Кларисса в сердцах отодвинула стул и поднялась. Ну что за люди? Сказала, что ничего из работ Мишеля Лурье она продавать не будет, а «ходоки» всё надеются сломить её упорство большими деньгами.
Выйдя во двор, сердито проговорила:
- Господа, покиньте, пожалуйста, территорию пансионата. Сделка невозможна. Я никогда не продам частицу своего сердца. Неужели это так непонятно?
Мужчины буркнули что-то типа:
- Это мы еще посмотрим, — и отошли от забора.
Возмущенная хозяйка «сказочного» домика, чтобы немного собрать нервы в кулак, решила заглянуть в компьютерный кабинет. Она так и не узнала, что там Борис так упорно искал во всемирной паутине.
«Разведка» по последним запросам выдала «на-гора» все тайны Бориса. За сутки сидения возле компа-всезнайки он, похоже, узнал о загадочном манго всё. Где выращивают, как выглядит, чем полезен, на что похож по вкусу. Только вот где достать для любимой эту вкусную экзотику – вопрос из вопросов. С мёртвой точки в этом деле Борис так и не сдвинулся.
"А ведь я могу попробовать ему помочь, – подумала всегда радеющая за своих Кларисса, – есть у меня на примете два «дромомана»* Игорь и Галина. Раньше они часто пользовались нашей услугой «временная паллиативная помощь пожилым людям и их семьям». Привозили папу Гену к нам, то на пару недель, а то и на месяц, пока сами опять бросались «утолять жажду» - что бы такого в мире новенького повидать".
В доме престарелых «Пепел увядающей розы» было отведено целое крыло для подобных клиентов. Уж и ворчали поначалу старики, когда их родственники привозили домочадцев под патронаж Клариссы Олеговны на время ремонта, отпуска, других проблем в семьях. А потом входили во вкус, успевали подружиться с постоянными обитателями приюта. Переписывались и перезванивались с ними подолгу. Праздничные открытки «по-стариковски» через почту отправляли.
Директриса решительно перелистала список контактов в смартфоне, нашла координаты Галины и нажала пальцем на дисплей. Женщина ответила почти мгновенно. В двух словах Кларисса Олеговна обрисовала ей суть волнующей её проблемы. Ответ её порадовал. Ближе к весне ярые путешественники собирались в любимый Египет, а там решили опять прокатиться в Гизу к пирамидам. Прошлый опыт показал, что в увлекательную экскурсию к одному из чудес света, входит визит на плантацию настоящих тропических манго вблизи берегов Нила.
- Будет вам манго, наша дражайшая «палочка-выручалочка», – засмеялась вечная оптимистка Галя.
Они обсудили, как сделать так, чтобы всё выглядело, как будто Борис сам нашёл на туристическом форуме Галину и Игоря. Они затронут его в чате невзначай, а там Галина обещала, что сама его на тему манго выведет.
- Привезти заветный «сердечный» фрукт сможем в конце февраля, – заверила Галина и отключилась.
- Слава богу, одной проблемой меньше, – удовлетворенно подумала «врачевательница старческих душ» и пошла в свой кабинет.
***
Удостоверившись, что в «родном Багдаде всё спокойно», Ирина Николаевна задернула шторы в комнате Аделаиды Альбертовны и решила тихонько пойти к себе. Но в спину ей раздался вопрос:
- А что было дальше, Ирочка, я хочу знать продолжение твоей истории.
Малинка послушно вернулась на стул у кровати.
- Дальше были кошки, – печально ответила она.
- За восемнадцать лет моих ухаживаний за близкими людьми друзья потихоньку разбежались. Ты же знаешь, как это бывает. Пригласили в гости на день рождения или праздник – я не могу. Позвали в театр сходить или в ресторан – я бросить лежачего не в силах. Еще пока муж жив был, пару раз сиделку нанимал, а меня в санаторий чуть не насильно транспортировал. А когда и его не стало – пустота вокруг одна образовалась, вакуум.
Тогда и появились в моей жизни хвостатые «усатые-полосатые». К домашним питомцам я всегда питала особенную любовь, но завести урчащий «моторчик» не могла. Мамина работа с химией, к сожалению, наделила её аллергией на малейшие раздражители, в том числе на кошачью шерсть.
«В отвяз» я ушла через полгода после смерти мужа. Продала его гостиницу со всеми потрохами. Избавилась от квартиры родителей, в которой даже стены пропахли насквозь лекарствами. Новые хоромы купила себя в самом центре Ростова-на-Дону. Это мой родной город. С евроремонтом, обстановкой роскошной, ничего не хотелось из старых жилищ в этот чудесный рай забирать.
Потом бездомных котят начала подбирать на улицах, в подвалах, на помойке. Таскала их к ветеринару, ставила прививки, ухаживала, выкармливала, а потом отдавала «в хорошие руки». Везло мне на людей с большим сердцем. Ни одного случая не было, чтобы в ласковый и добрый дом своих малышей пушистых не пристроила.
А потом заболела тяжело. Подхватила крупозное воспаление лёгких. Угодила в больницу на два месяца. На койке в стационаре всё представляла, как испуганно пищит, умирает с голоду моя меховая компания, недавно найденная в коробке в мусорном баке. Меня когда «скорая помощь» забирала, соседке отдала ключи и мешок с кормом. Но кто же два месяца с чужим мяукающим добром возиться будет?
После лечения прибежала домой, как подстреленная. А там тишина, никого. Соседка глаза долу: "Не сердись, Ир, в питомник мы твоих свезли, не было времени с ними возиться".
Тогда-то я поняла: совершенно одинокий человек без единого друга и родственника – это как тот котёнок неприкаянный. Не застрахована я на будущее от жизненных катаклизмов. Одного друга – мне мало, отряд хвостиков – мне тоже не потянуть.
Ирина выверенным движением машинально взбила под Аделаидой пышную подушку, протянула ей градусник и продолжила:
- На зоорынок потом долго ходила, издалека на питомцев, «замурованных» в тесные клетки, приготовленных на продажу смотрела, да слезами обливалась. Такая тоска в их глазах была. На меня они были похожи, если внимательно в зеркало посмотреть.
В один из таких душещипательных визитов увидела женщину, озабоченно выбирающую крупного щенка из помёта сенбернаров. Кларисса Олеговна тогда нашего Пима нашла. Хотела свирепого пса купить, да так ей белоснежный малыш с рыжими пятнами в душу запал, что его с собой и увезла.
Я тогда сама не знаю, какая сила заставила меня подойти и с ней познакомиться. Обменялись контактами, она в двух словах сказала, чем занимается.
- Позже у меня еще период легкого помешательства был, с косметикой, – рассмеялась Иринка-Малинка. - Сгребала в магазинах с полок весь модный парфюм подряд, тратила целые состояния на кремы, лосьоны и молочко для тела. Но «тюнинг» себя любимой долго меня в тонусе не задержал. Привычка наряжаться и краситься – осталась, безысходная тоска – еще больше прибавилась.
Пару лет назад, встретив в горьком одиночестве Новый год в обнимку с зажаренной уткой и бутылкой шампанского, сказала себе: "А, где наша не пропадала! Продам квартиру свою – бездушное гнёздышко роскоши, да отправлюсь в пансионат к Клариссе Олеговне". Но она подарок мой не приняла. Молвила: "Не игрушки это, Ирина Николаевна! А как не понравится вам у нас? Вернётесь в Ростов-на-Дону, там вас квартира ждать будет".
Ира вытащила градусник из-под мышки Аделаиды и посмотрела на цифры:
- Тридцать семь и два, это же уже совсем другой базар, моя хорошая. Думала, ты совсем рамсы попутала**, – козырнула она словечками из лексикона мужа, – а ты - молоток, на поправку идёшь!
Ирина Николаевна укрыла свою выздоравливающую подопечную одеялом, подоткнула его со всех сторон под худое длинное тело и на цыпочках вышла из комнаты. Ночь на дворе, влетит ей от Клариссы на нарушение режима.
***
А Кларисса и сама не спала. Думала, как отвязаться от назойливых покупателей. Картины Мишеля Лурье на аукционах были большой редкостью. Охотников на них находилось всё больше и больше. Ох, круты виражи твои, судьба-злодейка. Был «изменник Родины» Михаил, сбежавший по пожарной лестнице в Париже из скромного отеля от «наблюдателей». А стал известным европейским художником Мишелем Лурье. Опять племяннице от него одни хлопоты.
В ту сырую промозглую, утопающую в клочьях тумана ночь, Михаил брёл по парижской булыжной мостовой и уже спотыкался от усталости. Страх и отчаяние гнали его прочь от редких освещенных окошек в зданиях. Ветер забирался под тоненький плащ и свистел в ушах.
- Не выживу я здесь, – тоскливо думал мужчина, – всё чужое, неведомое, пока совершенно незнакомое.
Начало светать. Ночная мгла уступала права розовому восходу. Он завернул за очередной угол. Шарахнулся в сторону, едва не столкнувшись с тоненькой, маленькой фигуркой женщины, зябко кутающейся в изящный меховой жакет. Через секунду незнакомка громко вскрикнула, нелепо взмахнула руками и упала на камни.
- Чёрт побери эту экономию на хороших фонарях! – выругалась она на чистом русском языке и прибавила смачную фразу на матерном лексиконе, тоже на родном для Михаила наречии.
Беглец кинулся ей помочь и спросил:
- Что это вы, товарищ, одна по ночному Парижу бродите?
Луиза Лурье рассмеялась звонким мелодичным смехом:
- Надо же в двух шагах от любимой пекарни, где я каждое раннее утро покупаю себе к завтраку багет, встретить соотечественника, которому придётся сыграть роль моего рыцаря.
Взяв по-хозяйски мужчину под руку, она сначала всё-таки купила свежую выпечку. Сладостные ароматы, смешанные с ванильным шлейфом, разносились по округе из только что открывшегося маленького магазинчика. Потом дама оглядела взъерошенного Михаила с ног до головы и изрекла:
- Сударь, как честный человек, вы просто обязаны проводить меня домой, а по дороге расскажете, как нелёгкая занесла вас на эту парижскую улочку.
И он рассказал всё без утайки.
В лучах ласкового утреннего солнышка, проглянувшего сквозь пелену густых облаков, Михаил увидел, что его спутница - далеко не молодая особа. Он бы дал ей не меньше шестидесяти лет. Он ошибся. Пару месяцев назад Луиза Лурье отметила восьмидесятилетний юбилей, но при этом была так моложава, что редко кто давал ей больше шестидесяти пяти - семидесяти годков. Даже под беспощадным ярким солнцем все её возрастные недостатки казались лишь продолжением нескончаемой грации и лоска.
- Занятно, – высказалась она в ответ. - А пойдёмте ко мне домой, мой юный друг, выпьем кофе с булочками и решим, что нам теперь делать с вами дальше.
Луиза так никогда позже и не смогла объяснить, почему она безоглядно поверила этому русскому парню с донских степей. Смело привела в дом, сделала своим компаньоном, а позже передала управление всеми своими делами. Мужчина оказался смышленым. Бойко болтал на французском уже через полгода, а пару лет спустя бережно вёл все документы вместе с её поверенным.
В свободное время жадно рисовал. Приоритет - парижским улочкам, и почти всегда в неясной дымке тумана. Дома, окрашенные кусочками розовых и оранжевых бликов на фоне серого камня. Наклоняющиеся под нападками ветра деревья. Груды опавших листьев, усыпавшие газоны шуршащим ковром. Забавы ради написал портрет Луизы с любимым пуделем на руках. По памяти восстановил родные лица: отец и мать на фоне колосящейся пшеницы. Отдельно - счастливые Олег и Ольга, смеющиеся, взявшиеся за руки на фоне Москва-реки.
Он щедро дарил свои картины окружению Луизы Лурье, сразу же забывая, кому он вручил в честь какого-то памятного события очередной городской пейзаж. Самоучка, никогда не посещавший ни одного урока живописи у именитых мастеров, он творил сердцем, душой, привнося в изображения личные эмоции.
Компаньонка его была потомком еще первой волны эмиграции российских аристократов в Париж. Имён и званий – не упоминала. Историю близких никогда и никому не рассказывала. Изящная, элегантная, невесомая, юность в России помнила по балетной школе. Во Франции же танцевальная карьера не удалась, но она никому не признавалась, что первый кусок хлеба заработала, танцуя лучше всех канкан в одном из парижских кабаре.
Замужем была трижды. Всегда за пожилыми толстосумами, супругу свою обожающими и не жалеющими на неё никаких средств. После ухода благоверных в мир иной, осталась хозяйкой обширной квартиры в Париже и двухэтажного домика в городке Таормина на Сицилии. Достаток за счёт разумных трат сохранила и приумножила. К Михаилу привязалась как к сыну. Во всём доверяла, ни в чём не отказывала. А он как будто забыл все свои причуды и фокусы. Не кутил, не транжирил. Интрижки в основном заводил со скучающими замужними дамами.
***
Кларисса Олеговна вынырнула из воспоминаний о дядюшке. Эту историю он сам ей потом о себе рассказал, не таясь. За дверью её кабинета кто-то почти неслышно поскрёбся. Она распахнула дверь и увидела Костика, крадущегося в столовую за провиантом.
- Опять? – смеясь, строго спросила директриса, и Костик подпрыгнул от неожиданности. – А я-то думаю: кто таскает по ночам из холодильника плюшки?
Примечания автора:
*Дромомания – постоянная тяга к перемене мест, здесь использовано иносказательно в контексте непреодолимого увлечения путешествиями в необычные уголки планеты.
*Рамсы попутать (с криминального жаргона) – не рассчитать свои возможности.
---
Елена Рязанцева