Худые изможденные лица с печатью обреченности на них, тугая напряженность хрупких детских фигур, завывание холодного ветра, дующего прямо в лица – картина Василия Перова "Тройка" поражает своей мрачностью. От нее буквально веет болью, тоской и страданием – в детских глазах отразилось вся безысходность мира, съежившегося до размеров обледенелой улицы.
Сюжет картины требует некоторого объяснения. Здесь показан эпизод из будничной тяжелой жизни крестьянских детей, отданных на обучение в город к мастеровым. Но по сути никакого обучения не было – ребятишек использовали как дешевую рабочую силу. Скорее всего трое изображенных детей работали на ткацкой фабрике. Внизу по улице – Трубная площадь Москвы, где находился фонтан-хранилище. С 1804 года оттуда возили воду. Вот трое ребятишек и везут полную бочку. И это не единственный рейс – за день детям приходилось совершать 7–8 таких походов. На картине изображен вечер, почти уже сумерки, один из последних рейсов. Подростки устали, выбились из сил, но выражение безысходности на их бескровных лицах говорит, что это еще не конец. То же самое будет и завтра, и послезавтра и... всегда.
Сюжет этой картины Перов не выдумал. Однажды живописец был свидетелем того, как зимой трое детей не смогли удержать на крутой дороге бочку, которую везли на санях. Та опрокинулась, вмиг превратив улицу в ледяную горку. Закоченевшими руками ребята вернули бочку на место и вновь направились к проруби.
Писал картину Перов легко. Он быстро нашел натурщиков для девочки и левого мальчика, но вот с главным героем вышла заминка. Нужный образ все никак не попадался. Василий Григорьевич перепробовал много типажей, но все это было не то – нужной выразительности в них он найти не мог.
Все решил случай. Однажды художник вышел прогуляться по улицам Москвы недалеко от Тверской заставы. Дело было после Пасхи и Перов, неторопливо шагая по мостовой, по привычке вглядывался в лица людей, возвращавшихся в Москву из Сергиева посада, где находилась Троице-Сергиева лавра. И тут он глазами встретился с мальчишкой, который вместе с немолодой женщиной шли по противоположной стороне улицы.
Это был тот самый образ – попадание прямо в точку. Но чтобы написать мальчика, нужно было договориться с его родственниками. Перов познакомился с парой и выяснил, что это мать с сыном. Они живут в Рязанской области и совершают паломничество к Троице-Сергию. Живописец решил не торопить события, а узнав, что странникам негде ночевать, предложил им свою мастерскую.
Там он показал маме с сыном свои работы, незавершенную "Тройку" и попросил разрешение у крестьянки написать портрет ее сына. Та вначале наотрез отказалась и даже запаниковала – она была уверенна в том, что рисовать людей это большой грех и Бог за это обязательно накажет. Женщина отказалась даже от денег, которые ей предлагал художник. Перову пришлось применять все приемы дипломатии и красноречия и в конце концов крестьянка согласилась. Работа началась немедленно.
Пока живописец делал первые зарисовки, женщина постепенно оттаяла, доверилась художнику и рассказала ему свою историю. Мальчика звали Васенькой – он был тезкой художника. А крестьянка назвалась Марьей. Она и младший сын остались единственными выжившими из большой крестьянской семьи, все остальные в которой умерли от болезней. Вместе с Васяткой Марья шла в Троицко-Сергиву лавру прикоснуться к святым мощам Сергия Радонежского.
Через несколько дней работа над портретом была закончена и странники ушли в Сергиев Посад. Перов завершил картину и в 1866 году ее приобрел Павел Третьяков для своей галереи.
Но история имела свое продолжение. Через четыре года на пороге мастерской художника возникла тетка Марья. Она долго не могла успокоиться и беспрестанно вытирая слезы полой заскорузлого полушубка рассказала Перову, что ее Васятка заболел оспой и умер. Она после этого работала всю зиму, отказывала себе во всем, но насобирала узелок мелочи, чтобы выкупить у художника картину, на которой был изображен ее любимый сынок.
Василий Григорьевич, глотая комок в горле, рассказал безутешной матери, что картины у нее нет и отвел в дом Третьякова. Приблизившись к полотну, женщина остановилась, посмотрела на него, а потом как-то неестественно вскрикнула: "Батюшка ты мой! Родной ты мой, вот и зубик-то твой выбитый!" – и с этими словами как подрезанная взмахом косца трава, повалилась на пол.
Художник оставил Марью, которая долго молилась на "Тройку", как на святую икону. Перов потом написал об этом:
Она молилась горячо и сосредоточенно на изображение ее дорогого и незабвенного сына. Ни мой приход, ни шаги ушедшего слуги не развлекли ее внимания; она ничего не слыхала, забыла обо всем окружающем и только видела перед собой то, чем было полно ее разбитое сердце.
П. Федотов, К. Юон. "Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников"
Перов, пораженный материнским горем, пообещал старушке написать еще один портрет Васи и прислать в деревню. Через год он выполнил обещание и в ответ получил полное благодарностей письмо. В нем Марья рассказывала, что «лик Васеньки повесила к образам, и молит Бога о его успокоении».
Вот так картина Василия Перова подарила нам удивительную историю великой и безграничной материнской любви.
Еще одна полная чувств и внутреннего яростного огня картина Третьяковки – "Боярыня Морозова" Василия Сурикова. Только на ней, в отличие от "Тройки", изображен довольно знаменитый исторический персонаж с непростой судьбой:
(При подготовке статьи были использованы материалы сайтов: histrf.ru; culture.ru; litmir.me)
