Она редко выезжает из своей глухомани в цивилизацию. Ходит в платье из крапивы и льна, которые шьет сама. Вышивает по подолам львов или коней, как на прялках и домах раньше рисовали. А зовут ее Агния Шаньгина и живет она в старинном селе Черевково Архангельской области.
В селе мало кому можно показать свои творения. Поэтому Агния Шаньгина, нимало не смущаясь, устроила свою первую выставку на стенах сарая. Приколотила картинки к доскам, подманила куском колбасы пса Кузьму – вот и первый посетитель выставки. И название ей подходящее дала «На гвоздях». Поставила штатив, сняла себя на фоне картин и показала зрителям в соцсетях. Виртуальный народ ахнул – красота и такая простая, домашняя.
Поделилась самодельными платьями с вышивкой, и остальным девицам захотелось таких нарядов под старину. Появились у деревенской мастерицы заказчики – только успевай шить. Но девушка живет своей спокойной размеренной жизнью. Не ставит на столичный манер шитье на поток, а делает, когда душе захочется или деревенские дела отпустят.
Свою первую коллекцию Агния бережет, а в Москву возит, как в меме, не продавать, а показывать. Привозила ее весной в Котлас, а осенью – в Сыктывкар, где я пощупала ее работы и позаглядывала на изнанку, посмотреть, как все там устроено.
Для работы Агния берет лоскуты старых тканей и потрепанной одежды, мастерит на полинявших старых платках, одеялах, занавесках. Говорит, что жалко резать новые ткани, поэтому выбирает материалы с историей и вещи, которые отжили свое. Для каждой старой тряпицы находит применение – чего зря добру пропадать. «Разве кусок пестряди, служивший то ли сарафаном, то ли рубахой, а затем, судя по степени загрязнения, полотенцем, не заслуживает внимания?» - недоумевает она.
Вышивки архангельской мастерицы – это мотивы северных росписей, евангельские сюжеты и картинки из жизни. Целую серию Агния посвятила старым архангельским домам и оформила название в своей манере аппликации на ткани: «Разве мало таких по северным местам». Одна из работ – память о здании бывшей Черевковской богадельне. Большой дом с резными наличниками когда-то стоял в центре села на берегу озера, но здание разобрали в 2007 году. Другая картина – про дом на угоре, который сгорел в 2015-м. «А какая в нем была резная филёнчатая дверь! Папа всё хотел её снять, да постеснялся», - сокрушается Агния.
На ее картинах, словно в бумажном блокноте, порой записаны стихотворные строчки «Нет теперь домины / На дрова разобран. /Заросли малины/ На дворище добром». Это она иглой с ниткой цитирует вологодского поэта Ольгу Фокину. Или просто оставляет на рукавах платья заметки о происходящем: «Нынче травы зацвели в лугу».
Небольшие панно у нее превращаются в жизненные зарисовки – только оставляет она память о мгновениях не карандашом на бумаге, а лоскутками и стежками. Например, натюрморт с самоваром на старом платке «Чай с рафинадом» – это рассказ о семье. Как-то зимой Агния затеяла в соцсетях игру с подписчиками: стала писать посты с поморской интонацией да диалектными словечками. Таким помОрьским говОря она и сказывает теперь подписчикам о своих картинах:
- Мой папа сказывает, как ходил пить чай к своей бабушке, моей прабабушке Агнии Фёдоровне. Дадут тебе кусок сахару и чаю нальют, сиди, пей. А ежель быстро сахар-то съешь, то свободен - выходи из-за стола, а если покажешь, что сахар остался, то есчо чаю добавят. А бабули, те чай выпьют, чашку кверху дном перевернут, да сахар-то сверху положат - вот, мол, есчо на разок хватит! Собрала на ентом тёплом платке отцовы воспоминания и старые фото бабушек, дедушек. Не век жить, век вспоминать.
Или задумав показать постный день, Агния Шаньгина берет платок полинялый и находит в дому подходящие к случаю вещицы. Послушайте, как она об этом говорит, - точно поет:
- Старый дырявый платок, но шибко баской, как можно выкинуть? А размер вон там на фотке странной со мной можно глянуть, случайный кадр, но пущай будет. Щепотка бисера, горсть сушёной рябины (специально сушила, ага) да пайеток стародавних, сколько раз пришитых перешитых уже, чуток. А наши-то кошки завсегда у стола (на столе), как без их-то?
Если глянуть на платок-картину, кажется, как все понятно и легко здесь сотворено. Ни тебе завитков кудрявых, ни мудреной мережки. Ан нет. И этот труд от мастерицы требует усердия.
- Начала 11 апреля (задумала есчо раньше), думала на посту закончу, ан нет. Последние стежки уж дались шибко трудно, всё думается, что уже вот-вот, а всё не вот-вот. Да и есчо можно шить и шить, но сил уже моих нет.
Также и панно «Велик день», сотворенное к православному празднику, лучше Агнии никто не опишет:
- Красный платок - значит пасхальный платок, к Пасхе токмо не успела, но ведь каждое Воскресенье - Пасха, пущай и малая. Птицы небесные, древа дубравные, кулич сдобный да банка сгущёнки и дырявый платок - ничего нового, хотя нет-с, бисер-то новый!
Иные сюжеты архангельская мастерица берет с росписи на старых домах – вот льва, например, которого на Севере изображали на цепи. Или рассказ на ветхом половичке, где сюжеты взяла с расписных прялок: гулянья, чаепития, посиделки девок на вечорках.
Затея с тряпицами, как пишет Агния, началась у нее с пташек. А сейчас эти крылатые создания – невзрачные воробушки, мифические сирины с головами дев («Они песенки поют херувимские / Херувимские-сиротинские») - встречаются на многих картинках и летают сами по себе. А вместе с ними как игры-забавы появляется из лоскутков и прочее зверье. Вот «котик – бархатный животик», «ажно и рыбы ходящие видно».
Часто у Агнии выведывают секрет ее вышивки, что, мол, за шитье такое интересное. А она, не приписывая себе открытий, выдает «тайну»: стежок детский, допотопный – вперед иголкой. Рисунки и узоры тоже не изобретает. Вон сколько росписей северных - на домах, прялках, полотенцах и шкафах. Рисовать – не перерисовать.
Да и материалы у архангельской мастерицы не никак не переведутся. Повторяя слова своего соседа, Аглая говорит: «У меня бабушка на мешочной фабрике работала». А для сказа о своих льняных и пестрорядных твореньях найдутся простые словечки: «Счастлив тот, кто счастлив дома / На своей родной земле».
💛 Агнии и жду снова в гостях на канале «Север неизвестный»