Наталья достала из колодца ведро воды.
- Мне идти надо, Тимоша.
Голосок её рвался, и по лицу Тимофея проскользнула понимающая усмешка:
- Вот так и уйдёшь? Что ж, Наташка, больше не увидимся мы с тобой?
- Муж у меня… – дрожали Наташкины ресницы.
- Что ж, – муж… А ты не изменилась, Наташка! Коса вон, – как у девки. И не скажешь, что… муж у тебя.
Тимофей не сводил глаз с полыхающего Наташкиного лица… Выходит, прав Сёмка Лагутин, дружок по учёбе. Недавно встретились с Сёмкой в городе, посидели вечерок за бутылкой хереса. Детство вспомнили, школьные шалости… Расчувствовался Тимоха Сотников, поделился с другом, про Натаху поведал, – так, мол, и так… За другого вышла.
Сёмка ухмыльнулся:
- И что?.. Глупый ты, Тимоха. После замужества они только слаще становятся. И ты это… – словом, попробуй. Понравится, – точно тебе говорю! – Семён разлил по стаканам тёмно-янтарное вино, подмигнул другу: – Бабы, они первую любовь всю жизнь помнят. И плачут по ней. Ты не робей только. Понапористее будь, – им это нравится.
Чуть растрепавшаяся коса из-под платка была прежней… А синева в Наташкиных глазах потемнела и будто глубже стала… И губы – уже сорванная, чуть примятая ягода. Тимофей медленно ощупывал глазами Наташкины плечи, ошеломительно покруглевшие колени, что угадывались под новой, дорогой, видно, юбкой, просто неудержимо манили своей мягкой округлостью, – за эти месяцы не осталось в Наташке и следов недавней недозрелой твёрдости…
- Ты выходи, Наташка… Выходи сейчас к сеновалу вашему. Я ждать тебя там буду, – Тимохин голос охрип от желания.
Наталья испуганно покачала головой:
- Что ты, Тимоша! Я же Сергею обещала… не нарушать венца. Нельзя это, Тимоша.
- Ты мне раньше обещала, что за меня выйдешь.
Наталья подхватила вёдра с водой, торопливо и легко, чуть скользя на замёрзшей тропинке от колодца к крыльцу, пошла к дому. Уже на ступеньках крыльца оглянулась через плечо, головой покачала. Тимофей негромко повторил ей вслед:
- Буду ждать тебя, Наташка.
Наталья помогала свекрови с обедом управиться. Но всё валилось из рук, щи через край бежали, кринку со сметаной чуть не уронила на пол… Свекровь присмотрелась к Наташке, заботливо и ласково потрогала её лоб:
- Да ты прямо полыхаешь вся! Не захворала ли, Наташенька?.. Не слухаешь, когда говорю: не выскакивай ты к колодцу неодетой!
Наталья поспешила улыбнуться:
- Нет, маманя, это просто от печи жарко. Всё хорошо.
- Посмотрю я… Невесёлая ты. Либо Серёжка обижает?
- Нет-нет, что Вы, маманюшка!
Свекровь задумчиво головой покачала:
- Ну, и ладно!.. А мы с тобой вот что после обеда сделаем: скроим тебе кофточки новые. У меня вон отрез есть, голубенький, как раз к глазам твоим. Тебе и покупала на ярмарке, ещё перед вашей свадьбой.
Сергей, как маленькой, гостинцы ей приносил. Не упускал случая в город съездить, – лишь затем, чтоб Наташке привезти пряников либо леденцов, петушков на палочке…
Ночами безудержно хотелось ему ласкать Наташку. Думал о ней в шахте. Замирал: чем больше уставал, тем больше крепла его сила, тем больше ему надо было ласкать Наташку, и её ласки нужны были ему. Домой спешил, с затаённой радостью прислушивался к своему такому простому желанию, стыдился, – чувствовал, что вспыхивает…
А от Наташкиной холодной, равнодушной покорности стыло сердце. Не отзывалась она на его смелые ласки. А Сергей прогонял глухую обиду, не разрешал себе думать, что это из-за Тимошки до сих пор горюет Наталья…
… С самого утра Ефим Кондратьевич не в духе был. За завтраком молчал, лишь изредка взглядывал на Тимофея. Когда поднялся из-за стола, сухо кивнул сыну:
- Ты мне в лавке сегодня нужен.
- Я, бать, в город собирался.
-Опосля… соберёшься. Сказал, – чтоб через полчаса в лавке был.
В непривычной молчаливой досаде отец дожидался, пока мужики разойдутся. Это насторожило, даже встревожило Тимофея: отец любит побалагурить с мужиками, про шахту расспросить… А сегодня батя угрюмо молчал. Поэтому, наверное, лавка быстро опустела. Ефим Кондратьевич переставил на прилавке плетёные корзины, поднял глаза на Тимофея:
-Позорить нас с матерью… Семью нашу позорить не дозволю.
Тимофей сделал вид, что не понял отца:
- Кто позорит-то, бать?
-А ты не знаешь! – побагровел Ефим Кондратьевич. – Намедни на сеновале у Полуниных будто не ты торчал, – час целый? Наташку дожидался?..
Тимофей независимо вскинул голову. Отец согнутым пальцем больно стукнул по Тимошкиному лбу:
- Да ты не гордись, – нечем. Замужнюю бабу караулить – много ума не надо.
- Сама она, бать!
- А это – вообще не к чести… слова такие говорить. У тебя ум не бабский. Я ж видел: сам не захотел на Наташке жениться. Чего теперь вздумал голову ей морочить! – Ефим Кондратьевич разгладил ладонью рулон льняной ткани: – Слово моё такое, Тимофей. Замечу, что с Наташкой крутишь, – без копейки оставлю. Нам с матерью хватит того, что есть. А остальное, – отец рукой повёл, – вот это всё – на благотворительность отдам. На шахту. И вот ещё что: на Масленицу свадьбу сыграем. Засылай сватов к Гладышевым. Раз Наталья Мельникова не пришлась тебе по нраву.
Свадьбу сладили быстро, – Гладышевы только и ждали сватов от Сотниковых. А после свадьбы Тимоху, казалось, с ещё большей силой к Наташке потянуло. Может, потому, что скоро надоела беззастенчивая Варюхина жадность к мужниным утехам… А, скорее, – задевало Тимофея Натахино упрямство: при случайных встречах Наташка быстро уходила, всё так же головой качала:
- Замужем я, Тимоша. И ты женатый теперь. Забыть нам с тобою надо… любовь нашу. Не судьба нам, видно.
Тимофей уверенно бросал Наташке вдогонку:
- А мне судьба подвластна. Я всё равно ждать буду… когда выйдешь ко мне.
Дружок, Сёмка Лагутин, озадаченно головой покачал:
-Смотри-ка!.. Упёртая коза – эта твоя Наташка. Я думал, ты уж давно справился… – Утешающе похлопал Тимошку по плечу: – Не таких, Тимоха, обламывали. Знаем, как надо. Почаще встречайся с нею, о своей любви говори. Я так думаю, – шахтёр-то её… Не сильно балует её признаниями в любви. А бабы до этого падкие. Им слаще мёда… и золота не надо, – лишь бы говорил, как любишь да как хочешь…
Как назло, – однажды сквозь сон Тимошка Варьку свою Наташкой назвал… Варюха приподнялась на локте, всмотрелась в сладкую усмешку мужа… Она и раньше про Наташку догадывалась, – нетрудно. Растолкала Тимофея:
- Вот, значит, как, Тимоша. Во сне её по сей день видишь. По имени зовёшь!
Тимофей притянул Варюху к себе:
- Не говори глупостей, Варвара. Мало ли, что привидеться может.
Через пару дней Варька встретила Наталью на улице. Не спеша подошла к ней… И вдруг сорвала с Наташкиной головы платок:
- Неймётся тебе?.. Никак Тимофея моего не забудешь? Либо своего мужа мало тебе? Ты, вижу, ранняя, да быстро распробовала, как это, когда мужик тебя…
В Натальиных глазах потемнело, – за забором две снохи Санниковых, Настёна с Машуткой, с любопытством прислушивались Варвариным словам, переглядывались… От стыда не помня себя, Натаха вцепилась в Варькины волосы:
- Говори… да не заговаривайся!
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5