Малуша молча наблюдала, как Святослав, встав в постели едва забрезжило утро, натягивал сапоги и подпоясывался мечом.
-Нынче еду! - коротко бросил он и Малуша подавила в себе желание с завыванием, как простая баба, кинуться в ноги ему и молить остаться. Она лишь вздохнула протяжно и, поднявшись, подала ему простую рубаху, которые Святослав любил носить и в походе и дома.
Он словно и не замечал печаль на ее лице. Уже устремил думы свои в предстоящее лето. Как поведет по степи могучее свое войско, которое еще больше вырастет и окрепнет за зиму. Вовсю работают кузни, взращивая в своих недрах острые мечи, каленые ножи и крепкие кольчуги. Объезжали лошадей дружинники, воплощая в жизнь давнюю мечту Святослава, иметь быструю, как у хазар, конницу. Чтоб могли его воины появляться перед врагом быстро и словно из ниоткуда, приводить его в трепет и заставлять обращаться в позорное бегство!
Тихий всхлип за плечом вывел Святослава из сладостных мечт и он удивленно посмотрел на Малушу.
-Ну чего ты!? Свидимся еще! Зима долгая, навещу тебя!
-Сына, Владимира, привези ко мне повидаться! - попросила она об одном, о чем имела право просить.
Святослав промолчал в ответ. Коротко поцеловал Малушу в светлую макушку и вышел.
-Дочь мне приведите! - велел бабам, что толпились в сенях.
В горницу вошла Лада, ведя за руку Прекрасу. Девочка оробела, глядя на чужого дядьку, что сидел на лавке. Чужак поманил ее, а Лада подтолкнула легонько в спину и вот уж стоит она перед этим, вызывающим страх в детском сердце, человеком.
-Ох и краса! - Святослав протянул руку и погладил светлые, совсем как у Малуши, косички. Девочка вздрогнула, а Святослав засмеялся.
-Батька я твой! Мать про меня сказывала?
Прекраса кивнула, но поверить, что это и есть ее батька, про которого мамка говорила: красивый и добрый, она не могла. Святослав посадил девочку на колено и поднял глаза на ту, что привела дочь. Ох и хороша! Рыжая, румяная, по всему видать - веселушка! Похотливый огонь сразу зажегся в глазах князя.
Лада тоже смотрела на племянника - а и хорош сын получился у Ольги! Рослый, сильный, только тонкие в ниточку сжатые губы, придают ему неприступный и немного жестокий вид. Она слегка поклонилась Святославу, вызвав у него удивление - давно привык он, что кланяются все князю к ноги.
-Здрав будь, княже!
-Кто будешь, краса?
-Тетка я твоя, родная! Княгине Ольге меньшая сестра! Али не признал? - не удержавшись прыснула Лада.
-Вот так да! В жены воеводе тебя отдам! Негоже такой красе, да и еще и матушки-княгини сестрице, пропадать в этом захолустье! - Святослав был не на шутку удивлен, но искра страсти, вспыхнувшая было в нем, угасла.
-Благодарствую княже! Да только позволь уж мне тут остаться! Не любо мне в большом городе! Передавай от меня сестрице Ольге низкий поклон!
-Ох и язва! Не знал, что такие у моей матери в роду есть! Ну как знаешь, тетушка, оставайся с миром!
Малуша вышла из терема только тогда, когда Святослав помчал в сторону Киева и долго смотрела, как оседает на дороге снежная пыль...
Святослав, а с ним и Улеб, целыми днями пропадали в окрестностях Киева. Не прекращалась ни на минуту воинская наука, кипела работа, готовился князь к новому походу. Вздыхала тяжело Ольга. "Не осядет Святослав на месте! И Улеба за собой потащит!" - чуяло материнское сердце. Головой понимала, что преумножает силу княжеству Святослав, укрепляет могущество Руси. Но разве доводы разума способны успокоить материнское сердце? Одна отрада - внуки! Много времени проводила с ними Ольга, словно восполняя то, что за заботами о благе Киева, не смогла дать своим сыновьям когда-то. Учила их, наставляла. "Вместе должны быть, неразлучны - в том сила!" - говорила она мальцам, а те, словно цветы за солнышком, тянулись к бабке. Даже для Ярополка с Олегом, родная мать, словно стояла где-то в стороне, особняком. А уж, что говорить о Владимире - для него княгиня Ольга заменила и мать, и, частью, отца. Только она была для него утешительницей его детских страданий, источником любви и знаний!
В тот день, Ольга, по своему обыкновению, сидела в светлице с внуками и отцом Григорием. Старец учил Владимира и Ярополка грамоте византийской, а Олег сидел подле бабки и играл деревянными фигурками животных. День стоял морозный и ясный. Жарко трещали поленья в печи. Не хотелось думать Ольге о делах, хотелось пойти в опочивальню, побыть в одиночестве. Не успела она об этом подумать, как в светлицу зашел гридь, стоявший на карауле.
-Послы из Византии пожаловали княгиня! С князем говорить желают!
-Не было печали.. - проворчала Ольга, - давай проводи их в гостевой терем! Белку ко мне кликни!
Белка явилась на зов быстро. За последние годы раздалась она вширь, погрузнела. Уже была не так ловка, как раньше. Но лукавого блеска в глазах и веселого, легкого нрава, не утратила. Владимир, увидав вторую бабку, хотел было подбежать к ней, но выжидающе посмотрел на Ольгу и остался на месте.
-Определи послов в гостевом тереме! Вели натопить, как следует, да накормить! Замерзли поди с дороги!
Белка кивнула и вышла. "И чего это их принесло вдруг! Да еще среди зимы?" - думала Ольга. Помнила каково в Константинополе - там и зимы то почитай нет! То, что послы прибыли в самую студеную пору, сильно встревожило Ольгу. "Не к добру то!" - билась в голове мысль. Святослав с Улебом, с самого утра отправились на охоту и почем знать когда вернутся! Ольга решила подождать, покуда послы отогреются и самой наведаться к ним.
Ольга сразу поняла, кто главный в этом посольстве. Молодой, высокий человек, к удивлению княгини, вполне сносно изъяснялся по русски. Он всеми силами старался произвести на Ольгу благоприятное впечатление. Говорил прямо, в глаза смотрел, улыбался. Назвался патрикием Калокиром, сыном стратега Херсонесского. Но что-то в нем насторожило Ольгу сразу, вызвало неприязнь. Нутром чувствовала, что хитер этот человек, как лиса, изворотлив, как уж. Много говорил, а главного, для чего прибыл в эту пору в Киев, так и не поведал. Сказал только, что дары от императора Фоки привез для князя Святослава, а самой княгине в дар преподнес крест золоченый, каменьями усыпанный, да лик Божьей матери в резном окладе. Так и не выяснив цель его визита, Ольга, едва покинув гостевой терем, позвала к себе Добрыню.
-Нутром чую, брат, не к добру объявились у нас эти византийцы! Как бы не навлеки на нас великую беду! Посади в терему подслушников да подглядчиков, пусть каждое слово их тебе сказывают! А Святославу о том, покамест, знать не надобно!
Добрыня, привыкший доверять чуткости сестры, сделал, как она велела незамедлительно. Калокир, нетерпеливо мерявший терем шагами, и не догадывался, что каждое его движение отныне и любое оброненное слово, будет известно княгине Ольге.
Святослав ехал во главе небольшого отряда и благодушно улыбался - охота удалась на славу! К его седлу было приторочено несколько зайцев. Не остались без добычи и его спутники. Волокли, к поджидающим охотников на опушке саням, здоровенного лося. На одном мерине лежала тушка кабана, заставляя коня нервно принюхиваться и вздрагивать. Несколько лис также не избежали облавы, их рыжие шкурки поблескивали на солнце. Улеб прижимал к себе суму, в которой, скуля и повизгивая, сидели два волчонка. Волчица, толи ушла на охоту, то ли убежала, заслышав звуки облавы, да только Улеб наткнулся на логово, где жались друг к другу два маленьких зверька. Одного волчонка Улеб задумал подарить брату, а второго взять к себе. Каждый в этом отряде был доволен добычей и каждый думал теперь о том, как поскорее очутиться в тепле родных стен, выпить горячего сбитня, да попариться в жаркой баньке!
Не успел Святослав въехать в крепостные ворота, как ему уже доложили о прибывших послах. Как и мать, сразу подумал, что не спроста это! Только Ольгу визит их насторожил, то Святослава порадовал. "Видать закопошились ромеи! Испугались! Задабривать приехали! И пущай боятся!" - думал Святослав, мысленно потирая руки. В думах его, Византия никогда не давала покоя. Помнил опыт предков. Помнил, как преподнесли они в дар Олегу отравленную пищу, помнил и неудачный поход отца, князя Игоря, и греческий огонь. Как кость в горле был для него могущественный Константинополь и давно в его голове зрели думы о том, как проучить спесивых ромеев, показать им всю мощь Руси, чтоб и думать забыли о своем превосходстве над ним, Святославом!
Княгиня - мать уже поджидала его в трапезной.
-Слыхал? - спросила у сына.
-Доложили! - усмехнулся Святослав, - не терпится узнать, чего они вдруг пожаловали!
-А ты потерпи, потерпи! В Константинополе любят гостей потомить, по себе знаю! И ты не торопись, пусть знают, что и мы в послах, как в сору роемся! Покажи, что не до них тебе покамест, сговорчивей будут!
Пока трапезничал, все думал Святослав над словами матери, и решил, что та права. Выкинул из головы думы о послах, так как умел делать и пошел играть с детьми. Предслава сидела тут же, в уголке, с вышивкой в руках. Пальцы ловко водили иглой по тонкой ткани, а глаза не отрываясь, смотрели на мужа. Как приехал из Будутино, так ни разу больше и не приласкал. Редко бывал в терему княжеском, ночи часто проводил где-то с дружинниками. Когда разузнать пыталась у девок и баб, не слыхали ли они, где князь, те отводили глаза, отрицательно кивали головами. Видели уже, какую боль испытывала Предслава всякий раз, как узнавала о похождениях мужа, о его многочисленных наложницах и жалели ее, отмалчивались, уводили разговор в сторону. Но и по их ужимкам и по метущимся взглядам, все понимала Предслава и горечью были наполнены ее ночи. Святослав почувствовал на себе ее испытующий взгляд. После трапезы разомлел, устал на охоте. Совсем не хотелось покидать терем в лютый мороз, что опустился на землю к вечеру. Как только забрали няньки детей, прошел опочивальню жены, сел на ложе и вытянул вперед ноги, обутые в красные сапоги. Вошедшая следом Предслава, опустилась перед ним на колени и стянула сапоги с его ног...
