Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены
Петька проводил меня до квартиры и, махнув рукой, как всегда, прыгая через три ступеньки, поскакал к себе домой. Я, еле дошла до дивана, плюхнулась на него и снова заснула.
Последнее, что я помню, была мысль:
-Да, блин, сколько можно дрыхнуть!
Утро у меня началось в четыре часа. Наверное, организм забрал все, что ему было нужно и наконец, проснулся. Не смотря на то, что перед отъездом, дома у родителей я плотно поужинала, есть хотелось так, как будто я не ела неделю. Помня о том, что перед отъездом я наготовила еды, полезла в холодильник, и обнаружила, что всё пропало. Ну, да, по сути, прошло слишком много времени, даже для хранения в холодильнике. Я, тяжело вздохнув, вылила всё в унитаз и включила чайник. Есть захотелось ещё больше. Нужно было срочно что – то приготовить. Я залезла в морозилку и обнаружила там хлеб и сливочное масло. Масло лежало там, где ему было положено быть, но вот что там делал хлеб, я даже сама не догадывалась. Наверное, по запарке кинула его туда, зато теперь у меня было что поесть. Пока чайник закипал, я попыталась разрезать хлеб, но у меня ничего не получилось, он был замерзший и твердый, как камень. Тогда я щелкнула пальцами, на секунду окружила хлеб огнём, тот загорелся синим пламенем, как будто был полит спиртом, а потом накрыла его полотенцем. Я не знаю, почему именно я так сделала, вышло все рефлекторно, зато, когда полотенце снялось, то оказалось, что хлеб не только растаял, но еще немного прожарился и почему-то пах костром. Внезапно меня осенила мысль, что я теперь становлюсь настоящей ведуньей, потому что моя современная жизнь, как – то незаметно начала переплетаться с чудесами.
Быстро позавтракав, я принялась перемывать посуду, и не сразу услышала, как кто-то скребётся в дверь, и вздрогнула, когда по ней сильно бахнули. Воспоминания о старухе были не столь глубокими и далекими, поэтому этот грохот воспринялся как угроза. Я щелкнула по крану, выключив воду и прилипнув к стене, осторожно пошла вдоль неё до прихожей, прислушиваясь к звукам в подъезде. Когда достигла дверного косяка,услышала медвежье ворчанье за дверью.
- Тьфу, ты, это всего лишь блудный медведь, - разозлилась я, - нервишки-то совсем ни к черту.
Едва я открыв дверь, как в щель тут же просунулась медвежья морда:
-Гы, - сказал он, глядя на меня, - гулять?
- Да чтоб вас всех, - сказала сердито я,и, натянув кроссовки, вышла в подъезд, - вот, скажи мне, чего ради ты ко мне припёрся, у тебя что, хозяйки нет? - я шла по двору и ворчала на медведя, - у меня там посуда грязная, и воняет, а тут ты. Ещё все спят, мог бы и сам сходить. Нет, ну, это надо же, пять часов утра...
Я осеклась, не договорив, потому что мы в этот момент подошли к гаражам и заметили, что дверь моего гаража открыта.
- Подожди орать, Маринка, - сказала я сама себе, - ещё и благодарить сейчас медведя будешь.
Показав Кирюше руками, чтобы тот заходил с другой стороны ворот, я подкралась к гаражу, и быстро заглянув внутрь, снова спряталась за створку, переваривать увиденное. Сначала картинка у меня как – то не сложилась, но затем я поняла…
-Петка, блин, а ты чего не спишь?
-Как чего, - удивился парень, - нужно картошку рассыпать, просушить, в сетки обратно собрать, короче, надо в товарный вид привести, а то часов в восемь уже покупатели пойдут.
-Да, откуда ты знаешь, прозорливый ты наш? – засмеялась я, но меня прервал Кирюша, он как всегда попросился в кустики. Я отмахнулась от него, - да иди ты куда хочешь, я Пете буду помогать, если что, то меня здесь найдёшь.
Медведь ответил своим знаменитым: «Гы», и тут же испарился, парень вынес первую сетку и высыпал на расстеленный заранее полиэтилен. Я шустро поправила клубни и снова спросила его:
-Петь, так откуда такие познания человеческой психологии?
-Да всё очень просто, - он высыпал ещё одну сетку и начал помогать мне, раскладывать картофелины, - я знаю спрос и предложение. У нас хозяин мастерской сейчас с картошкой потихоньку мутит.
-Тьфу ты, - второй раз за утро плюнула я, - если честно, то я подумала о чём угодно, только не об этом.
-Ты думала, что я стал таким как ты? – совершенно спокойно ответил он.
-Ну, если честно, то да, - я не стала юлить, зачем, ведь я знала что от этого человека ожидать.
-Если бы так было, то я был бы счастлив, - ухмыльнулся парень.
-Поверь мне, ничего хорошего в этом нет, - я похлопала его по плечу, - лично я бы предпочла быть совершенно обыкновенным человеком. Родить парочку детей, водить их в садик, в школу, смотреть, как они растут, мужают, влюбляются, но… по-ходу мне этого не дано.
-Почему? – с тревогой спросил Петька.
-Один знающий человек мне сказал, что у меня будет всего один ребёнок.
-Знаем мы твоего знающего человека, - отмахнулся сосед, - Марья, небось наплела. Да ты верь ей больше, она тебе такого понарасскажет.
- Эээ, красотка, да ты ради собственной прихоти, сдала себя с потрохами, не такая ты и умная, - подумала я про себя, и ответила Петьке, - нет, Петь, это простая ведовская закономерность. Ребёнок у меня, действительно будет один.
-Не грусти, зато внуков будет много, правнуков.
-Да, согласна с тобой, всяко может быть. А ты, я смотрю, хорошо пообщался с Марьей, - хмыкнула я.
-Не то слово, - грустно ответил парень.
-Что, приставала?
-Это неважно, - ответил Петька, после того, как набрал полную грудь воздуха, - но я поставил все точки над i.
-Я представляю, как это было, - подумала я про себя, и уголок рта предательски полез вверх.
-Нет, ты не подумай ничего такого, - поспешно ответил парень, увидев мою ухмылку.
-А я и не думаю, Петь. Я ведь знаю тебя. Правда, и её я тоже уже хорошо знаю. Да и Бог с этим всем. Ты мне лучше вот что скажи. Ты не знаешь, я сама три дня проспала, или мне помогли?
-Ну, тут врать не буду, - смущённо потер нос парень грязным пальцем и оставил земляной след, - за первые сутки не скажу. А вот остальные дни она к тебе даже не подходила.
–Откуда знаешь?- спросила я.
-Да всё очень просто, - фыркнул парень, - я с самого начала не очень доверяю ей. Когда она была дома, я всё время рядом с тобой сидел, а когда она уходила, тогда родителям твоим помогал, да, свои дела делал.
-Ну, она могла и ночью.
-Не могла, - резко ответил Петька, - я всю ночь у тебя в ногах лежал.
-Как верный пёс, - почему – то подумала я, - эх ты Петька, Петька… А я тоже хороша, не могла так со мной Марья поступить, не могла. Наверное, я и вправду, все силы потратила на борьбу с черной ведьмой.
У меня снова перед глазами появилась она, несчастная умирающая, в зелёной жиже, зовущая Иванушку. Меня невольно передёрнуло, но перед глазами снова появилась крыша с поднимающимися и опускающимися листами шифера. Я только сейчас поняла, как на самом деле это ужасно выглядело.
-Марин, Марина, - Петька потряс меня за плечо.
-А, что? – встрепенулась я, - прости, задумалась.
Парень кивнул мне куда – то в сторону. Я обернулась, и тут же чуть не уткнулась в морду улыбающегося Кирюши.
-Я всё, - как всегда заявил он.
-Я сейчас вернусь, - скала я парню и молча, показала Кирюше в сторону дома, тот весело виляя хвостом, пошел вперёд.
Дойдя до квартиры Марьи, я открыла дверь медведю, пропустила его вперёд, и собралась было уходить, но меня остановил его рык:
-Дай поесть.
Я удивлённо уставилась на него:
-А у хозяйки, что, руки отвалятся? – язвительно спросила я.
-Марья спит, - доверительно ответил медведь.
-Ой, так что же мы тут орём? – я сразу перешла на шепот.
- Она не слышит, - спокойно рыкнул Кирюша.
-Что значит, не слышит? – я почувствовала, как волосы встают у меня на голове, - ты, что с ней сделал, ирод проклятый, - заголосила я.
-Марья спит, - терпеливо ответил медведь.
-Ну – ка, покажи мне её, - приказала я медведю.
Тот мне ничего не сказал, но с тоской посмотрел в сторону комнат.
-Да, ладно, не боись, - я отмахнулась от него, - если она дрыхнет как я, нам же нужно будет о ней позаботиться.
Я без всякой задней мысли зашла в зал и заглянула в комнату, дверь в которую при Марье всегда была закрыта, и обомлела.
В комнате царил полумрак, обычный, комфортный для сна полумрак, потому что бархатные тёмно голубые шторы были плотно закрыты. С одной стороны у окна стоял большой резной белый комод, напротив него, на всю стену, расположился тоже белый одежный шкаф, с огромными зеркалами. Но сейчас они были прикрыты белой вуалью. Посреди комнаты стояла односпальная деревянная кровать, совершенно обычная белая кровать, какие покупают детям в детскую, застеленная очень красивым, расшитым голубым шитьём, постельным бельём. И вот на этом всё великолепии, поверх белья, в белоснежном платье и голубых туфлях, сложив руки на груди как покойник, лежала Марья, и негромко похрапывала.
-Чего это она? – нервно хихикнула я.
-Марья спит, - с любовью рыкнул медведь.
-Да вижу я, вижу, что не умерла, - я покачала головой, потому что больше у меня не хватило слов описать весь этот цирк, - а чего она так странно улеглась?
-Не знаю, - ответил медведь, - она всегда так спит.
-Всегда это каждый день, или?
-Нет, когда много силы потеряет.
-И долго она так спать будет? – с тревогой спросила я.
-Три дня, пять дней, семь… не знаю.
-А, значит, я не одна такая, - с облегчением выдохнула я,- слушай, пошли я тебя покормлю.
Мы вернулись в прихожую, я нашла корм, насыпала медведю в миску, сходила на кухню, набрала ему воды. Кирюша засунул морду в миску и принялся хрустеть кормом, а я присела рядом на корточки и начала тихонько причитать:
-Бедный ты мой несчастный мишка, бросили тебя все, хозяйка непутёвая дрыхнет, некому за тобой бедным присмотреть.
Кирюша поднял голову, посмотрел на меня серьёзным взглядом, и ещё не прожевав корм до конца, рыкнул:
-Я за Марьей присмотрю.
-Само собой, - вздохнула я, и погладила его по голове, - ты за ней присмотришь, а кто присмотрит за тобой?
-Не надо за мной смотреть, - Кирюша упрямо мотнул головой, - я сам.
-Сам – то ты сам, да кто ж тебя накормит, кто ж тебя напоит, кто же за Марьей присмотрит, когда ты гулять пойдёшь?
-Я всегда за Марьей смотрю сам.
-Да смотри ты за ней, хоть обсмотрись, - рассердилась я, - только квартиру больше открытой не оставляй. Так делать нельзя, это тебе не на поляне жить, это тебе город. Здесь любой может зайти, и тогда беда будет. А, ну, как кто увидит её такую красавицу? - Кирюша ничего не ответил, но мне показалось, что кормом он хрустеть стал в два раза быстрее, - ладно, ешь, - я погладила его по голове, и решительно сказала, - в общем так. Пока Марья спит, ты из дома один не выходи. Когда нужно будет тебе гулять, я буду приходить сама, ну с кормёжкой и так всё понятно. Если тебе нужно телевизор включить или ещё что – то там, то ты мне сразу говори, потому что я приду только вечером. Ну, то, что в дом никого пускать нельзя ты и сам без меня знаешь, - я рассеянно оглядела квартиру, и увидела в зале на столе, маленький хрустальный стаканчик, в котором стояла наискосок тонкая церковная свечка,- слушай, а давай над ней подшутим, - хихикнула я, подошла к столу и взяла свечу, - давай воткнём свечку ей в руки. Она проснётся, а у неё свеча в руках, как у покойницы. Только ты меня потом не выдавай, ладно? Скажем, что это она сама так сделала, когда спать укладывалась.
Я с хихиканье подошла к Марье на цыпочках, протянула свечу к её руке и тут же замерла в нерешительности. Цвет её кожи мне показался неестественным. Я слегка наклонилась над ведуньей, чтобы рассмотреть это непонятное, и тут же попятилась. На кровати лежала совсем незнакомая мне женщина, лет сорока, с синим цветом кожи, и чешуйчатой татуировкой на руках.
-Кирюша, кто это? -в ужасе прошептала я.
Медведь медленно подошел к кровати и тщательно обнюхал её.
- Марья, гы, - рыкнул он.
-Ааа, я поняла, - я хлопнула себя по лбу, - это вы надо мной приколоться решили, да? То-то я смотрю, тут целая экранизация спящей царевны создана.
- Нет, - мотнул головой Кирюша.
- Что, нет?
- Марья спит, - медленно, как маленькой, Кирюша, уже в который раз попытался объяснить мне.
- Так это что, вот этот синий смурфик Марья? - задала я вопрос, на который уже и сама знала ответ, и медведь мне об этом долдонил уже не единожды, -слушай, а чего она синяя – то?
Медведь привстал на задних лапах, внимательно осмотрел хозяйку и фыркнул.
-Нормальная. Она всегда такая, когда спит.
-И давно, говорливый ты наш?
Кирюша явно не понимал, чего я от него добиваюсь, посмотрел на меня с укором и ответил:
-Всегда.
-То есть, ты хочешь сказать, что когда ты у неё появился, она уже такой была?
-Угу, - ответил медведь.
-А…, -мне хотелось задать ещё кучу вопросов, но тут до меня дошло две вещи.
Во – первых, я не помню точно, но, по-моему у человека и медведя разное виденье предметов. Их совершенно не волнуют неподвижные вещи. Ведь не зря же говорят, если хочешь убежать от медведя, лучше ляг и не дыши. Возможно, она пахнет, как и прежде, а остальное Кирюшу совсем не волнует. А во – вторых, сколько этого болтуна не спрашивай, у него на всё один ответ. Марья спит и всё тут. И вообще, какой смысл добиваться чего-то у медведя, вот, Марья проснется, тогда и будет разговор.
- Ладно, - я посмотрела на свечку в руках и прикалываться совсем расхотелось, вернула её на место и пошла к выходу, - делай как я тебе говорю, не оставляй квартиру открытой. Так включить тебе телевизор или нет? - медведь покачал головой, - ну и хорошо. А ты знаешь что... Я лучше ещё и в обед зайду, ладно? А товдруг тебе что-нибудь понадобится. Ну, всё, пока.
Я вышла из квартиры и плотно закрыла за собой дверь. Но вспомнив синюю Марью, плюнула и, покачав головой, отправилась к Петьке. На этот раз на подъездной двери я увидела объявление о продаже молодого картофеля. И снова покачала головой, потому что верила с трудом в благополучное завершение данной операции. Но, я оказалась неправа. Когда я подошла к нашему гаражу, то полиэтилен был уже на половину пустой.
- Что, всё, высохла? - спросила я парня, имея в виду то, что Петька собирался чистый и сухой картофель собрать в сетку.
- Не-а, - он весело покрутил головой, - уже продал.
- Так быстро? - удивилась я.
- Это не я быстро, это ты долго, - хмыкнул он, - кстати, ты чего так долго?
- Да, - расплывчато ответила я и тут же подумала, что не стоит парню знать то, что узнала сегодня я, - Марья уснула, так же, как и я. Пока Кирюшу покормила, пока то, да сё...
- Слушай, так нужно за ней присмотреть, - нахмурился он.
- А я о чем, - хмыкнула я, - слушай Петь, а я когда спала, не выглядела жутко?
- Чего? - протянул парень, - спала и спала.
-Не, ну, может, я посинела слегка, гипоксия там всякая или ещё что – то.
-Чеегоо? - снова протянул парень, - чего ты выдумываешь – то. Нормальная ты была, разве только что бледновата слегка. Зато храпела как слон, - хихикнул он.
-Чегооо? – теперь уже завелась я, - чего ты сочиняешь, да я в жизни не храпела, это, может быть Кирюшка где – то рядом дрых.
-Да, ничего я не сочиняю, - Петька завёлся не на шутку, - а если не веришь мне, то у родителей спроси. Ты же не только ночью храпела, но и днём.
-Ах, ты…
-Кхе, кхе, - раздалось за нашими спинами, - ну, вы ещё подеритесь, голубки.
-Чегооо? – мы возмущенно обернулись и увидели, что у гаража стоит наша соседка с первого подъезда.
-Маринка, родителей, что ли картошка?
-Не совсем, - ответила я,- соседи попросили подать, у них её столько, что девать некуда.
А что, я не сказала ни слова лжи. Ведь я не уточнила, какие именно соседи.
-Петь, насыпь – ка мне пару килограмм. Я бы и побольше взяла, да спина болит, сил моих нет.
Я не знаю, что меня в этом насторожило, но при слове спина, я встала как собака в стойку.
-Спина? – спросила удивлённо я, - и давно?
-Да, недели две как. Раньше вроде как нормально ходила, а сейчас, ох, - она схватилась за поясницу.
-Так значит, и не надо вам и двух таскать, - посоветовала я.
-Так я же одна живу, мне принести некому. Дети как в Москву укатили, так и носа не кажут.
-А Вы, значит, чтобы деткам помочь, сходили к бабе Нюре, поколдовали маленько, - вкрадчиво продолжила я.
-А ты откуда знаешь? – удивилась женщина.
-Спина Ваша сказала. Клади, Петь столько, сколько надо, я донесу сама, - скомандовала я.
-Может, я? – предложил парень.
-Я сама, - я нахмурила брови и всем своим видом показала ему, что мне нужно сходить с этой старушенцией.
-Да как скажешь, - ответил он и вбухал в бабкину авоську килограмм десять, пока старушка его не остановила, и взвесил контариком.
Соседка достала из потайного кармашка кошелёчек и протянула деньги мне. Я не знала, стоит ли мне их брать или нет, поэтому указала пальцем на Петьку. Тот деловито взял деньги и отсчитал сдачу вплоть до копейки. Я сделала удивленное лицо, покивала и исподтишка показала большой палец.
Петька вручил мне в руки авоську, развернул к дому лицом и издевательски подтолкнул меня к нему, мол, попутного тебе ветерка. Я улыбнулась, подхватила бабульку под руку, и мы потихоньку пошли к ней домой. Старушка очень старалась, но быстро идти не могла, поэтому, мы даже не успели выйти их гаражей, а сумка уже оттянула мне руку. Я, недолго думая, применила силу. Но так как применять её я ещё толком не умела, то получилось так, что я не только сумку сделала легкой, но и каким – то чудесным способом умудрилась рассмотреть спину старушки, даже не поворачиваясь к ней. У неё, в районе поясницы торчал небольшой крючок, очень похожий на рыболовный. И тут в голове у меня как живой прозвучал голос Марьи: «Мне пришлось снять заклятье привязанности к Анне, маленький такой крючок в районе поясницы, если, конечно, когда-нибудь встретишь».
-Вот же я дура, подумала я, - зачем она это делала, спросила, а как это снять нет. Ну, и кто я после этого? А ещё орала на неё, что она меня ничему не учит. И как мне теперь справляться с этим крючком? Так, давай рассуждать логически. В доме святой воды и церковных свечек не было. Это стопудово. Остаётся молитва и сам дар, собственно. Ну, молитву я знаю одну-единственную, спасибо бабуле, а вот даром махать налево и направо, думаю, не стоит. Хотя… Тут всё может быть легче лёгкого. Если дар сама по себе вещь индивидуальная, и может выбирать себе тело, в котором намеревается жить…
-Ой, всё, Марин, давай остановимся, отдохнём, - старушка остановилась и согнулась пополам.
Как назло, как будто дразня меня, крючок на пояснице никуда не исчез, да в придачу ещё и зашевелился.
-Ох, - взвыла старушка и схватилась за больное место.
-Хозяина что ли почуял? – удивилась я, и позвала, - а ну-ка дружочек, поди – ка сюда.
Крючок дёрнулся и потянулся ко мне, но тут же зацепился за позвоночник.
-Ой-ой- ой, - заголосила бабка, но тут же затихла, потому что я отодвинула крюк подальше от позвоночника и чуть опустила.
Руки мои уже давно были свободны, потому что как только старушка отпустила меня и схватилась за спину, я поставила сумку на землю, так что мне ничто не мешало помочь соседке. Я, сосредоточившись на сюрпризе бабы Нюры, начала водить руками, стараясь разогнуть крючок. Не с первой попытки, но у меня получилось, и мне лишь осталось вывести его из организма, так сказать. Решать нужно было быстро, и я, не придумав ничего лучше, дернула теперь уже не крючок, а штырь через зад. Старушка ойкнула, оглянулась вокруг, и, прикрыв обеими руками пятую точку, поскакала как горная коза в направлении своего подъезда, а штырь остался на том же месте и повис сантиметрах в пяти от земли.
-И что же мне теперь с тобой делать, красавчик? – спросила его я.
Естественно он мне ничего не ответил. Я откинула штырьк воротам последнего гаража, подхватила авоську и направилась вслед за старушкой.
Поднимая сумку на четвёртый этаж, я рассуждала, как мне найти квартиру старушки, соображая, на каком балконе я её видела. Этаж – то я знала, а вот квартиру нет. Но долго искать не пришлось. Одна из дверей на площадке была приоткрыта, и оттуда доносился мат бабульки и, громкое выпускание кишечных газов. Я в нерешительности остановилась на пороге квартиры, прикидывая как мне дальше поступить.
- По ходу я что-то сделала не так,- подумала я,- надо, наверное, зайти и попросить у неё прощенья. Нужно ей объяснить… Что я ей смогу объяснить? Извините, я тут намедни грохнула нашу соседку и стырила у неё дар, поэтому и решила его применить в правильном русле… бред какой – то, лучше вообще ничего не объяснять, а сделать вид, что ты тут совершенно не причём. Или, может быть придумать историю попроще, и сказать, что я, например, просто лечу, ну допустим, радикулит? Тьфу ты, ерунда, какая - то, причём тут вообще он? Думай, Марина, думай…
Ноя не успела додумать этот вариант, потому что раздался заключительный аккорд старушкиного выступления, шум сливного бачка унитаза и буквально тут же бабулька вышла из туалета.
-Ох, Маринка, ну и дала ты мне просра… - она покосилась на меня и наверняка подумала, что я совершенно не разговариваю матом, потому что покраснела, откашлялась и продолжила, - жару, короче, дала.
-Да, что Вы, что Вы, - я попыталась сделать вид, что это точно не я.
-Да, ладно тебе, - отмахнулась бабулька, - что я не видала, что ли. Погоди, я сейчас тебе принесу.
Я обалдела от такого расклада и стояла у порога с раскрытым ртом. Старушка шустро нырнула в комнату, и чем – то там сначала загремела, а затем зашуршала. Было понятно, что она достаёт что – то из глубоко спрятанной заначки.
Наверное, я глубоко задумалась, потому что не увидела, как она выходила из комнаты, и вздрогнула, когда увидела её перед собой. Она протянула ко мне кулачок, перевернула и раскрыла его. На ладошке у бабульки лежала маленькая серебряная брошь в виде кошки с зелёненькими глазками.
-Вот, - сказала она мне, - бери. Ведунья всегда должна брать за работу.
-Да с чего вы взяли,- начала я ерепениться.
-Молодая ты ещё, - усмехнулась старушка, - глупая. Опыту житейского у тебя ещё нет.
-Да, я… - и снова я ничего не успела сказать, потому что старушка опять перебила меня.
-Ты думаешь, что я не увидела, как ты меня лечила?
-Да Вы этого видеть не могли, - в пылу спора я нечаянно сдала сама себя.
-А тень? Тень – то твоя тебя выдала, – захихикала бабулька, но не ехидно, не обидно, а как – то задорно и весело.
-Тень? – удивилась я, и тут же поняла, как глупо прокололась.
-Да поняла я, что ты ведунья, поняла, - улыбаясь, ответила бабулька, - сам Господь тебя к нам прислал. Дом – то старый, и жильцы его уже не молодые, помощь нам твоя нужна. Ты уж, детка, нас не бросай.
Она снова протянула мне брошку, я, стесняясь, попыталась отодвинуть её от себя. Но, старушка нахмурилась и приказала:
-А ну, бери, тебе говорят. Ты что ли не знаешь ведовского закона? Нельзя мне тебе ничего не давать, а тебе нельзя не брать.
-Ой, я что – то запуталась, - испуганно сказала я, потому что в этих нельзя было столько не, что я и вправду ничего не поняла, от этого стало страшновато и я попятилась.
Старушка схватила меня за руку и сунула в неё брошь.