Уже много времени прошло с момента прочтения «Женщины в песках» (надо бы перечитать и написать об этой книге), произведшей не меня грандиозное впечатление, однако, попытки прочитать то же «Чужое лицо» успехом не увенчались. И вот теперь за неполный день прочитал повесть Кобо Абэ «Совсем как человек» в переводе Аркадия Стругацкого: текст-голомоломка, отрицающий себя множество раз, ломающий стереотипы интерпретации, нельзя назвать тем чтением, которое я люблю (хотя очень ценю Кафку). «Совсем как человек» - причудливое, сложное исследование границ психической нормы и патологии, изящное балансирование на грани фантастики и реализма. Написанная между «Чужим лицом» и «Сожженной картой», то есть в зените творческих возможностей Абэ, эта небольшая повесть погружает читателя в состояние мучительного внутреннего дискомфорта, вызванного непониманием того, что он читает и что, в конечном счете, происходит.
Надо признать, что внешне реалистическое повествование с сюрреалистическими, почти бунюэлевскими элементами, которые отличают ранние тексты Абэ в позднем его творчестве (начиная с «Человека-ящика») уступают место густому, плотному абсурдизму. «Совсем человек, - своеобразный текст-диалог с пространной экспозицией, знакомящей нас с главным героем и его деятельностью, внешне реалистичен, но насыщение его фантастическими деталями происходит исподволь, постепенно, пока не разрешается финалом-перевертышем: мечтая понять, сумасшедший ли его посетитель, герой сам становится жертвой изощренной психологической манипуляции. Посетитель, объявивший себя марсианином, действует, как тонкий стратег, его задача – поколебать представления рассказчика о норме и патологии, завлечь его в ловушку, из которой уже не будет выхода. Вместе с рассказчиком окончательно запутывается и читатель: речи героя-манипулятора несколько раз отрицают сами себя, начиная строить свой бред с нуля.
Вместе с главными героями мужчинами, в тексте есть и их жены – до самого конца образец нормальности и ориентиры для читателей. Однако, и они колеблются в кошмарном финале, когда уже невозможно отличить, что болезнь, а что здоровье. Повесть Абэ, если искать ее кинематографический аналог, весьма похожа на фильмы Романа Полански «Отвращение» и «Ребенок Розмари», особенно на последний, где до самого финала не понятно, нормальна ли главная героиня, плетется ли вокруг нее заговор, или это выражение нестабильности ее внутреннего состояния. Зная причудливость поздних текстов Абэ, не советовал бы его читать людям с лабильной психикой: если твоя собственная голова идет кругом от таких текстов, лучше предпочесть им реалистические книги (например, сугубо нормального Драйзера).
Однако, магия текстов Абэ такова, что они не оставляют после себя ответов, прочитав его произведение, ты погружаешься в какую-то пучину неинтерпретируемого иррационального, и это напрягает больше всего. «Женщина в песках» еще выдержана на тонком балансе фантастического и реалистического (и последнего больше), что же касается повести «Совсем как человек», то она лишь внешне копирует черты фантастической прозы о марсианах, - это сугубо клиническое, почти психиатрическое описание безумия и его почти полной неотличимости от нормы. Это читать порой очень сложно, тем более, если учесть, что в тексте множество физических и математических терминов, которыми бравирует гость рассказчика, маскируя свое безумие.
Задача Абэ (не меньшего манипулятора, чем его герой) – заразить безумием читателя, нейтрализовать его способность к рациональному анализу, заблокировать его интепретационные возможности, отсюда – тот внутренний дискомфорт, как при чтении, так и при письме об этой повести, от которого очень трудно отделаться, выходом из него может быть лишь постепенное забвение текста и своих впечатлений. Что не говори, а для того, чтобы такого достигнуть, нужен большой талант, даже в чем-то гениальность.
