Жил Иван Кулаков с пожилой матушкой в посёлке «Будёновка».
Отец погиб в пьяной драке, когда Ивану было десять.
Матушка, видя, что Иван постепенно характером и повадками превращается в отца, всё подгоняла его, чтобы женился поскорее. Любителей подраться лишь жёны и ответственность держат, думалось ей.
– Поздний ты у меня! Вот помру я, и внуков не потетёшкаю! – сокрушалась она.
– Да на ком жениться-то? – злился сын. – Которую я люблю, шансов мне там не предвидится. А которая меня любит, так не нужна она мне.
– Это Лариска-то табельщица тебе не нужна? А ты к ней приглядись, сынок. Кровь с молоком, глаз горит, руки спорятся. Чем Томку-то ждать-вспоминать, красотку писаную, лучше уж Лорка. Пока носом Томка твоя крутит, так и останется она, краля, ни с чем.
Иван устал от этих разговоров, и часто жаловался на нудную мать своему школьному другу, Ромке Шипилову. Тот понимающе вздыхал и говорил: «Ну, тут, как грится, терпи».
… Иван любил Тамару ещё со школьной скамьи. В классе у них было всего двенадцать человек.
Тамара была красавицей, с густыми каштановыми волосами и глазами с фиалковым отливом, как у Элизабет Тейлор.
Все парни сохли по ней, и Иван понимал, что ему ничего не светит.
Он отслужил в армии и вернулся в Будёновку, к матери.
Работал шофёром на грузовике, и жениться не спешил.
Всё поглядывал издали на Тамару, и вздыхал.
Незадолго до описываемых событий, по распределению, направили в Будёновку Ларису Серову, табельщицей в автохозяйство, где работал Кулаков.
Вела она учёт работников, контролировала их явку и уход с рабочего места. Помимо этого, занималась расходом ГСМ.
Иван сразу приглянулся внимательной Ларисе, которая мало что упускала. Всё замечала.
Реакцию Ларисы на Ивана заметили и другие члены коллектива, и стали отпускать шуточки в их адрес, а Серова лишь стыдливо краснела.
В один из вечеров, когда мать Ивана снова завела шарманку о женитьбе, он явился к Ларисе.
Квартировала девушка у Митрофановны, в комнате с отдельным выходом.
Постучался Кулаков к ней в окно.
– Ларис, выйди.
Девушка накинула на себя козий платок и вышла к Ивану.
– Я… это, – он протянул ей букетик полевых ромашек.
Лариса раскраснелась, разволновалась. Иван был очень милым, ведь на работе она его видела другим... Там он мог и крепким словцом припечатать, и не только, словцом…
О кулаках Ивана ходили легенды.
Видимо, не зря такая фамилия была в их семье. Все предки Ивана были скоры на расправу.
Сколько праздников он провёл запертым до выяснения обстоятельств драки, в милицейском отделении! Иван был неудержим.
Как только слышал фразу: «Там наших бьют!», тут же срывался с места.
... Лариса смотрела на него открыто, с вызовом. Нравился сильно!
– Поужинаешь? – спросила она.
– Не откажусь.
Иван прошёл, разулся и направился к столику. Девушка подвинула гостю тарелку красного борща.
Иван к еде не притронулся. Думал, надо оно ему, или нет.
Пока размышлял, Лариса принесла ковш бражки.
– За встречу?
– Давай.
Поели они и выпили.
В бабкиной половине дома стихли звуки, она легла спать в свои стариковские девять часов.
Иван встал со стула, с намерением уйти, но Лариса преградила ему путь.
– Не пущу!
– Как это, не пустишь? – смешался Иван.
– А вот так – не пущу! – вновь повторила Лариса ему в лицо, обдавая вкусным и тёплым ягодным дыханием.
… Иван ушёл от жаркой Ларисы только в пять утра, когда посёлок спал. Шёл как чумной, и не верил.
Вон оно как сладко бывает!
...В мешке шила не утаишь.
Очень скоро слухи о них расползлись по Будёновке.
Но, с предложением жениться на Ларисе, Иван отчего-то медлил.
В один из его вечерних приходов к Ларисе на ночёвку, в окошко постучался Ромка и вызвал Ивана на крыльцо.
– Вань, ты тут?
– Да. Чего хотел?
– Выдь поговорить.
Иван поцеловал в висок Ларису, которая мыла посуду после ужина, и вышел.
– Тебе передать велели… Что ждут на реке.
– Кто? – забилось сердце Ивана.
– Не догадываешься? Тамара это.
Иван подскочил и забегал по дворику. Сразу стал думать, как бы это осуществить.
– Во сколько ждёт?
– Через два часа. Под треснутым дубом-рогаткой.
– Как мне уйти? Предлог нужен…
– Предлог я тебе организую. Иди пока в дом, позже вызову.
Иван вернулся, на нём лица не было. Задумался на миг, а правильно ли собирается поступить? Может, не идти никуда?
Но эта мысль пугала его куда больше...
– Да что с тобой, Ваня? – тревожилась Лариса. – Что такое он тебе сказал?
– Что мать его… это… сильно больна… болеет. Волнуется он.
– А что с ней?
– Радикулит воспалился, вроде. Я посоветовал, чтобы пчёл он ей туда посадил для укуса.
– Лучше уж к врачу поехать, что пчёлы? Ты так из-за этого запереживал?
– Так, Ромкина мамка мне почти что моя! – эмоционально сказал он.
– Какой ты у меня душевный, Вань…
В урочное время во двор снова забежал Роман, и закричал: «Наших бьют!»
Иван подхватился с места, и побежал на призыв, не оглядываясь. Лариса и предпринять ничего не успела!
«Мать болеет, а Ромка по посёлку дерётся? Хм, странно,» – задумалась Лариса.
… Тамара ждала Ивана на берегу.
Она подготовилась.
Надела нежное ситцевое платье и симпатичные туфельки. На лебединой шее красовались бабушкины бусы.
Она расположилась в красивой позе, и ни секунды не сомневалась, что Иван сюда прибежит, как миленький.
Видала, как глаз с неё не сводил!
Ваня оказался предсказуем. Пришёл.
Сначала вёл себя осторожно, решил всё выведать. Вдруг, дело какое у неё, а он уже губу раскатал...
– Что хотела, Тамара? – строго спросил он.
– Ой, ну не будь таким букой-злюкой! – поднялась она и звонко рассмеялась. Ты бы себя видел со стороны, как будто рычать на Луну пришёл, а не к девушке!
Кстати, Шипилов, можешь идти! Тебя наши дела не касаются! – сказала она.
Ромка постоял немного, да ушёл
– Ваня! – сказала Тамара, когда они остались одни,– хотела сказать, что люблю я тебя. Вот, собралась со смелостью и говорю, как на духу...
Он стоял ошарашенный.
– А почему ты раньше никогда не говорила? Или я тебе не интересен был, пока с Лариской не снюхался?
– Я думала, всё взвешивала. И поняла, что лучше тебя в Будёновке мужчины нет.
Он стоял в растерянности.
Уши отказывались верить обволакивающему голосу.
– Тамара, а бабушка твоя знает, где ты?
– А она при чём? Не знает. Думает, спать я ушла пораньше.
– А сама в окно?
– Вань, женись на мне, а? – вдруг сказала она. – Бабка меня контролем своим достала. Мне уже двадцать два, а я как преступник какой-то, в окно... В платье! Знаешь как крапива мне ногу жиганула?
– Где?
– Вот тут... Выше немного... Да. Ай! Подуй.
Иван подул ей на волдыри.
А потом взял Тамару за плечи, притянул к себе и страстно поцеловал. Он даже, где-то, больновато сжимал её, но она не пикнула. Была податливая, как пуховая перина...
К Ларисе в этот день Иван не пришёл, так и пропал до воскресенья.
Она искала его везде, спрашивала у всех, не видели ли. Считала, что он пострадал в драке, вот и лечится теперь. Когда выяснилось, что в больницу он не поступал, и даже у матери не объявлялся, Серова всерьёз испугалась!
– Я думала, у тебя он... – заметно волнуясь, сказала Ванина матушка, когда Лариса явилась к ней.
– Теперь я только на работе смогу выяснить, где он, тёть Зой... А у вас предположения есть?
Они у неё были. Но Ларисе она их озвучивать не станет.
... На работе Иван, как и предрекала Лариса, появился. Целый, побритый и даже отдохнувший.
Лицо его светилось той бесстыдной радостью, которая поселяется на лице лишь у тех, кто завоевал недосягаемый объект.
По понятным причинам у него был мотив старательно избегать Ларису, поэтому он решил проникать в гараж либо раньше, либо позже её появления на проходной.
Такое положение дел длилось уже неделю, и придумала Серова фиксировать явку работников, с бумажкой.
Подкараулила Ивана.
Она была не тем человеком, который всё молча должен понять и отойти в сторону.
Серова жаждала объяснений.
Слухи о Тамарке дошли и до неё, но пусть Кулаков сам найдёт в себе силы, и объяснится. Он же такой принципиальный! Зачем бегает от Ларисы, как воришка с колхозного поля?
Попросила она Ваню задержаться, поскольку он опоздал.
– Просыпаем? Нехорошо…
– Ларис, ну ты что, измываться будешь теперь?
– Чтобы измываться, надо сперва причину узнать. Пока прижала, может, расскажешь? Где спутался...
– Чего ты добиваешься, а?
– Донести хочу. Распорядок трудового дня превыше всего! Премии для начала лишим, за любовь к сладким снам...
– Ларис... Ну, так получилось. Не люблю я тебя.
– Бросил меня, значит, да? А зачем таскался? Ромашки носил?
– Ларис, не было у нас ничего с тобой. Я же тебе не обещал ничего.
– Ни было? – с болью вскрикнула она. – И что теперь? Как мне на работу ходить? Все в меня пальцем тычут! Митрофановна по всему посёлку разнесла, как ты ко мне нырял любиться! Теперь на мне печать «порченая»! Ты-то позабавился и сбежал, а мне как быть? «Не было ничего!» – всем говорить?
– Не обещал я тебе ничего, – повторял Иван, как будто слова забыл.
– А это мы в конце месяца посмотрим, расстались мы с тобой навсегда или нет, – весомо предупредила Лариса.
– Почему?
– Дела у меня не наступили. Подожду немного.
Ивана как водой окатили. Он стоял, и не мог шелохнуться, пока наблюдал за Ларисой, уходящей в своё учётное бюро.
– Другая у меня! – крикнул он в спину.
Она помедлила немного, и припустила, подгоняемая стыдом.
В бюро сразу поняла – все в курсе. Они стояли у окна, смотрели, как она с Ваней говорила.
…Тамара как почувствовала угрозу, стала подгонять Ивана с женитьбой. Ей очень не нравилось то, что Лариса постоянно находится рядом.
Иван и сам хотел узаконить отношения с Тамарой, только без пышности, просто расписаться.
Тамаре же хотелось закатить пир на всю округу, чтобы Лариске показать, кто чего стоит.
И вот, получилось по-Тамариному.
В день свадьбы в доме Ивана, куда он собирался привести молодую жену, собрался весь посёлок.
В предвкушении праздника, все были в приподнятом настроении.
Лариса сидела дома одна, убитая.
Подошёл к концу месяц, а её единственный аргумент для возврата Ивана к ней, не подтвердился.
Она не была беременна.
Либо, была, но совсем недолго. Организм из-за длительных переживаний и бесконечных слёз, посчитал это состояние осложнением, и выкинул ненужное.
… На всю улицу раздавались песни.
На свадьбе гуляла даже пожилая Митрофановна. Присутствовало всё автохозяйство и соседи, а она, Лариса, сидела дома, брошеная!
Вдруг к ней в окошко кто-то несмело стукнулся. По манере, Роман. Три громких, два тихих.
Подавленная Лариса не хотела никого видеть. Она подумывала сейчас о том, как наказать их всех?
Пойти и повеситься в половине Митрофановны?
Вот сюрприз будет, когда та придёт со свадьбы…
Стук повторился.
– Ну, чего? От тебя у меня одни неприятности…
– Извиниться пришёл. Ты прости меня, Ларис. Если бы я не позвал Ваньку на реку, этого бы не было…. Ведь я мог и не передать Тамаркиной просьбы, а она бы не осмелилась явиться...
– Я бы ей волоса проредила, – мстительно заявила Лариса.
– Я знаю это, ты настоящая женщина. Лариса, я восхищаюсь тобой. – Его глаза светились обожанием.
И тут она посмотрела на Ромку глазами слепого, который лишь сейчас примерил хорошие очки!
Лариса, помимо желания, начала припомнинать: как Шипилов на неё смотрел, когда она была с Ваней.
Не как на девушку друга!
Как приходил Ромка один раз в учётное бюро спросить, на каком выезде Иван, а, получив информацию, долго не уходил… Искал предлог остаться.
Она не замечала раньше этих знаков! Настолько была поглощена Иваном…
– Прости ты меня, Ларис, за поступок мой...
На всю улицу неслись частушки, но уже не так сильно ранили Ларису. Она нужна!
– Тебя на свадьбе друга не потеряли, Шипилов? Шёл бы ты лучше, – уверенным голосом сказала она. – Подумать мне надо.
– Просто я это.… Одна ты.… Как бы чего не… удумала.
– Иди уже, – поразилась Лариса его интуиции. – Не стану я делать ничего!
Ромка ушёл в ночной стрекот сверчков.
Он любил Ларису всё это время.
Любил страстно и безнадежно, не представляя, как отобьёт её у друга! Считал это неприемлемым.
И когда Тамара появилась со своим предложением про реку, Рома больше себе помогал, чем Ивану...
Роман по себе знал, что любовь просто так не угасает, поэтому решил не навязываться Ларисе, а просто незримо присутствовать её в жизни.
То сломанный прибор ей починит, то ступеньки на крыльце подправит. Он ничего не просил взамен, а лишь ждал, когда она снизойдёт и забудет Ивана.
Ходил он так до зимы, границ не переступал. Ни "да" ни "нет".
Роман, если честно, побаивался Ивана, зная его крутой нрав.
Но, найти момент, чтобы с ним поговорить, было уже пора.
Только, разговора не вышло.
Когда до Ивана стали доходить слухи о том, что Ромка зачастил околачиваться у Ларисы, он повёл себя как собака на сене: брать моё нельзя, даже если оно уже не моё.
В тот день Роман нёс к дому Ларисы, поскрипывая первым снежком, рубанок и наждачную бумагу.
У Ларисы были руки на зависть многим: что посадит в землю, то растёт. Её бегонии в бюро поражали крупными цветами и дружным цветением.
Рома сделал ей дивную подставку для домашних цветов, деревянную, резную, и хотел дополнить несколькими финальными штрихами, чтобы можно было пользоваться.
Иван вышел из-за сарайки и недобро спросил:
– Далеко ли идёшь?
– К Ларисе, – спокойно ответил Шипилов. – Хорошо, что ты сам на меня вышел. Я давно поговорить хотел.
– Что, за мной порченых девок подбираешь? – стал нарываться Иван, абсолютно не настроенный на разговоры. У него так и чесались руки!
Дома его накрутила Тамара.
«Хорош дружок-то. Чуть местечко освободилось, он не растерялся! А эта Крыса-то тоже хороша! Кто постучался в еённую конурку, тот и заходи! Открыто! И тебя так же, дурака, на женские прелести приманили!»
Пока Иван слышал этот голос в голове, бил Романа. Бил жестоко, пока не услышал истеричный женский крик:
– Убивают! Романа убивают!
Это Лариса выскочила из дома, в халате, и бросилась к Шипилову, вся в слезах.
Шапка слетела с Романа, на снегу алела кровь. Ивана оттащили соседи.
Роман лежал на дороге без сознания, бровь была рассечена, нос тихо распухал.
– За что ты бил его, гад! – голосила Лариса.
– Заткнись, подстилка!
– Рома! Ромушка... Очнись... Что же это делается! – рыдала она. – Зверь ты, вот ты кто!
...Лариса выхаживала Романа.
Не доверила отдать матери. Не получит он там должного ухода.
Лариса, со свойственной ей щепетильностью, выполняла рекомендации поселкового врача, и сумела выправить Ромку.
Когда он впервые открыл глаза после забытья, Лариса ему сказала:
– Как же я за тебя боялась!Пострадал ты за любовь, бедненький. Ты хоть сказал ему, что у нас ничего не было?
– Где он? – с трудом спросил Рома.
– Да забрали на 15 суток и выписали штраф. Пока там...
– Понятно.
– Ром! Когда ты лежал как мертвый, на дороге, я такое испытала!
– Какое?
– Что не переживу я второй потери, отчетливо так поняла!
Лариса ласково гладила больного по руке. А из его глаза покатилась слеза, только, он её поворотом головы промокнул о наволочку, чтоб Лариса не увидела.
– Знаешь, Ром. Я думаю, не своим умом он действовал…
– Устал я, отдохну...
– Да-да, конечно.
*************************************
… Прошло несколько лет.
Тамара Кулакова часто ходила битая Иваном.
Потух её фиалковый взгляд, ушла красота, как не было. Стала она внешностью, как все.
Ревновал её Иван к каждому столбу, вспоминая, как легко отдалась ему тогда, на реке.
Значит, и другому не отказывала!
С годами распускал Иван руки всё больше и имел судимости за жестокие драки.
Эпизоды с его участием давно перестали подходить под "административную ответственность". Кулаков не мог вовремя остановиться и калечил людей.
После очередной отсидки Тамаре было впору из дому бежать, да только, на кого она бабушку, что её воспитала, бросит?
Иван пришёл озлобленным и убеждённым, что Тамара недостаточно хорошо его ждала.
Шепнули ему, что часто Тамара из дома уезжала. Сомневался Иван, что она лишь зарабатывать ездила.
... А им с бабушкой не хватало средств. Тамара торговала деревенской продукцией, да ещё и передачки в тюрьму умудрялась передавать...
... Не ощущал Иван счастья и искренности в своём доме.
Злился Кулаков. Детей у них с Тамарой не было. На этой почве запил он.
К чему он пришёл?
Матушку схоронил, от стыда сгорела за сына-уголовника. Друга верного чуть на тот свет не отправил. Жена оказалась пустой...
Часто жалел Иван о своей глупо прожитой судьбинушке, со стаканом в руке, да что ж ему оставалось теперь делать?
Только наблюдать со стороны, как хорошо живёт его бывший друг, Роман Шипилов...
Заметил он, как расцвела Лариса Серова, ныне Шипилова, какая она сейчас улыбчивая и уверенная в себе – как её буйные цветы.
А чего Ларисе не цвести, когда она обзавелась домом, хозяйством и, самое главное, хорошим мужем, с которым счастлива?
Ведь невозможно изображать счастье. Его сразу видно.
Работают Шипиловы, двоих ребятишек родили.
Дом у них полная чаша.
Видимо, так бывает всегда, когда хозяин с головой, а жена с доброй душой.
Порой, бросит Лариса взгляд в сторону пьяного Ивана, и радуется:
"Бог отвёл!"
Дорогие друзья, если рассказ Вам понравился, не забывайте ставить лайки и писать отзывы!
Подписывайтесь на канал!
У нас тут душевно.
С теплом, Ольга.
Рассказ про ошибку молодости здесь.
