Костя смотрел на дочь и не узнавал ее. Неужели, эта девочка, решительная, непоколебимая - его Дашенька? Та, которую они с супругой опекали, считая ее слабой и беззащитной с самого рождения.
- Ты не хочешь домой? – переспросил он Дашу. И получил твердый ответ. Она покачала головой и повторила:
🔄Начало истории
- Нет.
- Я не понимаю. Как такое возможно? Я ни есть, ни спать не мог после твоих душераздирающих звонков. Ты жаловалась, что тебе плохо жить с бабушкой. Ты хотела домой. Даша. Хотела обратно к своему другу…
- Витя нашел себе другую подружку, папа. Радуйся, - она развернулась и двинулась к подъезду, где оставила коляску. Костя догнал ее и за плечи прижал к себе. Теперь причина ее нежелания возвращаться домой стала ему понятна.
- Не расстраивайся, - подбодрил отец, целуя Дашу в макушку, - знаешь, сколько у тебя таких Вить еще будет?! Красавица моя. А вот, еще одна красавица!
Костя склонился над коляской. Его младшенькая, Сонечка уже проснулась. Удивительный ребенок. Вместо того, чтобы закатить голодную истерику, она тихо лежала, рассматривая бортик коляски, и шевелила губками.
Вскоре вернулась бабушка. Пара мужских ботинок в прихожей не смогли ускользнуть от ее зоркого взгляда. Громко причитая, Людмила Федоровна ворвалась на кухню и раскинула руки, чтобы обнять сына.
- Костик? Приехал? Почему не предупредил? Я бы наготовила всего.
- Сюрприз хотел сделать, - сказал он с набитым блинами ртом, - ты чего? Мам. С твоими запасами еды можно новогодний стол накрыть.
- Ну, уж…. Скажешь тоже, - Людмила Федоровна раскраснелась от удовольствия, а сын огорошил ее неожиданной новостью.
- Я хотел девчонок забрать домой. Няню им нашел. Очень компетентную. Только Дашка отказывается.
- И правильно! – бабушка воспрянула духом, улыбнувшись внучке, которая бродила по кухне взад-вперед, укачивая Сонечку, - не нужна нам никакая няня. Правда же? Даш. Сами справимся. К тому же Дашу в школу взяли. И все благодаря Ксюшеньке. Ох, сынок, какая эта Ксюшенька хорошая девочка!
- Девочка, - Даша хихикнула, - сын этой «девочки» со мной в одном классе учится.
- И что? Взрослый уже, - Людмила Федоровна отмахнулась, чтобы внучка ерунду не говорила, - считай, отрезанный ломоть. А кольца обручального у нее нет.
- Это еще ничего не значит, - не унималась Даша.
- Погодите, вы! – вмешался Костя в их перепалку. Он посмотрел на мать строгим взглядом, из-под бровей, - ты чего придумала? В свахи заделалась?
- Да, хоть и в свахи! Сам-то ты нерешительный, робкий. А девчонкам мать нужна. Ласковая и добрая. А Ксюшенька…
- Типун тебе на язык, - у него даже аппетит пропал от злости. Константин скривил лицо в болезненной гримасе, - я месяц назад жену похоронил. А ты мне про какую-то Ксюшеньку заливаешь! У тебя что? Мама! Сердца нет?
- Есть. И оно болит! Знаешь, как болит, когда я на них смотрю… - Людмила Федоровна ткнула пальцем на Дашу, которая вмиг побледнела, - твоя жена… сумасшедшая… оставила их без матери. И что им теперь, всю жизнь вот так вот жить? Я помру, кому они будут нужны? Няне твоей?
Глаза Константина налились кровью. И от этого взгляда у Даши похолодело внутри. Даже не от слов бабки, которые Даша уже привыкла слушать. Именно реакция отца заставила девочку вздрогнуть.
- Даша, собирайся! СобирайТЕсь. Мы едем домой! Ты, я и Сонечка. И больше… ноги моей здесь не будет!
- Ты можешь ехать, куда хочешь! – Людмила Федоровна встала перед Дашей, закрывая ее от отца, - а их я не отпущу. Не отпущу и все! Ты по командировкам будешь ездить, а они с чужой теткой будут сидеть? Хорошо придумал! Пока не женишься на нормальной женщине, детей не отдам!
- Даша! – строго сказал Константин, продолжая сверлить дочь неистовым взглядом, - я попросил тебя…
- Мы останемся у бабушки.
Даже Людмила Федоровна не ожидала такого ответа. Никто не ожидал. Бабушка развернулась к Даше, словно хотела убедиться, что эти слова действительно прозвучали от нее.
- У меня… школа. А там? Что будет там? Ты уедешь, а мне придется вернуться в коррекционку? – Даша потрясла головой, не желая даже думать об этом, - к тому же… к тому же… мы вроде как привыкли уже. Притерлись…
Даша посмотрела на бабушку с надеждой. Искала подтверждение в ее лице. Глаза Людмилы Федоровны увлажнились. Она кивнула.
- Вот и правильно! – больше ничего не могла сказать. Слезы душили горло. Бабушка взяла Соню на руки и исчезла в спальне.
Константин усмехнулся с горечью, опустился на стул и зарылся в ладони лицом. Медленно, осторожно ступая, Даша подошла к нему ближе, присела рядом и погладила по волосам.
- Плохо мне, Дашка, одному. После рейса приезжаю, захожу в пустую квартиру…. Жутко становится. По вам скучаю. По Наде.
- Мы здесь пока поживем. Я окончу школу, Соня подрастет. Тогда и вернемся. Она в садик пойдет, а я… в институт. Если поступлю.
Костя поднял голову и посмотрел на дочь, удивляясь. Когда она успела так резко повзрослеть? Жизнь ее заставила? Ответственность? За себя и младшую сестренку.
- А эта «Ксюшенька», которая тебе помогла в школу попасть… она кто? Директор?
- Нет. Психолог. Пап… - Даша торопливо подбирала слова, - не слушай бабушку. Не нужна нам другая мама. Нам и так хорошо. Правда? Так тоже можно жить. Втроем.
- Я схожу к ней, Даша. Поблагодарю за помощь, заодно о тебе поговорю. И только!
Даша кивнула. Она верила отцу. Верила в то, что он действительно страдает, мучается, потеряв любимую супругу. Ну как? Как после такого можно смотреть на других женщин? Когда в душе огромная кровоточащая рана.
Людмила Федоровна не подавала вида, что безмерна рада визиту сына к психологу.
- Ты бы надел что-нибудь… посолиднее, - проворчала она с утра, глядя, как он приглаживает торчащий вихор на голове.
- Не начинай, - буркнул Костя, все еще обиженный на нее за вчерашние слова.
- Все-таки в школу идешь. А не в лес за грибами, - она достала откуда-то белоснежную рубашку своего покойного мужа и протянула сыну, - вот. Надень хотя бы это. Не позорь дочь.
Костя покосился на Дашу. Она кивнула, поддерживая бабушку. И правда, идти в учебное заведение в полинявшей футболке и толстовке, в которой отец сутками крутит баранку автомобиля, как-то не презентабельно. А в рубашке совсем другой вид.
- Ну, вот! – воскликнула Людмила Федоровна, прижимая сложенные ладони к груди. И проговорилась, - как жених!
Чтобы мать не строила иллюзий, Костя намеренно закатал рукава выглаженной рубашки до локтя. Хотел добавить небрежности, а Даша восхищенно улыбнулась:
- Пап, тебе очень идет.
Идти в школу с папой, гораздо приятнее, чем с визгливой бабкой. А везти дочь в нормальную школу, а не коррекционную, не менее радостно. Даша обхватила его локоть и прижалась, вздыхая от удовольствия.
- Пап, ты же купишь мне нормальную форму? Красивую. Как у всех?
- Нет, - ответил он, искоса посматривая на дочь. Она разочарованно надула губы, - как у всех, не куплю. Куплю лучше. Самую лучшую!
- Папочка, - Даша сильнее сжала его руку, - спасибо!
Осталось лишь надеяться, что отец не сорвется с места, как в прошлый раз. Что задержится на несколько дней и выполнит свое обещание.
- Я провожу тебя, - сказала Даша, увлекая отца за собой вверх по лестнице.
Возле кабинета психолога Костя еще раз пригладил волосы, поправил ворот рубашки и зашел следом за Дашей.
- Здравствуйте! – поздоровалась дочь.
Ксения Олеговна подняла голову, улыбнулась Даше, а затем посмотрела на мужчину рядом с ней.
- Это мой папа, - Даша взглянула на него и замолчала. Отец вытаращил глаза, замирая на одном месте, как статуя. Шевелились лишь губы:
- Ксюша??