После антиутопии Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» авторам сложно выдумать что-то более мрачное на тему будущего книг, а значит, и будущего читателей. Но всё же фантазируют, затрагивая самые разные аспекты.
Меня больше всего интересуют рассказы на эту тему. Поняла, что в багаже уже есть несколько любопытных, а вдруг вы ещё какие-либо посоветуете!
1) Стас Козловский "Лицензионный Достоевский, или конец эры бумажных книг" (в сети чаще можно встретить этот рассказ под названием "Будущее книги", мой поиск привёл сюда, поэтому публикую именно так)
Здесь и нехватка времени на чтение, и преобладание электронных книг, и авторское право, и засилье рекламы - много любопытных тем затронуто, о которых можно потом поговорить с подростками. Кстати, этот маленький рассказ часто появляется в списках рекомендованной литературы для итогового сочинения.
А следующая история уже вошла в список текстов, постоянно встречающихся в вариантах ЕГЭ по русскому языку. Правда, печатают там его с сокращениями (а жаль!). Вспоминаю реакцию прошлогодних выпускниц на эту истории: девушки очень расстроились!
2) Майк Гелприн "Свеча горела"
Этот рассказ чуть длиннее, но при первом знакомстве эффект от него даже у меня был сильным.
Тут тема электронных книг не затрагивается, другой поворот: роль литературы в обществе, роль учителя (наставника) в знакомстве с литературой, столкновение духовного развития и технического прогресса.
Мне кажется, эти две истории знают сейчас практически все, а вот две следующие пока не столь популярны.
О следующем рассказе я узнала буквально на этой неделе из поста:
3) Джо Хилл "Запоздалые"
– И вы – не ангел? Не посланник Господень?
– Да нет. Просто библиотекарь.
– Для меня это теперь одно и то же, – тихо ответила миссис Долан.
Трагичные обстоятельства приводят героя к работе "книгоношей" (что-то последнее время часто читаю о таком способе доставки книг): он на необычном автобусе начинает развозить библиотечные книги читателям.
Вы только посмотрите, какой же это автобус!
Это был переоборудованный грузовой автофургон, «Интернэшнл харвестер» 1963 года, трехосный, с двенадцатью колесами – и весь покрытый вырвиглазной психоделической росписью. Над пассажирским сиденьем расположился Марк Твен с открытым ртом, из которого, бурля и пенясь, вытекала Миссисипи всех цветов радуги. Гек и Джим, и с ними Гусеница из «Алисы» с трубкой во рту, плыли на плоту вдоль правого бока фургона. Гусеница выдыхала мощную струю дыма: дым заворачивал за угол и на заднем бампере превращался в океан. Здесь из волн появлялся Моби Дик, а на нем висел Ахав и целился гарпуном ему в глаз, тут же в ярко-лазурных глубинах мелькал «Наутилус». На левом боку фургона океанская пена взмывала ввысь и собиралась в облака; дождь лился на Шерлока Холмса, который ползал по земле с лупой, не замечая, что над ним, высоко в грозовых тучах, парит Мэри Поппинс со своим зонтиком.
Буквально сразу выясняется, что время от времени к нему могут прийти необычные читатели - читатели из прошлого. И дальше любопытные моменты, связанные с тем, что будет, если читатель из прошлого возьмёт книгу, в его время ещё не написанную, и сможет ли он её взять (и увидеть). А самое главное - почему? Почему они приходят, что может им дать подобное общение с библиотекарем и книгами?
Финал довольно хороший, изменения, произошедшие с героем, тоже понятны, но вот глубины раскрытия темы мне не хватило немного.
Зачем люди ходят в библиотеку? Чтобы поговорить с мертвыми. У нас на полках собраны лучшие умы давно ушедших поколений. Стоят и ждут, чтобы их заметили, чтобы к ним обратились. Ждут возможности нам ответить. В библиотеке живые беседуют с мертвыми постоянно, изо дня в день.
Зато эта история напомнила замечательный рассказ, о котором я когда-то узнала от редактора издательства "Речь":
4) Георгий Шах "И деревья, как всадники..."
"Обозреватель со вселенским именем" Воронихин приходит пообщаться с космонавигатором Сойерсом, разговор переходит к его хобби:
- Я слышал о вашем увлечении, вы пишете исторические повести. Слышал не то слово, я их читал.
- Но это невозможно! Они были изданы ничтожным тиражом на Марсе и не удостоились упоминания даже в местной печати, не говоря уж о межпланетных изданиях.
После комплиментов собеседнику журналист рассказывает о смерти "самого великого писателя современности" Николая Брокта. И тут для читателя "звенит первый звонок":
- Что вы больше всего у него любите? - спросил Воронихин.
- Трудный вопрос. Пожалуй, "Хаджи-Мурат", "Фиеста", "Шагреневая кожа", из пьес - "Кориолан", "Лиса и виноград". Из поэм - "Торжество Сида", "Мцыри", а впрочем, и все остальное.
На дворе у них уже даже не XXXII столетие, про него вспоминают. И Воронихин рассказывает Сойерсу о встрече с Броктом, которая состоялась около года назад. Она была нужна журналисту, так как он стал кое-что подозревать, точнее практически поймал именитого автора на плагиате. И дальше перед нами любопытнейший монолог Николая Брокта, поднимающий не проблемы исчезновения всех книг вообще и бумажных в частности, а совершенно иные:
В необъятном хранилище знаний сберегаются в микрофильмах все книги, изданные со времен изобретения книгопечатания. Но подавляющее большинство этих ценностей мертво, ибо не потребляется разумом. Да, это именно то слово, которое здесь уместно. Не проблема сохранения, а проблема потребления накопленных знаний.
Не буду раскрывать все карты до конца, но рассказ этот вспоминаю постоянно, глядя на стопки непрочитанных книг, на файлы в электронной книге, желая объять необъятное.
И ещё одна цитата:
Вернувшись к рубежу второго и третьего тысячелетия, - продолжал он, - мы узнаем, что уже в те времена подавляющее большинство вновь созданных литературных произведений жили два-три года, от силы пять лет. В сущности, они производились для разового потребления, как пища или одежда. Ремесленнические поделки, служившие средством скоротать или даже убить время, как тогда говорили, быстро выходили из моды...
Желаю вам не убивать время! И буду рада узнать о других рассказах, поднимающих тему будущего книги.
