Начало истории здесь. ("Флёр и шаман") Главка 1.
Начало второй части здесь. ("Флёр и зимний дракон") Главка 1.
Руна в тот день все больше совершенствовалась во вранье. И открыла для себя закон, что к одной лжи, которую издавна принимают за правду, можно прицепить другую, а на нее нагромоздить третью – и это прокатит. Ложь очень полезна для развития лжи! Так, комнатная служанка вообще-то не знала, позволяют ли склоны лесного оврага спуститься на самое дно, а если и позволяют, можно ли там долго находиться – кажется, по дну оврага мог течь ручей, который осенью рисковал превратиться в грязную вялотекущую канаву. Но Руна давно убедила конунгиню Эшиву, что именно на дне этого оврага она и Ильва мерзли долгими ночами, ожидая тайного гонца с любовным посланием от ярла Мёльнара. На самом же деле сестры-служанки в такие дни отсиживались в теплом погребе. А сейчас овраг снова стал полезен для Руны: она убедила конунгиню, что именно там прячется, зябнет и ждет свою госпожу с бочонком драгоценностей преданная Ильва. Пригодился овраг для того, чтобы нагромоздить на него и еще одну ложь...
-Откуда ты знаешь, что в том горшке именно та мазь, которая нам нужна? А если ты ошиблась? – тревожилась Эшива, по мере того, как близилась ночь.
-Нет, это именно та мазь. Мы с Ильвой сидели в овраге, ждали гонца, как после дождя… да-да, нам пришлось переждать в овраге дождь… вышла ведьма Лив со своей служанкой собирать слизняков и жаб в траве над оврагом. Мы с Ильвой затаились и слышали, как они разговаривали! Ведьма Лив так и говорила служанке, чтоб собирает жаб со слизняками для приготовления летной мази. И что положит ее в этот удобный горшок.
-Почему вы мне раньше с Ильвой про такое не рассказали?
-Ах, госпожа Эшива. Вы были такая счастливая, когда получали письма от своего милого! Такая счастливая! Глядя на вас мы с Ильвой забывали, сколько страху терпели, когда сидели в овраге…
-Ох… я скажу Мёльнару, чтобы он тебя сделал дейя в своем замке!
Эшива предвкушала встречу с ярлом, но по мере того, как вечерело, ее решимость начинала подтаивать.
-Может.. не стоит? Может… вернуть Ильву? Вдруг у меня ничего не получится?
-Крепитесь, госпожа, у вас нет выбора. Ведьма Лив все расскажет вашему отцу.
И хотя труп ведьмы Лив коченел в ее покоях за ширмой, ее грозная тень помогала Руне держать Эшиву в страхе. Именно жуткая боязнь ведьмы Лив, доводившая Эшиву до отчаяния, не позволяла ей отыграть назад.
Вечером госпожа и служанка дождались шагов за дверью, от звука которых конунгиня побелела как полотно. Вскочила с лавки, покружилась перед служанкой в белой нижней рубашке и спросила в сотый раз:
-Ну как, точно не видно?
Горшок с мазью был примотан к ноге Эшивы веревкой, которую Руна скрутила особым способом, так как она потом тоже должна была еще послужить. В пышных складках нижней рубашки ничего нельзя было заметить.
-Шаль еще накиньте, кюн-флинна! Она вам еще понадобится. Вот так… совсем хорошо.
-Дроттнинг Эшива! – послышался за дверью бас форинга князя Ауга, - вы готовы?
-Ну, Руна, пора прощаться, - сказала Эшива, - а вдруг мы не увидимся больше?
-Что вы, кюн-флинна! Как только встанет лед, мы с Ильвой на лыжах доберемся по реке до замка вашего ярла… и поздравим вас!
-Дроттнинг Эшива! – позвали за дверью.
-Жаль, что вы не можете отправиться вместе со мной… может… если я отдам тебе чуть-чуть мази…
-Нет, кюн-флинна! Мази хватит только на вас! И потом: нам с Ильвой ничего не грозит. Кто следит за ничтожными служанками? Мы обе скоро к вам присоединимся!
-Но на лыжах… по реке… такой путь…
-Дроттнинг Эшива, мы сейчас войдем!
-Ради вас мы пройдем этот путь! – поспешно проговорила Руна по треск раскрывающейся двери.
На пороге впереди всех стояла дейя Вилма, явно главная в данной церемонии. Она пригвоздила Руну победным взглядом к скамье: мол, здесь твоя власть над конунгиней заканчивается и начинается власть ключницы конунга Ауга. Ох уж эта Вилма! Больше всех ей надо этого наследника от своего князя-недоумка!
-Дроттнинг Эшива, позвольте я вас провожу на брачное ложе, - нарочито учтиво сказала ключница. Эшива подалась к Руне, как под защиту, на что Вилма поспешно сказала:
-Девицу лучше оставить здесь, это не для ее глаз.
Эшива запахнула шаль поверх белой нижней рубашки и засеменила в коридор. Вилма попыталась взять конунгиню под локоть, на та дернулась, не далась, и до последнего оглядывалась на Руну. Та, доигрывая роль, выглянула в коридор с сочувствующим взглядом…
Внезапно перед процессией, ведущей конунгиню на брачное ложе к Аугу, возник запыхавшийся слуга:
-Форинг Ярре! Прибыл гонец с вестями о конунге Конраде! Вас срочно зовут на совет!
Эшива и Руна одновременно сдавленно вскрикнули. Конунгиня расширенными от потрясения глазами вперилась в служанку… Вот он, этот гонец, появление которого предсказывала Лив… Так получается... Так получается, что ее предсказание по поводу гонца было правдиво? А весть? Он принес ту самую весть, которую предрекала Лив, или же...
Слуга подскочил к форингу и быстро зашептал ему на ухо. Лицо форинга Ярре по мере того, как слуга ему докладывал, становилось все мрачней… Руна чувствовала, как у нее уходит душа в пятки. Ей удалось убедить конунгиню, что Лив – лгунья и ее предсказаниям верить нельзя. Но теперь, когда они так некстати начали сбываться… Эшива может передумать! Она же там рядом стоит и до нее доносятся обрывки шепота слуги. По ним она могла бы догадаться по смыслу сказанного...
-Ведите дроттнинг на ложе сами, - кратко бросил форинг Ярре ключнице. Форинг спешно поклонился Эшиве и заторопился вслед за слугой. Для конунгини ничего не изменилось – ее так и вели на брачное ложе…
У замученной страхом Эшивы не было времени обдумать, что для нее означала эта встреча со слугой в коридоре и каковы могли быть ее последствия. Что бы ни случилось, она, полусомлевшая от происходящего и предстоящего, решила действовать по тому плану, который она наметила с Руной.
…Ложе князя Ауга было со всех сторон огорожено ширмами. Все сопровождавшие слуги, кроме Вилмы, почтительно остановились за ними, а эта ключница, которой больше всех было надо, пролезла и за ширмы, где на лавке, застеленной несколькими перинами, на горе подушек неловко сидел, поджав кривенькие голые ножки под нижнюю рубашку, князь Ауг, розовый-напаренный после бани и ковырялся в ухе.
-Ну, дроттнинг, устраивайтесь, ложитесь, я вам помогу поднять подол, вы только подождите, а мы все сделаем. – пропела Вилма.
-Пошла вон, дура старая! – прикрикнула на нее Эшива, - у нас это не первый раз! Кто нам только ни помогал! А ну вышла за ширмы!
-У вас же может не получиться…
-Вон пошла, я сказала!
-Форинг Ярре и ваш батюшка будут недовольны, если…
-Кыш! – рявкнула Эшива и бросила в лицо ключницы подушку. Та такого не ожидала от конунгини.
-Душечка, - пискнул испуганно конунг Ауг, забиваясь в уголок ложа, - не кричите на тетю Вилму, я вас боюсь…
-И ты заткнись! – рявкнула молодая жена, не поворачивая головы, - вон, я сказала, кляча старая, пока я тебе косы не повыдергала!
-Вы пугаете своего мужа, - обиженно сказала ключница. И все-таки вылезла из-за загородок.
-У него не получится, если ты будешь подглядывать! – сказала Эшива, - если я увижу твой глаз между ширмами, я в него шпилькой ткну!
И сомкнула завесы так, что Вилме ничего не получилось бы увидеть. Ее муженек-недоумок с интересом наблюдал, как Эшива задрала подол и отвязала от ляжки горшок. Расправила веревку, которая оказалась связана в форме шлейки, и положила на постель.
-Там мед? – спорсил конунг Ауг, указывая на горшок.
-Дроттнинг Эшива. Вы что, с собой мед принесли? – спросила Вилма из-за загородок.
-Отстань! – огрызнулась конунгиня, быстро сорвала крышку, зачерпнула воскообразную тухло пахнущую массу и стала судорожно втирать в руки, лицо, шею – одновременно.
-Делай как я! – потребовала Эшива от конунга-недоумка и шлепнула ему мазь в лицо, - я сказала, делай, как я!
Перепуганный Ауг принялся возить по лицу и шее, размазывая мазь.
-Что вы там делаете? – поинтересовалась Вилма, попыталась отодвинуть ширму и чуть не получила шпилькой в глаз. Эшива обороняла загородку одной рукой, а второй шарила у себя под рубашкой на спине, разгоняя мазь между лопаток.
-Что там за запах? – простонала Вилма – неприятный душок от мази стал доходить и до нее. Некоторое время она не решалась жертвовать глазом… но из-за ширмы донеслось утробное хрюканье! Этого ключница уже выдержать не могла. Она резко отбросила ширму, чуя недоброе. И… остолбенела от ужаса… Вместе с другими слугами…
За ширмой оказалась конунгиня в прилипшей к телу уже не белой, а зеленой рубашке, с горящими как фонари безумными глазами, зеленым лицом и зелеными руками… и при этом она надевала веревочную шлейку на невесть откуда взявшегося борова! Князя Ауга на ложе не было!
-Что? – гаркнула перемазанная зеленью конунгиня, забираясь на борова. Она крепко стиснула шлейку на его шее, - кончилась ваша власть, ась?
Вилма увидела, как Эшива перевязывает всклокоченную голову шалью и… утробно завыла, не зная, как еще отнестись к происходящему.
-А ну пр-рочь с дороги! – скомандовала конунгиня, стукнула босыми пятками по бокам вепря и тот взвизгнул совсем как Ауг, который боялся щекотки.
Да ей никто и не препятствовал. Вепрь застучал копытами по доскам пола, разогнался и… выскочил из спальни. Потом стражники, что стояли в ту ночь на стенах, рассказывали, что видели, как из главного чертога выломился огромный вепрь с ведьмой в зеленой рубашке на спине, покрутился по двору, топнул копытцем и... взмыл в ночное небо, да там и исчез меж звезд...
Продолжение следует. Флёр и зимний дракон. 94 главка.