщицы) и с сотню туалетов. И все это у Ламановой в ее новом palazzo прохаживалось в анфиладе зал. Черт знает до чего было хорошо. Он едет в Петербург — не пропусти».
Близкий друг Надежды Петровны, художник Валентин Серов, не пропустил ни одного показа Пуаре — он присутствовал в доме Ламановой 21, 22 и 23 октября и делал зарисовки моделей. К пятидесятилетнему юбилею Надежды Петровны он начал рисовать ее портрет: мелом, углем и сангиной на картоне. Работа затянулась — дважды сеансы прерывались из-за того, что знаменитая портниха должна была уезжать в Париж, где она приобретала ткани. К сожалению, портрет так и не был закончен — после одного из сеансов художник умер от сердечного приступа.
Уникальный талант и постоянное развитие привели к тому, что профессиональный авторитет Надежды Петровны стал непререкаемым, а ее салон — самым известным в Москве. Здесь одевалась вся московская элита: светские дамы Шереметевы и Долгорукие, супруги московских банкиров, адвокатов и промышленников. Самые известные красавицы России — Вера Холодная, Мария Ермолова, Ольга Книппер-Чехова, балерины Тамара Карсавина и Екатерина Гельцер, «королева танго» Эльза Крюгер и мировая знаменитость, оперная дива Лина Кавальери, — считали за честь иметь наряд от Ламановой.
Знатные дамы позировали для портретов в платьях от Ламановой. Например, актриса Мария Ермолова для знаменитого портрета Валентина Серова, а Евфимия Павловна Рябушинская-Носова — для портрета Константина Сомова.
У нее заказывала платья сама императрица Александра Федоровна Романова, а статус салона был окончательно подтвержден званиями «Поставщицы Ея Императорского Высочества» в 1898 г. и «Поставщицы Ея Императорского Величества» в 1904 г.
Ей было 56 лет, когда случилась революция. Эмигрировать она отказалась, была арестована в 1919 году как чуждый новому обществу «буржуазный элемент», провела около 2,5 месяцев в Бутырке и была освобождена благодаря вмешательству писателя Максима Горького, чья жена, актриса Мария Андреева, одевалась у Ламановой.
Лишившись прежних возможностей, Надежда Петровна быстро адаптировалась к новым обстоятельствам, обратилась в сторону русских народных традиций и создания одежды для «нового советского человека». И уже в том же 1919 году по ее инициативе организовали Мастерскую современного костюма.
Отдушиной для портнихи вновь стал театр, куда пригласил ее сам Вахтангов. Как талантливый режиссер и продюсер, Евгений Богратионович знал, что имя Ламановой на программке спектакля гарантировало высокую посещаемость публикой. Так в 1921 году появились костюмы для легендарного спектакля Вахтангова «Принцесса Турандот».
Кроме студии Вахтангова, Ламанова служила в МХТ, Театре Революции и Театре Красной Армии. В то же время началось ее сотрудничество с кинорежиссерами. Надежда Петровна работала над картинами «Аэлита» режиссера Якова Протазанова, «Александр Невский» Сергея Эйзенштейна, «Цирк» Григория Александрова, «Поколение победителей» Веры Строевой, а также принимала участие в разработке костюмов для фильма «Иван Грозный» Эйзенштейна.
В 20-х годах в своем творчестве Ламанова ориентировалась на эстетику европейской моды, но вместо батиста и шелка приходилось создавать модели из подручных материалов: простого полотна, солдатского сукна, грубого холста, рушников и полотенец.
В 1925 году ее модели отправили в Париж на Международную выставку декоративного искусства. Специально для этого события были разработаны наряды со сложносочиненными вышивками, а для каждого платья были сделаны аксессуары: сумки из соломы, пояса из веревок, шляпы из рогожи, бусы из камешков и хлебного мякиша. Мастерицы сами вытачивали пуговицы из дерева и раскрашивали их. В итоге коллекция состояла из тридцати платьев, демонстрировавшихся под девизом «Только новое, простое и удобное!». Несмотря на жесточайшую конкуренцию, именно коллекция Ламановой завоевала Гран При с формулировкой «за костюм, основанный на народном творчестве». Сама Надежда Петровна на ту выставку не приехала, скорее всего, ее просто не выпустили из страны.
В 1932 году она получила должность художника-консультанта во МХАТе и работала в этом театре до конца своей жизни. В октябре 1941 года труппу Художественного театра эвакуировали из Москвы. Ламанова должна была ехать вместе со всеми, но не пришла на сборный пункт. По дороге ей стало плохо, и она умерла от сердечного приступа.
Спустя восемьдесят лет после смерти Надежды Петровны группа энтузиастов согласовала установку мемориальной доски у входа в дом на Тверском бульваре 10, где она жила и работала с 1908 по 1917 год. Еще через год краудфандинговый, поистине народный проект был успешно завершен, и 14 октября 2022 года впервые в нашей стране установлена мемориальная доска русскому кутюрье и театральному художнику.
В статье использованы материалы lamanova.com
