Когда Питер Тединг ван Беркхаут, богатый молодой любитель искусства, посетил Вермеера в 1669 году, он заметил, что видел "несколько образцов его искусства, самым необычным и любопытным аспектом которого является перспектива". Хотя он и не назвал конкретную картину, возможно, имелась в виду именно "Любовное письмо".
Ян Вермеер Делфтский (1632-1675) использовал перспективу не только для показа сложной последовательности комнат, но и для усиления чувства приватности, лежащего в основе сюжета данной картины: это прекрасное спонтанное выражение лица хозяйки, когда она отвлекается от музицирования и смотрит на горничную, принесшую ей письмо.
Хотя Вермеер и позволяет зрителю стать свидетелем этой личной встречи через дверной проём затемненной прихожей, он всё же тщательно оберегает людей от грубого вторжения в их личную жизнь.
Об этом можно судить хотя бы по точке схода перспективы, фактически на стене прихожей, уводящей взгляд зрителя в плоскость переднего плана. Художник ещё больше подчеркивает уединенность сцены с помощью занавески и метлы с туфлями, лежащими возле дверного проема.
На протяжении всей своей карьеры Вермеер изобретал различные способы создания приватных пространств для своих фигур, но это единственная сохранившаяся картина, в которой он использовал замечательную концепцию представления сцены через дверной проем.
Только на одной его ранней картине ("Спящая девушка") изображен дверной проем во внутреннюю комнату.
Хотя эта композиционная идея, возможно, была его собственным изобретением, также можно предположить, что Вермеер черпал вдохновение у своего бывшего коллеги по Делфту Питера де Хоха (1629-1684), который часто включал фигуры, видимые через дверные проемы, в свои интерьерные жанровые сцены, особенно после того, как переехал в Амстердам в начале 1660-х годов.
Связь между этими двумя произведениями выходит даже за рамки их композиционного сходства. Перспективы в двух картинах практически идентичны, что говорит о том, что в основе каждой из работ лежат одни и те же принципы.
В голландском искусстве иконографические традиции для конкретных сюжетов, включая любовные письма, по-видимому, были хорошо поняты и разделялись художниками, работающими в разных городах.
Большинство работ Вермеера и его современников, связанных с этой темой, изображают любовные письма, которые либо пишутся, либо читаются. Иногда служащий ждет, пока письмо будет закончено, или доверенное лицо выслушивает его содержание.
Однако в "Любовном письме" выражение лица женщины раскрывает неуверенность в любви, которая нарушает безмятежность, казалось бы, упорядоченного существования в богато обставленных интерьерах.
В то время как картина Де Хоха, возможно, вдохновила Вермеера изобразить встречу между хозяйкой и горничной в дверном проеме, само изображение тревоги, связанной с прибытием письма, отсылает нас к более ранней (около 1667/68 годов) картине Вермеера "Хозяйка и служанка".
Хотя более масштабные фигуры и отсутствие архитектурных рамок отличают эту картину от "Любовного письма", реакция хозяйки, которая смотрит вверх с приоткрытыми губами и встревоженными глазами, почти такая же.
Основное тематическое различие между ними состоит в том, что тревога женщины на более ранней картине остается неразрешенной, тогда как в "Любовном письме" Вермеер намекает через улыбающееся лицо горничной, что опасения хозяйки необоснованны.
Это, кажется, подкрепляются спокойным морским пейзажем, висящим на стене прямо за ней. В голландских символических традициях спокойное море представляет собой доброе предзнаменование в любви, и можно предположить, что идиллический пейзаж, висящий прямо над ними, обозначает именно это.
Тем не менее, Вермеер вложил в картину более сложное послание, чем просто рассказ о письме.
Уверенный и добродетельный внешний вид часто маскирует внутренние тревоги, проистекающие от неуверенности в чужих чувствах. Хозяйка, по-видимому, находится именно в такой ситуации, поскольку ее любовные переживания явно мешают выполнять свои домашние обязанности. Игра на лютне отвлекает её от дурных мыслей. Ей нет дела до разбросанных вещей вокруг.
Вермеер вполне мог использовать эту сложную перспективу, чтобы метафорически усилить контраст между внешним обликом и внутренними чувствами. В то время как хозяйка сидит в светлой комнате с элегантным декором, зритель видит ее из тускло освещенного приватного пространства, где пятна обесцвечивают стену под картой слева, а на стуле справа лежит мятая нотная тетрадь.
