Алиса долго сидела в ванной, вспоминая время, проведённое рядом с мужем. Сердце её сжималось от того, что её жизнь никогда не будет счастливой. Она обречена жить без любви. Терпеть рядом с собой нелюбимого человека, который так много причинил ей горя, вынуждена всё это забыть или хотя бы упрятать в самых, самых глубинных уголках своего сердца. Ради чего? Ради того чтобы был счастлив Егорка? Малыш слишком привязан к отцу. И Антон обожает сына. Плакала, мысленно прощаясь со своей первой и единственной любовью…
В прихожей зазвонил телефон, его звонок был слышен сквозь плотно закрытую дверь.
Через несколько мгновений дверь распахнулась, Егорка стоял в проёме с телефонным аппаратом в руках. Длинный кабель тянулся за ним следом. Она дотянулась до полотенца из-за шторки, сняла его с вешалки, прикрыла обнажённое тело.
— Мамочка! Звонят! – сказал сын, протягивая ей снятую трубку.
— Спасибо, дорогой, — сказала она, взяла телефонный аппарат в свою руку, поднесла к мокрому уху трубку. Вода стекала на коврик по её стройному телу, не тронутому загаром.
— Алло! Здравствуйте! Я слушаю, — сказала она.
— Здравствуйте, Алиса Егоровна! – услышала она бодрый голос своего начальника. — Как там у Вас дела? Как отдыхали?
— Спасибо. Теперь всё хорошо, — отозвалась девушка, понимая, что она рада его слышать.
— Ну, вот и славно! Вот и славно… Сможете, сейчас же прийти в прокуратуру? Есть кое-какое неотложное дельце. Надо бы обсудить.
— Да! Конечно! Только я буду не одна. Мы сегодня с Егоркой.
— Вот и хорошо! Я его давно не видел. Посмотрю на твоё подросшее сокровище.
— Скоро будем, — заверила она Фёдора Прохоровича.
Положила трубку снова на аппарат, передала его Егорке и бегом убежала в свою комнату.
Она быстро привела себя в порядок и они взявшись за руки, вышли из квартиры.
Прокурор встретил гостей радостной улыбкой.
— Ох, каким же ты стал большим! – воскликнул мужчина, улыбаясь доброй улыбкой, смотрел на мальчика. – Вот, что значат отличные гены! Ну, что же, молодой человек, давайте с Вами по-мужски поздороваемся.
Егорка первым подал свою руку для рукопожатия.
— Здравствуйте, — произнёс мальчик, совершенно серьёзно взирая на взрослого человека.
— Здравствуй, здравствуй! И какой сильный! – сказал мужчина, пожимая ребёнку ручку. – Маму в обиду не даст!
— Да! На него вся надежда! – подтвердила Алиса, рассмеявшись. Рассмеялась смехом счастливой матери.
— Что же, Егор, мы тут с твоей мамой поговорим, а ты пока посмотри эту книгу. Очень интересная книга! Про обитателей джунглей. Я сам частенько её разглядываю. Красочные картинки очень успокаивают!
Малыш сразу же заинтересовался книгой, взрослые оставили его на диване, а сами расположились за столом напротив друг друга.
Фёдор Прохорович какое-то время сидел, глубоко задумавшись. Алиса рассматривала его лицо. Глава районного ведомства изменился за последнее время. Волосы стали совсем седыми. Лицо покрылось многочисленными глубокими морщинами, щёки спали, уголки губ опустились вниз, придали лицу скорбность и печаль. Китель был слишком просторным и висел на высокой фигуре даже на плечах. Только глаза остались прежними, смотрели на собеседников чуть-чуть исподлобья с прищуром, пронизывающим и цепким взглядом.
Прокурор разглядывал кисти своих рук то с тыльной стороны, то ладони. Девушка давно заметила, так он делал, когда волновался.
— Алиса Егоровна, я не хотел и не хочу, чтобы Вы занимались этим делом, но хочу всё же ввести Вас в курс всего, — наконец заговорил начальник. Он внимательно смотрел на молоденькую женщину, вдруг улыбнулся и сказал совсем не по делу. – А Вы выглядите совсем по-другому, нежели до отъезда в Москву. В глазах появился весёлый огонёк. Не пойму вроде бы та же красота, а совсем Вы другая. Отдохнули… Посвежели! Вот, что значит… М-да…
Он снова замолчал, разглядывая свои руки.
— Фёдор Прохорович, Вы же не за этим меня пригласили? Что-то неординарное случилось? – спросила Алиса, внимательно вглядываясь в глаза прокурора.
— Не за этим, — подтвердил тот. Вздохнув, снова повторил, — не за этим… Я думал, мы и дальше будем жить, как в тихом болоте, но… Тут такое дело! Мы провели кое-какое расследование в большей мере негласное. Выяснилось, что производится подпольная водка на площадях нашего райпо. Естественно не без ведома бывшего председателя этой организации, а ныне главы района Скрипова Юрия Степановича.
Мужчина увидел, как неестественно расширились и без того огромные глаза девушки, красивые дуги её бровей взметнулись вверх.
— И… что же мы можем предпринять сейчас? – спросила она, в её голосе чувствовалась растерянность. – Мы же не сделаем вид, что нам ничего неизвестно?
— Да! Нас попытаются остановить, смешать с грязью или ещё хуже размазать по стенке. Поэтому… Я прошу тебя! Требую! Слышишь, приказываю! Не лезть в это дело! На эти деньги, что они зарабатывают и уже заработали можно купить всех и вся! Скорее всего, меня скоро отправят в отставку… А Вы! Я не знаю, кто окажется на моём месте. Прошу Вас! Очень прошу не как начальник, как отец любимую дочку! Работайте… Работайте честно, но в подобные дела, не лезьте… У Вас вон какое чудо растёт и у такой красоты должно быть много таких же красивых и умных деток! Эти твари ни перед чем не остановятся… Зря я тебя сюда перетянул… Работали бы спокойно в какой-нибудь организации в большом городе!
— Фёдор Прохорович, Вы не то говорите! Я бесконечно благодарна судьбе, что свела меня с Вами! Я так много узнала от Вас о работе и вообще просто о жизни… Почему Вы так говорите, как будто прощаетесь со мной? Потеряли веру в закон и справедливость? – горячо говорила Алиса. Её щёки вспыхнули румянцем, глаза горели то ли от обиды, то ли от предвкушения новых расследований.
— Я не потерял веру в справедливость, а законы… А законы они сейчас пишут под себя! По ним, чем больше украл, тем легче наказание… Я сделаю все, чтобы довести это дело до суда. А Вы… Вы пишите заявление на отпуск и продолжайте отдыхать. У Вас, кажется, ещё за прошлый год он не использован? Отдохните хорошенечко!.. С мужем-то, как? Нормально? Слухи всякие ходят… Не нравятся мне ваши отношения...
Лицо девушки и без того горевшее, залила краска.
— Фёдор Прохорович, позвольте мне вернуться на работу! Я уже отдохнула. А остальное всё решится само собой, — говорила она, боясь взглянуть ему в глаза, затем всё же подняла их и продолжила. – Обещаю, ничего не делать самостоятельно. Только после консультации с Вами и Вашего разрешения. Пожалуйста, разрешите вернуться на службу!
Прокурор заулыбался так, что стали видны все его тридцать два зуба.
— Эх, дочка, дочка! Я так мечтал передать это кресло в твои надёжные руки. Но видно не суждено! Пришлют на моё место, какого-нибудь «карманного» прокурора, боюсь, ты со своим характером с ним много не наработаешь. Но ты должна держаться. У людей должна быть хотя бы какая-то надежда.
— Уважаемый Фёдор Прохорович, пожалуйста, никуда не собирайтесь. Мы с Вами ещё повоюем! Выведем всю мразь на чистую воду! – воскликнула зам. прокурора, при этом, посмотрела на сынишку, прикрыла рот ладошкой, осознавая, что сказала слово, которое тот не должен был слышать.
— Повоюем! Но тебя предупреждаю, чтобы ты никуда не вляпалась по своей неопытности, у тебя хватит ума и разума. Я на это очень надеюсь! Хотя знаю о твоём максимализме и горячности… Хорошо, выходите на работу, а там видно будет.
— Фёдор Прохорович, если Вы уйдёте в отставку, во что же превратится наша жизнь? Я, пожалуй, не смогу работать, как Вы говорите с «карманным» человеком. Следом за Вами подам рапорт.
— Алиса, наверное, зря я тебя накрутил! Вам нужно работать. Таким людям как Вы нужно работать в прокуратуре. Время пройдёт. Оно перемелет всю эту… — сказал он и тоже посмотрел на мальчика, увлечённо читающего книгу. – Всех кто пришёл на волне смуты к власти. Им придёт конец! Правда и закон вернутся, займут своё место! Хотя на это понадобится немало времени… Вы только не потеряйте себя. Честь и совесть… Вот, пожалуй, и всё, что я хотел сегодня Вам сказать, — он вздохнул, посмотрел на девушку с доброй улыбкой. — Вы не сердитесь на меня за то, что я порой переходил на ты и просто называл по имени. У нас разговор был простой, неофициальный…
— Что Вы, мне очень нравится, когда Вы со мной на ты и только по имени, — сказала она и тоже заулыбалась.
— Хотел этот вопрос оставить до завтра, но кто знает, сможем ли мы вот так просто завтра поговорить. Дел-то навалилось…
— Что за вопрос? – с интересом спросила Алиса.
— Смотрите-ка вы на неё! Как глазки-то сразу загорелись! – сказал прокурор, уже рассмеявшись. – О лошадях хотел поговорить!
— О лошадях? – изумлённо спросила Алиса
— Да! Именно о лошадях! Об этих красивых и трудолюбивых животных! За прошлый месяц почти из каждого колхоза и совхоза было похищено в общей сложности несколько десятков животных. Взрослых и жеребят. Вот выходите на работу и займитесь этим делом.
— Интересно! Конокрадство возобновилось? Я помню только одно дело, которое было открыто по такому случаю. Сколько я пересмотрела их в вашем архиве, будучи на практике.
— Честно говоря, и я не помню уже, когда это было в последний раз. Были давным-давно единичные случаи, связанные с цыганами… А теперь эти похищения поставлены на поток. Скорее всего, их отправляют на мясо в соседнюю область.
— Если известно куда и зачем задача облегчается…
— Ох, Алиса Егоровна, это только слова! А их, как нам с Вами известно, к делу не пришьёшь. Ну, да ладно! Выходите на работу и распутайте этот клубок. У нас несколько заявлений поступило от потерпевших. А пока ступайте домой. Малыш наш, наверное, уже устал так долго сидеть на месте. Идите, погуляйте, проведите время вдвоём и с пользой.
Он поднялся из-за стола, и снова испытывающим взглядом посмотрев на девушку спросил:
— С мужем-то, как? Он оправился?
— Да. Ему гораздо лучше, —ответила Алиса, и мужчина понял, что о нём ей больше всего сейчас не хочется говорить.
Прокурор вздохнул и направился к дивану.
— Папка то твой приехал? – спросил он у Егорки, присаживаясь рядом.
— Он болеет. Сначала я болел, когда жил у него. А теперь он болеет, заразился от меня. В детстве не болел «ветрянкой», у него такая высокая температура была, что он подпрыгивал на постели, — рассказывал мальчик, искренне сочувствуя отцу.
Алиса подошла к сынишке, подняла его с дивана, прижала к себе, взъерошила волосы и поцеловала в макушку.
— Ничего! Скоро поправится! У него такой «доктор» замечательный, — сказал прокурор. – Что же понравилась книга? Я смотрю, ты уже читаешь как взрослый. Мама занимается с тобой?
— Очень интересная книга. Нет. У мамы нет столько много времени. Больше с папой занимались и с тётей Клавой, — сказал мальчик и грустно вздохнул, вероятно, сожалея о том, что мало проводит времени с мамой.
— Я тебе дарю эту книгу, — просто сказал мужчина, ласково улыбаясь малышу. – Читай и запоминай. В школе пригодится. Хочешь в школу?
— Очень хочу! – ответил Егорка и вскинул глаза на маму. – Мама, а я здесь пойду в школу или в ту, где папа работает.
Алиса посмотрела на сына, грустно улыбнулась, спросила:
— Ты, в какую школу хочешь?
— Где папа работает.
— Мы вместе подумаем и решим. Давай не будем больше задерживать Фёдора Прохорович. До свидания.
— До свидания, — повторил мальчик, взяв маму за руку, а второй прижимал к себе увесистую книгу.
— До свидания, — сказал хозяин кабинета, проводил их до двери, вернувшись снова сел на диван и глубоко задумавшись, ещё долго сидел на одном месте, прижимая руку к левой части груди.
Начало: