К предпоследнему курсу некоторые преподаватели привыкли, что на первой паре Гончаров устраивался подремать. К началу второй сладко потягивался, доставал румяный пирожок или булочку – реальное воплощение знаний, полученных девчонками-старшекурсницами на практическом занятии по выпечке. И уже на третьей паре вытаскивал из кармана потрёпанную колоду карт, подмигивал пацанам:
- Сколько можно учиться, мужики! Нет, учение – свет, конечно. Но перебор – тоже нехорошо. Подвигайтесь, – в «подкидного» перекинемся.
Но были и такие, что подходили к последнему столу у окна, где безмятежно и уютно дремал Гончаров, яростно встряхивали Саньку за шиворот, кратко приказывали:
- К директору! Объяснишь, чем занимался на паре!
Гончаров удивлённо хлопал глазами, чуть заметно шевелил плечом, легко сбрасывал карающую руку преподавателя. Уже в двери оглядывался:
-Алёха, сумку брось!
Сумка со свистом пролетала над головами, – преподаватель едва успевал пригнуться, – послушно ложилась в приподнятые Санькины руки. Иногда в коридоре или уже на крыльце Санька оказывался пойманным Павлом Михайловичем – тогда приходилось идти в кабинет директора. Павел Михайлович сдержанно кивал:
- Кратко и чётко! За что с пары выгнали? – Негромко, но твёрдо пристукивал ладонью по столу: – Карты – сюда!
Только директор мог – одним-единственным словом! – заставить Саньку вытянуться, как по команде: смирно!.. Павел Михайлович выслушивал лениво-возмущённые Санькины объяснения: ну, на секунду голову на стол опустил, лёг вчера поздно, а он!.. Сразу!.. Или: ну не успел на перемене пирожок съесть, а она – сразу!..
Павел Михайлович с минуту молчал, листал какие-то документы. Потом поднимал глаза. С леденяще вежливым презрением во взгляде и в голосе, с жёстким укором, в котором слышалось сожаление, говорил это единственное слово:
- Шахтёр!
Санька Гончаров был шахтёром, – с деда-прадеда. И батя – проходчик. И даже мать на шахте работает, – машинистом подъёма. Саня считал, что про шахту он всё знает, – про подземное устройство и поверхностный комплекс. Разбуди среди ночи, – без запинки расскажет, что такое вертикальные, наклонные и горизонтальные горные выработки, чем отличается гезенк от шурфа, а штольня – от штрека. Как-то сквозь полудрему расслышал – преподаватель монотонно, чуть пренебрежительно рассказывал про работу ленточного конвейера. Приподнял голову, поинтересовался, приходилось ли Антону Олеговичу бывать в шахте. Антон Олегович так же пренебрежительно передёрнул плечами:
- Какое это имеет значение, Гончаров!
Неожиданно серьёзно Саня поправил Антона Олеговича – про систему защиты конвейеров. Антон Олегович оторопел, потом самоуверенно улыбнулся, посоветовал Гончарову не умничать. Но Саня уже снова опустил голову на стол…
Однажды на перемене Саня оглянулся, – сам ещё не понял, что заставило его оглянуться. Лениво поискал глазами вокруг, не зная, что ищет… И вдруг наткнулся на синий-синий взгляд. Девчонка в короткой юбке, с чуть волнистыми светлыми хвостиками смотрела на него так внимательно, что Санька даже растерялся, – впервые в жизни… Но тут же одёрнул себя: ещё не хватало, – перед малой этой теряться! Ей только белых гольфиков с бантиками не хватает, чтоб за детсадовку сойти! Нахально ухмыльнулся:
- Нравлюсь, что ли?
Девчонка вспыхнула, быстро вошла в двадцатый кабинет. Санька посмотрел ей вслед: ясно!.. Понабирают со старшей группы детского сада! Строят тут глазки, – таким бывалым шахтёрам, как Санька Гончаров!..
Вдруг какая-то жаркая волна накрыла Саню: а ножки ничего так… Стройненькие, длинненькие… и коленочки, – такие бы… В общем, под брюками у Саньки чуть напряглась его сила. К своим семнадцати Санька уже знал, что такое женская любовь. Дома, в Верхнелуганском, на подъёме с матерью работала Любаня Ивлева. Любане – двадцать три, с мужем развелась недавно. Прошлым летом, когда День Шахтёра праздновали, Санька впервые – ясно, тайком от бати – самогонку попробовал. Пацаны стащили бутылку со стола, смотались в Криничную балку, так и пили, – по глотку, с горлышка. Рукавом занюхивали, – как положено. Самогонка была Еремеевых, – ядерная. Потом покурили, а когда вернулись, на площадке перед шахтоуправлением уже танцевали. Тогда и подошла к рослому, загорелому Саньке машинист подъёма Любаша Ивлева – высокая и гибкая, с распущенными до пояса тяжёлыми золотистыми волосами, с насмешливой улыбкой в смелых глазах:
- Сам ведь не догадаешься пригласить! Так и будешь исподлобья пялиться! Пойдём!
От нескольких глотков еремеевской ядерной самогонки голова слегка кружилась, все моря были по колено. Пока танцевали, бесстыдно лапал Любашу – медленно опускал руки ниже спины, чувствовал, как она прогибается, как чуть вздрагивают у него на плечах Любашины ладони… Потом одной рукой обнимал Любашину талию, другой нащупывал под лёгким платьем твёрдые круглые соски. А когда Любаша невзначай тронула его внизу живота своей коленкой, он на секунду вдруг протрезвел от самогонки, а потом ещё больше закружилась голова. После танца Любаша взяла его за руку, прижалась к нему, тихо засмеялась:
- Не боишься? Пойдём!
Лежали на мягком клевере, он целовал Любашу, как ему казалось, по-взрослому, взасос, – в губы, в шею, потом поднял платье, – до самой груди… А Любаша расстёгивала пуговицы на его рубашке, взяла его руку, положила себе в самый низ, затаила дыхание… а когда он чуть сжал ладонью – сквозь трусики, Любаня тихо-тихо застонала, развела колени, расстегнула его брюки… Он даже вскрикнул негромко, когда сила его забилась в её глубине. Потом он лежал на спине, а Любаша целовала его волосы и прикрытые глаза, счастливо улыбалась:
- Понравилось?.. Вижу, – понравилось!..
Ему понравилось, – потому что всю неделю в колледже он не поднимал голову со сложенных на столе рук, а ночью метался по подушке, считал дни до выходных.
Осень стояла тёплая, и они встречались с Любашей там же, на берегу их маленькой речки. А когда наступили холода, Саня по ночам бесшумно поднимался, выходил во двор. От Любаши возвращался с рассветом. Хорошо, если батя с матерью в первую уходили, – спал тогда до полудня.
Ну, и зачем ему этот синий взгляд девчонки в короткой юбке, первокурсницы из группы поваров-кондитеров?..
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»