Когда-то в нашей программе уделялось много времени группам, играющим тяжёлую музыку: doom, gothic, death-metal. Произошло это потому, что в конце 1990-х гг. многие из них стали активно экспериментировать с электроникой, психоделиком и записали несколько отличных дисков. Мне, как автору проекта, данное поветрие очень понравилось. Чего только стоит шедевр Йохана Эдлунда и его группы Tiamat «A Deeeper Kind of Slumber». Также в наших плейлистах мелькали, в частности, Moonspell, The Gathering, Paradise Lost, Lacrimosa, Anathema и другие. Вот о последних мы сегодня с удовольствием вспомним.
Ливерпульская группа Anathema — показательная иллюстрация к тому, что написано выше. Созданная в начале 1990-х гг., формация эволюционировала от death-doom-метала до практически арт-рока и прогрессива в духе Pink Floyd. В любви к ним участники Anathema открыто признаются и часто исполняют произведения Pink Floyd на концертах. Однажды они это даже сделали в компании Стивена Хокинга. К слову, многие коллективы из тех, кто начал заигрывать с более мягким звучанием, вернулись к брутальным формам, а вот ливерпульцы продолжают искать золотую середину. И вышедший пару лет назад их одиннадцатый студийный лонгплей это вполне подтверждает. Пластинка получила название «The Optimist». Название неплохо подходит фэнам группы, потому что пережить такие глобальные стилистические трансформации кумиров под силу только тем, кто им искренне верен. Лидер Anathema Дэниэл Кавана советует не застревать в прошлом и меняться вместе.
Композиции для «The Optimist» изначально создавались в виде фортепианных зарисовок, но, к счастью, обросли гитарным мясом и изящными синтетическими гармониями. В этом смысле альбом представляется неким связующим звеном между прошлым и настоящим группы, и он едва ли не самый лучший у них вообще. Главный герой нового диска — тот самый «Оптимист». По задумке коллектива, он этакий полубиографический герой, которому Anathema вручила собственные страхи и надежды. А что с ним будет, доподлинно не известно. Будет ли он счастлив, останется ли в живых, погибнет или будет страдать? Решать нам с вами. По крайней мере, по мнению Каваны, утверждающего: страдание само по себе страшнее смерти. И разве он не прав?
