Вчера мы начали с вами воображать содержимое сундуков красавицы Варвары Дмитриевны, первой супруги профессора Цветаева - оно настолько восхищало маленьких дочерей от его второго брака, что годы спустя Марина опишет их в "Доме у Старого Пимена".
Уже позади кораллы, гранаты, шаль, кружева и туфельки, но впереди тоже не так и мало. За мной, читатель! Нет, не моих текстов, конечно же, а цветаевских. Пусть выбранные мною иллюстрации помогут воображению!
"А это - странное слово - блонды. От какой-то прабабки - мама'ки - румынки. Никакого смысла, чистейшая магия".
От прабабки - значит, старые, ещё первой половины века, как минимум. Шёлковые кружева кремового цвета. Не пожелтевшие, а сами по себе золотистые, сделанные из шёлка-сырца. Восхитительные, дорогие, ценнейшие... Да, это была магия.
"Жаркий, жгучего бархата, костюм мальчика. Мальчик, которого так одевают, называется паж".
Книгу про "Маленького лорда Фаунтлероя", бестселлера последней четверти XIX века, Варвара Дмитриевна успела застать, и бархатные костюмчики для мальчиков стали просто безумно популярными (я когда-то о них писала). Может быть, что-то похожее? Но тут вдруг подумалось - у неё была дочь, а вот сразу после рождения сына её не стало. Кому же предназначался этот прелестный бархатный костюмчик?
"(И черный шнурок с змеиной головой, которым подбирают юбку, - паж.)"
Разными, очень разными были пажи, устройства, которыми зажимали складки юбок и подтягивали их чуть повыше, чтобы не запачкать. Необходимейший аксессуар для модниц второй половины века. Увы, не нашлось именно со змеиной головкой. Но, думаю, вы можете представить плоскую змеиную головку, которая будто в зубах сжимает тонкую шерсть прогулочной юбки.
Кстати, "паж" звучит так изысканно! Куда красивее простого "поднимателя юбки", как этот аксессуар называли на английском.
"А этот длинный нож называется шпага. Фаи, муары, фермуары. Ларчики, футлярчики..."
Как играет Марина словами... Фай и муар - сорта шёлка, фермуары - красивые застёжки ожерелий, которые и сами по себе были украшением. А ещё так называли рамки для дамских сумочек, которые тоже могли быть настоящими произведениями искусства.
"То, как все это пахнет, - пачули. <...> Я, робко, матери: «Мама, как... красиво!» - «Не нахожу. А беречь нужно, потому что это Лёрино приданое». - «А какой снег серебряный!» - «Это нафталин. Чтобы не съела моль». Нафталин, моль, приданое, пачули - никакого смысла, чистейшая магия".
Жаль, что словами передать ароматы нельзя. Но сладковатый запах пачули должен был казаться девочкам таким же необычным, как и содержимое сундуков. И позднее они, уже в лёриной комнате, будут нюхать флаконы, сравнивая, влюбляясь в одни и отвергая другие, и пачули там тоже будут.
Меня, признаться, печалит это "- красиво? - не нахожу". Ах, Мария Александровна, неужели вы лукавили? Можно было быть равнодушной к моде, но эти вещицы и вправду были прелестны, сами по себе...
Но они принадлежали другой - как писала Марина, "первой любви, вечной любви, вечной тоски моего отца".
P.S. Подписывайтесь на мой канал по истории моды и костюма! И... чем больше лайков и перепостов, тем больше статей!
