Матвей оказался работящим и обязательным. Евгения изо всех сил старалась ему угодить: уже с первого дня женщина баловала «рукастого» мастера домашними кулинарными изысками.
Сегодня на очереди были тоненькие блинчики с медом, вареньем, сливочным маслом и сгущенным молоком — на выбор.
— О, блинчики! — войдя в кухню, потер ладонями Матвей. — Очень хорошо!
— Садитесь, Матвей, — Евгения выставила на стол блюдце с тремя сложенными треугольником блинами.
— А ты чего сама?... Давай, со мной, а то мне скучно.
Матвей оказался неотесанным деревенщиной — простым парнем, проще говоря, поэтому хозяйка прощала ему прямые фразы и обращение к себе на «ты».
— Женечка, чего смотришь-то? Я ведь тебе не картина. Чайник у тебя кипит, не зевай!
— Ой, и правда! — опомнилась Евгения, закрыла газ и, наливая в заварник кипяток, спросила: — Матвей, а вы откуда?
— Деревенский я, — гордо ответил мужчина. — Как все развалилось, так пришлось в город податься. Теперь я и маляр, и плотник, и электрик.
— А я врач в городской больнице.
Матвей улыбнулся и откусил блин.
— А я сразу понял, что ты интеллигентная. Ах, хороши, блинки!
— Давайте, еще положу.
Евгения выставила на стол большую тарелку с блинами и тут же неожиданно оказалась на коленях Матвея. Опомнившись, что без его помощи этого бы не произошло, женщина попыталась встать, однако сильные мужские руки держали ее, как в капкане.
— Да не суетись ты! — прижимая женщину к себе, сказал наглец.
— Да вы что!
— А что, нельзя? Ты же вроде разведенная!
— Нельзя, отпустите.
Матвей отпустил хозяйку, и та удалилась от него на безопасное расстояние. Тогда мужчина встал и обиженно произнес:
— Спасибо за обед, — и ушел.
***
Дикий поступок Матвея Евгения решила до скандала с последующим увольнением виновника не доводить. Если честно, женщина и сама толком ничего не поняла. Солодов не был ей настолько противен, чтобы так поступить.
Хозяйка опасалась, что после того, как она дала отпор Матвею, он обидится, но к ее счастью, мужчина продолжал работать как ни в чем не бывало.
Однако уже на следующий день его непристойное поведение повторилось. Приехав с рынка и закупившись необходимыми стройматериалами, Евгения и Матвей встали у подъезда. Руки у обоих были заняты пакетами и различного рода упаковками отделочных материалов, однако женщина умудрилась открыть дверь, за что была награждена неожиданным поцелуем в губы. Матвей поцеловал ее как в порядке вещей.
— Да вы опять!... Что же вы меня перед соседями позорите! — возмутилась Евгения. В ответ Солодов лишь рассмеялся и вошел в дверной проем парадной. Насакина огляделась по сторонам — не увидел ли кто выпад странного гостя — и исчезла во тьме тамбура вслед за Матвеем.
***
Прошла неделя. Сын Евгении вернулся из летнего лагеря, а Матвей продолжал ремонтировать их квартиру.
Мужчина нашел хозяйку на кухне.
— Краны в ванной я поменял. Сейчас на рынок съезжу за унитазным бачком. А то куды годится — за проволочку дергать?! — сказал Матвей и улыбнулся. Евгения одобрительно кивнула в ответ. — Хозяин тебе нужен хороший, — Матвей вновь стал подкатывать к женщине, — чтобы семья... чтоб на рынок, в магазин в месте... Разве не правильно? — приобнял ее. На этот раз нежно.
— Правильно. — Насакина вдруг увидела стоявшего в коридоре Олега. Парень смотрел на обнимающихся взрослых и удивлялся. Наверняка мальчик испытывал неоднозначные чувства. — Олежек, садись обедать, — позвала его мать.
— Ладно, я поехал, — сказал Матвей и ушел.
Олег сел за стол и, дождавшись, когда за Солодовым закроется входная дверь, спросил:
— Мама, а у вас с дядей Матвеем романтические отношения?
— С чего ты взял?
— Ну, я же вижу. Ты что, за него замуж собираешься?
Мать не торопилась с ответом, сначала она налила в тарелку борщ.
— Ешь.
Если бы Евгении такое сказали неделю назад, она бы просто рассмеялась. Они с Матвеем были настолько разные люди... Женщина и сейчас сомневалась на его счет. Прикосновения Солодова были терпимы, но не радостны для нее.
Зато жизнь одинокой женщины стала удобней, если можно так выразиться. Матвей претендовал на нечто большее в их с сыном жизни: отрываясь от работы, возил Евгению по делам, Олега — в бассейн, на кружки, в школу. Мальчик не высказывался о Солодове в резкой форме, как это часто в его возрасте бывает у детей в отношении чужих дядей или тетей. Казалось бы, все идет к воссоединению, однако на каком-то этапе отношения перестали развиваться.
Евгении стыдно было признаться себе в том, что она рассматривала взаимоотношения с Матвеем исключительно как удобство жизни. Проще говоря, Солодов был нужен ей для решения всяческих бытовых задач. Она даже подумывала о том, чтобы купить в кредит иномарку, чтобы Матвей не использовал свой автомобиль. А то как-то неудобно получалось. Сама же Евгения боялась садиться за руль, и вообще хотелось спрятаться за надежной мужской спиной и расслабиться, хоть немного почувствовать себя женщиной.
Такая концепция жизни, такой эгоистический подход к решению своих бытовых проблем рано или поздно должны были наказать Насакину. Ну, не могло это все продолжаться бесконечно долго.