Продолжение
Оставаться в комнате с почившей старухой Наташа не собиралась, но дверь, так легко поддавшуюся ещё недавно, сейчас будто заклинило. Напрасно девушка дёргала ручку, напрасно тянула изо всех сил.
Её явно не хотели выпускать отсюда.
Вот только почему? Чего хотят от неё... ведогони? Какие цели преследуют? Какой зловещий умысел пытаются воплотить?
В голове закрутились совсем уже дикие предположения.
Что, если старухе требуется еда! А ведогони прислуживают ей в этом? Сейчас она разлепит веки, посмотрит мёртвыми пустыми глазами, поднимется... и тогда... тогда!..
Колючая заноза страха вновь шевельнулась в груди, но боль странным образом подействовала на Наташу – заставила собраться, не опускать руки, задуматься о том, как себя защитить.
Так просто я не дамся! Не надейтесь! – преисполненная отчаянной решимости, девушка подошла обратно к комоду, придвинула поближе свечу.
- Если старуха полезет – ткну в неё свечой, суну ту прямо в лицо! – пробормотала Наташа, немного успокаиваясь.
Ровный жёлтый свет пламени действовал утешительно, живое тепло согревало.
Засмотревшись на него, Наташа в который раз вспомнила Николая – где он может быть в это время? В какие дали занесло его колдовством ведуницы?
Только теперь она поняла, как сильно соскучилась, как сильно его не хватает сейчас!
В Николае чувствовалась уверенность и сила, качества, которые Наташа ценила больше всего.
- Если бы я была не одна! Если бы Николай был рядом! Мы бы горы свернули вместе! Обязательно придумали, как поступить! - желание увидеть Николая сделалось острым, практически нестерпимым.
Пламя свечи встрепенулось, стало расти. Светящийся коридор потянулся от него, поглощая темноту комнатушки, и в самом его конце как в приоткрывшемся окошке Наташа увидела Николая! Тот сидел на земле, а рядом топталась Мира! Она что-то говорила и говорила, отчаянно размахивая руками. У неё под ногами крутился кто-то маленький и юркий, какой-то неуловимый зверёк... Наташа напряглась, чтобы его рассмотреть, да помешала сияющая красным фигурка... Неужели там с ними дитя огня? Огневица, рождённая из пламени?!
Наташа знала о подобных сущностях, но видеть подобные ей не довелось до сих пор. Она всё смотрела и смотрела на яркую пламенеющую фигурку, и та словно почувствовав взгляд, обернулась, встретилась с Наташей глазами.
Через длинный сияющий коридор полыхнули искры в белёсых зрачках. Под кожей принялось разгораться скрытое пламя.
Что произошло потом, Наташа не успела понять – яркая вспышка ослепила её, лишила возможности увидеть происходящее.
Почти сразу громко вскрикнула Мира. Где-то рядом чертыхнулся Николай. И вдруг подхватил её на руки, крепко прижал к груди.
В комнатушке разом сделалось тесно. А ещё стало гораздо светлей. Красноватое свечение распространялось от огневицы. Девчонка стояла совсем близко, не сводя с Наташи пылающих глаз.
Волна жара затопила Наташу. Кожа на лице скукожилась и зазудела. Ещё чуть-чуть и жар распространится повсюду, растворит скудную обстановку, не оставит и следа от этой комнаты, от самого дома.
- Бежим! Нам нужно на улицу! – прохрипел Николай, потянув Наташу к двери.
- Не получится. Дверь не пускает! Мы заперты здесь!
Кто-то заверещал на два голоса – басовито и тонко. Облезлая мышь попыталась вскарабкаться по волосам огневицы, да с визгом скатилась обратно, принялась дуть на обожжённые лапки.
Тучный жучок врезался в Николая, отрекошетив на комод, заметался по нему, причитая от страха.
Огневица же как будто сделалась выше. Внутри неё гудело и клокотало пламя. Оно словно распирало девчонку, побуждая взорваться пылающим факелом!
Лицо огневицы исказило страданием. Хватая ртом воздух, она всё пыталась вдохнуть и не могла.
Заметив это, Наташа даже пожалела её, будто за чудовищной маской разглядела испуганного ребёнка. А следом за жалостью пришло понимание.
- Замри! – приказала огневице Наташа. – Уйми свой гнев! Просто дыши! Дыши! Ну же, давай! Я знаю, ты можешь!
Удивительно, но девчонка послушалась! Ведомая голосом Наташи принялась медленно вдыхать-выдыхать. Внутренний огонь заметно уменьшился, потускнели и искры в зрачках.
Откуда-то появился туман – лёгкой вуалью затянул комнатушку, охладил разгорячённые лица, смягчил пересохшее горло.
Огневица теперь едва светилась. Повлажнели длинные волосы, поблекло растрескавшееся лицо. Опустив голову, девчонка шагнула к окошку, оставив позади почерневшие пятна следов.
- Ну, ты даешь! – пробормотал Николай восхищённо. – Как догадалась, что нужно сделать?
- Интуитивно, - Наташа заставила себя улыбнуться. - Привет, Ник! Как дела?
- Теперь - прекрасно! - вернул улыбку Николай. - Признавайся, туман – твоя работа?
- Не знаю, - Наташе очень хотелось сказать «да», но она не стала обманывать.
- Жжуть! – пробубнило где-то у головы. – Заесть бы, да нечем! Опустели кармашки!
- Кузьма! – Николай словно только что заметил жучка. – Ты-то зачем здесь? За мной увязался?
- Очень надо, - огрызнулся жучок. – Памятью стал короток? Сам перебросил и спрашиваеть!
- Да я... – хотел оправдаться Николай, но жуткий вскрик Миры перебил его, заставил в изумлении оглянуться.
Скрючившись на коленях возле кровати, Мира смотрела на лежащую старуху и тряслась.
- Это ещё кто? – поразился Николай. – Хозяйка дома? Вы знакомы, Мира? Что с ней?
- Не знаю, - ответила за Миру Наташа. – Она не дышит. Приглядись.
- Что ж ей дышать! – прошелестела шишига откуда-то с пола. – Запечатанная она, вот и лежит.
- Какая? – переспросил Николай.
- Запечатанная! Сам что ли не видишь? Ни мёртвая, ни живая!
-Это как так? - сунулся посмотреть Николай, а Наташа скользнула к комоду, повернулась к нему спиной.
Фотографию в рамочке ещё никто не разглядел, и она не знала, как следует поступить – разоблачить Миру прямо сейчас или подождать, понаблюдать, что та станет делать. Пока Мира мастерски притворялась, изображая вселенскую скорбь.
- Вы знакомы? Да, Мира? – как можно спокойнее спросила Наташа.
- Я не знаю! Не знаю! – в отчаянии забилась та. – Не лезь ко мне! С чего ты взяла??
- Ты так убиваешься по этой женщине... Сидишь рядом, скорбишь...
- Я не знаю! Не помню, кто это! – закричала в истерике Мира. И огневица откликнулась от окна. – Бабука, бабука, не плачь!
Она хотела подойти поближе, да Мира заорала опять.
– Не подпускайте её! Не надо! Не хочу!
Крик подхватили Кузьма и шестиха. Поднялся такой шум и гвалт, что Николаю пришлось гаркнуть во все лёгкие:
- А ну, молчать! Умолкли, все! Хва-тит!
И когда наступила долгожданная тишина, он присел рядом с Мирой и грубовато потребовал:
- Рассказывай давай, что ты скрываешь!