«Отелло» – одна из лучших трагедий Уильяма Шекспира, которая до сих пор не сходит со сцен мировых театров. Психологическая драма о любви, ревности и убийстве получилась настолько достоверной и убедительной, что даже современные читатели находят ее душераздирающей. Сюжет пьесы находил живой отклик и у деятелей искусства. История неистового мавра и его белокурой жены вдохновляла художников, композиторов, режиссеров. В музыкальном театре особой популярностью пользуются две одноименные оперы, написанные известными итальянскими композиторами – Джоаккино Россини и Джузеппе Верди.
Россини сочинил свою оперу в 1816 году, и она сразу получила признание благодаря виртуозной музыке и мощным хоровым номерам. Правда, композитор сосредоточил все действие в Венеции, в то время как в пьесе Шекспира бо́льшая часть событий развивается на острове Кипр. Мавританская же сущность Отелло в итальянской республике почти никак не ощущается, так что конфликт культур на европейской почве потерял свою остроту, которой буквально фонтанирует шекспировский текст. Тем не менее, опера Россини считается одной из лучших в его творчестве и – несмотря на вышеуказанные изменения – вполне передает накал страстей шекспировских героев.
Верди написал свою оперу в 1887 году, и она имела грандиозный успех – благодаря музыке и сильному драматичному либретто. В отличие от Россини, Верди максимально приблизил свое творение к литературному первоисточнику. Правда, он был вынужден убрать венецианские сцены, которые в пьесе Шекспира являются мощной завязкой драмы. Ведь именно благодаря им читатель понимает глубину конфликта: брак темнокожего полководца – пусть даже всеми уважаемого – с дочерью итальянского аристократа в конце 15 века считался чем-то из ряда вон выходящим. Верди же эту завязку перенес в любовный дуэт Отелло и Дездемоны, который они поют наедине, уже будучи супругами, на Кипре. В результате зритель не до конца понимает жертвенность Дездемоны, решившейся нарушить общественные стереотипы и пренебрегшей своим социальным статусом.
Зато Верди укрупнил и развил образ Яго, который в опере получился чуть ли не воплощением мирового зла. Если в пьесе Шекспира этот герой – завистник, льстец, подлец и интриган, то в представлении композитора он – олицетворение рока. На фоне такого Яго трагедия Отелло и Дездемоны получилась более страстной, чем в пьесе Шекспира.
