Кларисса Олеговна задумалась. Как странно устроен мир. Полчаса назад она договаривалась с похоронной компанией о погребении Ивана Ивановича, а сейчас уже обсуждает условия покупки в пансионат новогодней ёлки.
Её вечная спутница, соратница и наставница Поля по этому поводу высказалась бы так:
- А что ты хотела, собственно? Так происходит всегда: полмира - плачет, полмира - скачет. Жизнь обязательно восторжествует над смертью.
Кларисса невольно вспомнила почти детективную историю появления у неё первого капитала. К тому времени они с соседушкой Полей уже давно объединили все три комнаты в коммуналке на Старом Арбате в единое общее целое. Сделали небольшой освежающий ремонт. Отнесли в храм вещи Олега и Ольги. Девушка уже и не надеялась на их возвращение. Больше десяти лет прошло – шутка ли. Каким-то внутренним чутьём она понимала: нет её родителей в живых, притом уже давно.
После довольно утомительного дня в ресторане, где обе по-прежнему работали, правда, Кларисса уже не официанткой, а администратором, решили почаевничать. Пока Полина доставала две большие глиняные чашки с аляповатыми цветами на бочках, Кларисса пересыпала в сахарницу кусочки рафинада. Стук в окно с улицы застал обеих врасплох. За запотевшим стеклом неясно виднелось лицо незнакомого мужчины.
Поля распахнула форточку, на что незваный гость сразу прореагировал целой тирадой:
- С посылкой я к вам из Якутии для иччи* Олега. Он нам адрес свой оставил на всякий случай.
Женщины в недоумении переглянулись, но в дом гостя пустили без сомнений.
- Мой папа пропал без вести, скорее всего, вместе с мамой был расстрелян, – горько промолвила Кларисса.
- Но ведь ты – есть, жива и невредима, – спокойно ответствовал мужчина.
И поведал им почти сказочную историю.
- Прислал меня к вам наш Баджей**. Он был хорошо знаком с иччи Олегом.
Незнакомец шумно подул на горячий чай, которым его угостили хозяйки. Степенно положил в чашку три куска белоснежного рафинада. Взял с вазочки сдобное печенье и продолжил:
- Друга нашего иччи мы нашли после вьюги прямо у ряда юрт. Чудом он тогда не замёрз. Приютили, отогрели, накормили. Старшинам и шаману без присутствия лишних ушей рассказал, что учёный. Зовут Олегом, ищет какие-то металлы. При освоении нескольких месторождений заметил интересную особенность: как найдут драгоценные залежи редкоземельных сокровищ, так и алмазная жила обязательно рядом обнаруживается. Одну из таких «копилок» с необработанными камешками он подметил в непосредственной близи от жилищ нашего племени.
Олег тогда внимательно осмотрел убранство юрты, где его принимали и сказал:
- Ты спас мне жизнь, вождь, поэтому на карту вашу алмазную «делянку» я наносить не буду. Наверх о находке я еще не докладывал, твоему народу эти богатства пригодятся больше.
Через пару дней окрепшего и здорового Олега нашли представители его научной экспедиции. Месторождение, соседствующее с домами племени, после тщательного аналитического контроля, было признано бесперспективным. Процент металлов в руде был ничтожно мал. О снежном приключении вскоре забыл и сам Олег, и его сотоварищи по изысканиям.
О том, как потом якуты искали, добывали, осваивали технологическую обработку довольно крупных камней, гость не сказал ни слова. Достал только из кармана объёмистого полушубка увесистый мешочек и торжественно вручил его Клариссе. Потом быстро поблагодарил за гостеприимство и бесшумно растворился в проёме двери.
Кларисса и Поля дрожащими руками развязали мешочек. В нём лежали матовые, округлые или продолговатые камешки, совсем непохожие на сверкающие бриллианты, которые они видели в серьгах и кольцах богатых посетительниц ресторана.
- Ну и что теперь делать с этим внезапно свалившимся на голову кладом? – Кларисса пребывала в растерянности. Полина её страхов и сомнений не разделяла:
- В молодости, еще в самом начале моей поварской «карьеры» я в доме одного известного ювелира кашеварила. Жена его знать не знала, с какого боку к сковородам и кастрюлям подходить, а я уже ничего, кое-какие азы кулинарии постигла. Поищу я адресок заветный, может он тебе что и подскажет.
***
Из внутреннего диалога с самой собой директрису дома престарелых вырвал шум в коридоре. Раскрыв дверь кабинета, Кларисса увидела «тёплую» компанию. Воровато оглядывающегося Костика с тарелкой оладушек, Витюшку, Бориса и разгневанную Полину.
- Нет, но ты только глянь на этих иродов, начальница наша дорогая. Опять утащили у меня из-под самого носа целую груду еще горячих оладий и новенькой нашей ни штучки не досталось.
Выступив в привычной роли «третейского судьи, располовинив добычу мужчин, которую они собирались умять у кого-нибудь из них в комнате, Кларисса виновато подумала: "Ну вот, увлеклась заботами да думками, с Надеждой Петровной Скобцевой, приехавшей сегодня на долгий постой, даже не поговорила. Переложила эту проблему на плечи Аделаиды Альбертовны. Нехорошо-то как. Хотя, может быть, это хоть немного отвлекло её от мыслей об уходе Паташона".
Решительно толкнув дверь столовой, Кларисса вошла в уютный зал с цветными столами и креслами в «кислотных» тонах. Апельсиново-оранжевая, лимонно-жёлтая, огуречно-зелёная и томатно-красная мебель – её дизайнерская идея. Похоже на детский сад? Так старики, они же как дети. Радуются любой яркой мелочи.
В обители «Пепел увядающей розы» строго придерживались правила: у каждого подопечного обязательно должно быть своё личное пространство. На практике это выражалось в изящном каскаде полочек с небольшими ящичками в каждой комнате.
Кто-то, как Аделаида Альбертовна, хранил в них старые музыкальные диски и любимые книги. Кто-то, как Костик – конструктор «Лего». А у «Кулибина» - Бориса всё личное пространство было занято гайками, винтиками, шпунтиками, детальками от неизвестных механизмов. Не отставала от соседей Иринка – «вечная малинка», загрузившая полки рядами кремов, флакончиков с духами, коробочек с тушью и тенями. Прятал в «потайных» шкафчиках от чужих глаз остросюжетные мемуары про шпионов и разведчиков их «серый кардинал» - Максим Андреевич.
"Интересно, что положит в ящики новенькая", – подумалось Клариссе Олеговне, а вслух она произнесла:
- Надежда Петровна, мне удалось отбить в честном бою для вас знаменитые оладьи нашей Поли. Наслаждайтесь завтраком, а потом я буду ждать вас в своём кабинете. Прихватив очередную чашку кофе - Кларисса была отчаянной кофеманкой - директор пансионата вернулась в свой «офис».
***
Минут через двадцать в её дверь робко постучали.
- Проходите, я свободна, – пригласила хозяйка «сказочного» домика.
Вошедшей в комнату женщине, судя по документам, было семьдесят семь лет. Вдова, мать четырех взрослых дочерей. Все семьи детей были благополучными, совсем не бедными.
"Как же так получилось, что ни в одном доме для этой грузной, но довольно миловидной дамы, не нашлось места под солнцем?" – мысленно задала себе вопрос Кларисса.
Пару недель назад в пансионате появился «курьер» - представитель большого семейства. Он был напорист, уверен в своей правоте, громкоголос:
- Проблема у нас, Кларисса Олеговна, а вас нам рекомендовали, как опытного психолога «старческих» душ и владелицу необычного дома престарелых.
Не давая директору пансионата и слова молвить в ответ, мужчина сбивчиво продолжил:
- Тёща наша, Надежда Петровна, не хочет мыться. Не даёт переодеть себя в чистую одежду. После недели таких отказов от купания с ней рядом находиться уже невозможно. Простите, но никому из нас в доме такое «вонючее» существо не по душе.
Кларисса Олеговна в изумлении воззрилась на посетителя.
- А как же возникло у вас это недоразумение? С чего всё началось?
Незадачливый зять вытер рукавом пиджака пот со лба:
- Вторая мама наша – она же как квочка. Всё кудахчет над дочерьми, как будто не понимает, что они уже давно выросли. В её опёке больше не нуждаются. Раньше-то всё в ванной плескалась до фанатизма после дня, проведенного на даче в огороде. Да с банками своими, этими с вечными консервами возилась. Накрутит варенья, солений, наквасит грибов и капусты и суёт нам всё это добро.
Потом, шасть в ванную комнату, где вся эта её банная косметика хранится. Коллекционировала она тогда новые шампуни и гели для душа, всё любила на себе попробовать. Ароматы травяные и цитрусовые предпочитала. Девчонки во время редких визитов на дачу, где тёщенька всю тёплую пору пропадала, вяло от гостинцев отнекиваются. Дребедень эту овощную и фруктовую дома подальше прячут. А у тёщи обида смертельная:
– После гибели мужа на шахте, деточки, у меня же одна радость осталась – вас холить и лелеять, кормить и обихаживать. Почто от трудов моих отказываетесь?
- После летнего сезона жила она у нас у всех по очереди. Квартиру в центре, полученную шахтёром-ударником за заслуги, продала давно, деньги справедливо между нами всеми разделила. На продажу дачи наложила вето: пока жива, душу греть ею буду, не станет меня – так и продавайте потом.
А потом у Надежды Петровны нашей бунт начался. В душ – ни ногой, бродит как привидение по квартире в одном и том же засаленном халате. В глазах - тоска и пустота. Даже свои любимые «мыльные оперы» по телевизору смотреть перестала. А к книгам у неё отродясь тяги не было. Стала она для нас, как пудовая гиря на ногах. Мы любые средства соберём, только избавьте вы, бога ради, нас от этого несчастья, – взмолился окончательно вспотевший от непривычно длинной речи посетитель.
Кларисса Олеговна слушала потенциального клиента и незаметно листала страницы личного дела Скобцевой. Бумаги заботливые родственнички собрали усердно. Копия паспорта, медицинская справка, копии свидетельства о браке, а потом и о смерти мужа Надежды Петровны. Трудовой книжки в «деле» не оказалось. Не работала ни дня в своей жизни «квочка» Надя. Как родила первую дочь в двадцать лет, так потом опять всё рожала и рожала, да кровиночек своих воспитывала.
«Да уж! Разные чудачества в своей практике работы в доме престарелых я уже повидала. Костика вон тоже в ванную комнату не загонишь, а педант Максим Андреевич, наоборот, всё кости старые трёт, да от «грязи» отмывает», – подумала про себя директор пансионата, а мужчине ответила:
- Привозите тёщу, мы её берем в свои дружные ряды!
После отъезда дражайшего родственника Скобцевой Клариссе Олеговне вдруг самой неодолимо захотелось попасть под упругие струи воды. Смыть с себя гадкое, неприятное впечатление, что осталось после его визита.
***
Тогда она держала совет с Полиной, Иван Ивановичем и Аделаидой Альбертовной. Пата и Паташона она уже давно признала не только своими жильцами, но и в некотором роде друзьями и советчиками. Оба были самыми старшими в её заведении. Оба были, бесспорно, мудры, тактичны и не болтливы.
- Не озадачивайся ты так, Олеговна, – начал её успокаивать Иван Иванович, – справимся с новенькой, разберёмся с проблемой по мере её поступления.
- Пусть бросит камень тот, кто сам не грешен, – привела цитату из Библии Аделаида Альбертовна, – может, преувеличила родня этой Надежды проблему, раздула из мухи слона?
А Поля тихонько произнесла в очередной раз:
- Какие силы когда-то свели нас вместе, Клариссочка? Без тебя бы и я сейчас мыкалась по свету, как еще одна неприкаянная, забытая небесами душа. У меня же кроме тебя никого, родная!
***
Вот и поселили Надюшу.
Через некоторое время Поля перебирала в погребе ящик с яблоками, подаренными пансионату фермером-соседом, и печально вздыхала:
- Ну, куда опять навёз такую гору? Нам же её вовек не съесть, а ящиков пять штук.
В дверь боязливо просунулась «квочка» Надя и робко спросила:
- А можно я варенья для всех наварю из яблок, с апельсиновыми и лимонными корочками, с корицей. К Рождеству и Крещенью, этим светлым праздникам, всем гостинец будет.
- И то дело! – дала разрешение «госпожа» повариха, одобрительно окинув взглядом чистую, как натёртый до блеска пятак, Надежду, одетую в яркое кимоно Аделаиды и за километр благоухающую любимым духами Иринки-малинки.
И кто сказал глупость, что эта пожилая женщина не любит за собой ухаживать?
---
Елена Рязанцева
* Иччи – дух земли у якутов.
** Баджей – первый вождь всех якутских плёмен.