Если бы Максим Андреевич слышал внутренний монолог Виктора, он бы точно вынес следующее заключение:
- Лицемер и врун, упаковывающий свои неудачи в сладкую, неискреннюю обертку слов: «любимая женщина», «сын», «светлая всепоглощающая любовь». Фу, утонуть можно в этом сладком сиропе лжи. Не верю ни единому слову!
А Витюшка тем временем привычным маршрутом, держась за стены, отправился в комнату поспать. Ночь опять была «воробьиная», вроде смыкал веки, а снов не помнит.
Укрывшись с головой одеялом (в комнате перед этим уборщица открывала окно, чтобы проветрить помещение, и было еще прохладно), Виктор Арнольдович вспомнил, как записывал в «Дневник Здоровья Костика» все его победы.
Уверенно ходит. Почти нормально говорит. Читает детские книги по слогам, а потом уже и бегло. Самостоятельно ест, купается, подолгу играет с игрушками, особенно с конструкторами. Правда, разобрать, что в них к чему, без папы не может. Занимается с отцом, изучая азы русского языка, литературы, арифметики, природоведения. Школу ему не одолеть, это было ясно с самого начала. Физически здоров и крепок, и то, слава богу.
Все эти достижения пришли к Костику намного позднее положенного возраста. Где-то годам к тридцати-сорока. Менялась внешность. Появлялись вокруг глаз лёгкие морщинки. Теперь херувимчик был похож на немного уставшего ангела, которому забыли сказать, что детство кончилось. Бывший бутуз выглядел как гротескная пародия купидона и амура одновременно. Но для Виктора и Ольги не было никого красивее их сыночка. Да и он платил им какой-то излишней, болезненной привязанностью. Как будто понимал, уйди родители из жизни, не станет мил белый свет и ему. Кто такое счастье подберёт, кто согреет это неприкаянное сердце?
Чуть более десяти лет назад Ольга начала болеть. Совсем отказала печень. Не хотело биться сердце. Отказывались служить натруженные руки и ноги. Своих родных долго мучить не стала, как будто небеса над ними сжалились и забрали её в одночасье. Не потянул бы Витюшка двух инвалидов, он ведь и сам уже отметил семидесятилетний юбилей. Костик до конца так и не понял, что произошло. Воспринял это так: мама куда-то уехала и обязательно вернётся. А Виктор стремительно начал терять зрение...
В магазин и в аптеку они теперь ходили «строем». Впереди Костик с пакетом, сзади, положив ему руку на плечо – папа Витя. Своеобразные сиамские близнецы. Костик – глаза, Витюшка – мозги и умение принимать решения. Как-то пошли прогуляться на стадион «Труд». Оба любили там бывать. Совсем уже ослепший Виктор Арнольдович ходил между трибунами и стучал по стенкам палочкой-поводырём. Так круги и наворачивал. Костик брал с собой мячик и играл с ним на краю футбольного поля, если там не было тренировок.
Стая подростков окружила обоих, когда они как раз были рядом. Насмешливо спросили:
- Мужчины, закурить не найдётся, или денежкой на пиво поможете?
Виктор беспомощно озирался, но, конечно, увидеть ничего не мог, только глухую агрессию в голосах улавливал. А Костик вообще не смог понять, чего от них хотят эти парни.
- Ату их! – раздалась команда вожака.
Их стали забрасывать со всех сторон камнями. Жестоко, беспощадно, до синяков и крови. Пока Виктор Арнольдович не потерял сознание, вокруг раздавалось только ожесточенное сопение. Потом, испугавшись, что переборщили, уроды разбежались, кто куда. Потрясенный до мурашек, Костик суетился над безжизненным отцом и выл от отчаяния. Так и нашла их женщина, гуляющая по стадиону с собакой и услышавшая какой-то дикий, первобытный вой. В больницу пострадавшую парочку пришлось положить вместе. Костика дома одного не оставишь, дома он сам Витюшку не выходит.
Сердобольная врач-травматолог вспомнила, что пару недель назад к ним в больницу приезжала женщина – хозяйка пансионата для престарелых людей, Кларисса Олеговна, кажется. Договор на диспансеризацию подопечных оформляла, а травматолог как раз в кабине главврача в тот момент сидела. Она набрала её номер, позаимствовав данные о контакте у шефа, и обрисовав ситуацию, попросила о помощи. Через две недели с пакетом, полным фруктов и конфет, директор пансионата приехала познакомиться с будущими потенциальными жильцами своего «сказочного дома».
- Вот они, наши попугайчики-неразлучники, – завела её в палату лечащий врач. – Встречай гостей, Костик.
Так Виктор Арнольдович и его сын Костик стали первыми жителями пансионата «Пепел увядающей розы». «Кулибин»- Борис не считается, он ведь не только постояльцем-бедолагой был, но и ответственным за всю техническую начинку, а это вам не «халам-балам» и не какие-нибудь «хухры-мухры».
Вопреки всем возражениям Клариссы, через год Виктор продал свою квартиру в Ростове-на-Дону, чтобы оплачивать расходы заведения на их содержание. Костик на лоне природы расцвёл. Помогал беспрекословно и Поле на кухне по хозяйству, и Борису во дворе и в доме, и садовнику. Обладал зверским аппетитом, чем всегда весьма радовал повариху Полю и папу Витю. А потом весь, без остатка отдался в руки Максима Андреевича, увлёкшего его удивительной деятельностью.
Виктор же почти с первого появления во дворе упитанного щенка сенбернара, приобрел в морде Пима нового сердечного друга. Когда пёс подрос, он как-то сам, без учёбы и дрессировок понял, что Виктор плохо передвигается по территории без посторонней помощи. Узнавал новоприобретенного хозяина, коим Пим назначил Витюшку, по шагам издали. Материализовывался как из-под земли в любое время дня и ночи, если Виктор возникал на крыльце.
Засыпая под уютным тёплым одеялом в проветренной, наполненной осенней свежестью комнате, Витюша безмятежно улыбнулся:
- Дай бог такую участь, каковая досталась мне – каждому на этой Земле. Всяк был бы доволен и счастлив.
Это было последнее, что он прошептал, проваливаясь в благодатный сон.
***
Костик сосредоточенно пыхтел, но мужественно тащил их с Максимом богатства с четвёртого этажа, где была хозяйственная подсобка, на первый, в столовую. Он не знал, что его кумира в заведении недолюбливают. Стараются обходить стороной. Причины на то у постояльцев были веские.
Максимка родился в благополучной советской семье среднего достатка. Папа – главный инженер на машиностроительном заводе. Мама – детский врач в поликлинике. Дома всегда царили чистота и уют, все много читали, уже с детства приучая сына к добротной художественной литературе.
В три года, как положено по возрасту, мальчика отвели за руку в детский сад, где впервые и проявились его способности «кукловодить» другими людьми. Осмотрелся, притёрся, не по-детски разведал, что и как. Потом со всеми перезнакомился, завоевал некий авторитет, давая другим поиграть своими великолепными машинками и оловянной армией солдатиков.
Первую историю воспитанный и интеллигентный не по годам малыш «замутил» под новогодний утренник. Подслушав во время дневного сна диалог двух воспитательниц, он виртуозно перевернул информацию «с ног на голову».
- Ты кем будешь на новогоднем представлении? – безобидно спрашивал он девочек и мальчиков.
Ответы не отличались разнообразием:
- Белочкой!
- Зайчиком!
- Снежинкой!
Набрав в лёгкие побольше воздуха, будущий «серый кардинал» многозначительно сообщал:
- А в другой группе героев для детей получше выбрали: прекрасные принцессы и принцы, отважные воины и рыцари, самые популярные сказочные герои из Карлсона, Винни-Пуха, «Волшебника Изумрудного города» и Мумми-тролей.
Расстроенные малыши вечером разбрелись по домам, где рассказали новости родителям. Старшее поколение бывает разным. Кто-то тихо улыбнулся и успокоил сына или дочь:
- Не беда!
Кто-то затаил в душе обиду:
- Это что же получается, моего ребенка в садике обходят стороной?
Скандал под Новый год поднялся невообразимый. Родители выясняли отношения с другими родителями и воспитателями. Влетело музработнику за неумение создавать здоровую предпраздничную атмосферу в коллективе.
Максим наблюдал за происходящим со стороны и возбужденно потирал ладошки от счастья. По большому счёту, лично ему было наплевать: зайчик или принц, но не завести массы и не кинуть их на амбразуру – он уже тогда не мог.
В школе одаренный манипулятор развлекался, как мог, и всегда оставался в стороне. Подростки еще плохо умели различать: кто есть кто в этом мире людей, и поддавались на его провокации. Однокласснику Диме он нашёптывал:
- Мне показалось, что Ленка, что тебе нравится, на свидание с Колей с параллельного класса собирается.
Самой Ленке по секрету сообщал, что в неё влюблены и вышеуказанный Коля, и Дима. На закуску намекал Коле, что Ленка не прочь с ним пойти в кино, но Димка этого не потерпит. Потом с ехидством наблюдал за дракой на школьном пустыре за прекрасную Елену – вечное яблоко раздора между мужчинами, и подпитывался злой энергией эмоций мальчишек.
Как он сам не запутывался во всех этих хитросплетениях – одному богу известно. Современные психологи сразу бы сказали, что он «душнила» и токсичная личность, но тогда всех этих новомодных терминов еще не знали.
В рабочем коллективе Максик стал еще изощреннее. Начальство неуловимо сталкивал с подчиненными, а разные по функционалу отделы - между собой. Он умудрялся узнавать все новости и сплетни и плёл, плёл, не уставая, мерзкую паутину.
Первую жену рассорил с родителями и братом. Брызгал дома по вечерам сарказмом и скептицизмом в адрес всех ее коллег и предполагаемых приятелей. Жена не была дурочкой - собрала чемодан и уехала навсегда.
Набравшись силёнок после развода, Максим Андреевич завёл головокружительный роман с новой пассией. Внешностью его природа не обидела. Он был хорош собой, высок, статен, плечист. Женщинам такие экземпляры нравятся. Но даже в любви он быстро начинал пакостить. Указывал любовницам на их лёгкие физически недостатки. Эта полновата. У той ноги не от плеч. У третьей глаза невыразительные, а нос курнос.
Вторая гражданская жена ушла от него через три месяца, быстро сообразив, что этот спутник высосет из неё все соки, наградит на всю жизнь комплексами, а потом над всем этим еще и посмеется.
Дальнейшие отношения с прекрасным полом перешли в разряд «без обязательств». Через его руки проходили десятки прелестниц, но никто не задерживался. Шли годы. Вместе с кризисом среднего возраста в его дом постучались такие качества, как едкий, как щёлочь, абсолютно несносный характер, буйный нрав: чуть что не по его канонам – скандал. Даже те последние, недалёкие приятели, еще терпевшие его несносный характер, дистанцировались. К шестидесяти годам с Максимом даже подобранные во дворе бездомные кошки жить отказывались. Сбегали при первой возможности.
Ушли из жизни, так и не дождавшиеся внуков, родители. Его отдельная квартира, некогда служившая «гнёздышком страстей», теперь находилась в запустении. Грязь, хлам, давно немытые окна, вечная груда посуды в раковине, полчища тараканов.
***
В семьдесят пять лет Максим сломал на улице ногу в гололёд. Врачи скорой помощи, едва пробравшиеся через груду мусора к кровати, на которую его привели и уложили соседи, «затрубили» тревогу, послав представление в органы опеки. В тот момент один из ростовских чиновников высокого ранга активно занимался своим продвижением в Государственную Думу. Максиму Андреевичу несказанно повезло - будущий сенатор пропихнул его в пансионат «Пепел увядающей розы».
В дом престарелых пакостника привезли сразу из больницы. Отмыли, накормили, отогрели. Купили новый приличный гардероб. Отвели, как и всем остальным, отдельную комнату. Максим Андреевич приосанился, взбодрился и принялся за своё. Перессорил до драки двух стариков в отделении «временных» постояльцев. Столкнул лбами Ивана Ивановича, добрейшей души человека, с Борисом, наврав одному о другом бог весть что.
Полина схватилась за голову. В их светлом учреждении отродясь такого не бывало. А Кларисса Олеговна, сразу раскусившая, какое «счастье» к ним привалило, крепко задумалась. Выход из положения она нашла гениальный, благо была по образованию психологом. После очередных разборок вызвала «серого кардинала» к себе в кабинет.
---
Елена Рязанцева