Приехал Рустем неожиданно, ночью. Весь грязный, обросший и голодный, как волк. Он немного привел себя в порядок, поел. Я послала гонца в Топкапы. Сразу же приехала матушка, и Рустем нам рассказал следующее:
- Мустафа со своим войском подошел к нашему лагерю, но остановился недалеко от него, а не в самом лагере. Ночью в шатер Повелителя проник Мустафа с кинжалом и двумя своими людьми. Бостанжи убили двух проникших, Мустафу связали. Султан приказал казнить неверного сына. Кровь представителя династии проливать нельзя, а бостанжи вооружены только саблями и кинжалами. Я в это время был в своем шатре с Зал Мухмудом. Позвали меня. Мы с Залом зашли в шатер Повелителя. Зал всегда одевается странно, ну Вы знаете. У него весь кафтан обвешан шелковыми шнурами. Ему так нравится. Вот одним из них он и выполнил приказ Повелителя. Мустафа пытался оправдаться, что он ничего не хотел против отца. Просил о пощаде, но Султан был непреклонен. Наличие оружия и еще двух человек говорили сами за себя. Утром, когда янычары увидели тело шехзаде, начался бунт.
Все обвинили меня в смерти Мустафы. Повелитель, чтобы успокоить их, разжаловал меня и тайно отправил из лагеря с моими верными людьми. Мы еле добрались. Нам надо срочно куда – то уехать, пока все не успокоится!
На это матушка предложила нам срочно переехать в Топкапы, что мы незамедлительно сделали.
Вот интересно. За что так любят янычары этого напыщенного индюка янычары? Ведь он даже с людьми нормально разговаривать не может, из него так и брызжет высокомерие. Благотворительностью занимается и он и его матушка очень мало. Все какие – то фонтаны строила, а благотворительного комплекса ни одного не открыли, ни в Манисе, ни в Амасье.
Нурбану, несмотря на свой характер, сразу же начала строительство кюллие в Манисе, как только они туда с Селимом приехали. Она всегда старается подражать матушке, но тем не менее. А уж про брата Баязита я вообще молчу, он тратит на благотворительность больше, чем может. Вечно мы с матушкой помогаем ему деньгами.
Зато Мустафа раздавал деньги янычарам, а ведь шехзаде этого делать не должен. Да и с Повелителем часто ссорился прямо на Совете Дивана. Да и вообще он много что делал того, что подрывало доверие Повелителя к нему. Послов, например, принимал. Сам виноват, а теперь на Рустема всё свалили! Не выйдет!
Пусть назначают нового главного визиря, но Рустема не трогают! А то, что Рустем будет чаще дома, то мы с дочкой только довольны будем! Нам эта должность не нужна, мы и так богаты!
Обидно, конечно, за Рустема. Он столько делает добрых дел, сколько никто не делает, кроме него и моей матушки. Но ничего, всё проходит и это пройдет.
Поход на этом и закончился. Вскоре вернулся Повелитель с войском. Селим с Нурбану уехали к себе в Манису. Баязит даже не заезжал в Стамбул, вернулся к себе в Конью. Тело Мустафы и его матушку со всем гаремом отправили в Бурсу. Махидевран лишили содержания, хорошо хоть дворец оставили. Дочерей Мустафы срочно выдали замуж. Большую часть слуг они и забрали. С Махидевран осталась невестка, да калфа. Говорят, она продает свои украшения для того, чтобы построить тюрбу сыну, а живет очень бедно. А мне ее даже жаль, хоть она много крови матушке попортила, распуская пронее и моих братьев сплетни в империи, но она же мать. Да, она не смогла воспитать преданного Повелителю сына, но может это и не ее вина. Ее так воспитали в жажде власти и она своего сына так же воспитывала.
А еще мне жаль маленького сына Мустафы, его тоже казнили, но это было необходимо, чтобы прекратить попытки свергнуть Султана Сулеймана и посадить на трон наследника Мустафы. Попытки этого были, были даже и лжеМустафы, которые якобы чудесным образом спаслись.
Главным визирем назначили Кара Ахмед пашу. Его жена, моя тетушка Фатьма Султан, очень довольна этим. Она завидовала сестрам, когда их мужья были главными визирями. Вот глупая! Они давно лишились должностей, а многие и головы. Она вообще странная. Говорят, что за ее, мягко говоря, недобропорядочную жизнь, ее отец выдал замуж и сослал далеко специально, чтобы то, что она вытворяет, не было известно народу. А Повелитель позволил сестре приехать в Стамбул, хотя уже не раз об этом пожалел.
Страсти потихоньку улеглись. Наша семейная жизнь опять стала похожа на тихую гавань.
Дети радуют своими успехами, а наша любовь с Рустемом только растет с годами.
Долго ли продлится эта благодать?
