Пушкин погиб в результате смертельного ранения, полученного на дуэли с Дантесом – эти хрестоматийные сведения знает у нас в стране любой школьник. А между тем дуэль произошла 27 января 1837 года, а скончался поэт двумя днями позже. Казалось бы логичным, что Александр Сергеевич должен был провести эти два дня в больнице, но нет. Умирал он в своем доме на набережной Мойки. Так может быть ранение было настолько смертельным, что смысла везти в больницу его не было? Опять нет – даже при том уровне медицины, который существовал в России XIX века, поэта можно было спасти. И дело тут даже не столько в радикальной операции, сколько в последовательности роковых ошибок, которые были допущены с момента ранения. Давайте рассмотрим их все по порядку.
Отсутствие врача на месте дуэли
Секундантом Пушкина был его близкий друг Данзас. Но почему-то ни ему, ни другим участникам дуэли не пришло в голову позвать на Черную речку врача, хотя эта практика была абсолютно нормальной и не противоречила дуэльному кодексу. И ладно врача, Данзас даже не удосужился взять с собой перевязочный материал и какие-либо лекарства.
В своих воспоминаниях он потом писал, что кровь из раны Пушкина текла "рекой", она пропитала всю одежду и окрасила красным снег. А отсутствие врача Данзас объяснял тем, что его привлекли к организации дуэли всего за несколько часов до нее, и он не имел возможности подумать о первой помощи.
Неправильная транспортировка
Пуля Дантеса раздробила Пушкину бедренную кость и попала в брюшную полость. Он упал, потерял сознание, а потом сам же очнулся. И что делают секунданты в этот момент? Раненого Пушкина с поврежденным тазом сначала бесцеремонно тащат волоком по снегу, потом, словно очнувшись, укладывают на шинель и несут до саней. А после долгий путь по тряской ухабистой дороге.
Врач Удерман в книге "Избранные очерки истории отечественной хирургии XIX столетия" констатировал, что кровопотеря Пушкина составила около 2000 миллилитров, или 40% всего объема циркулирующей крови. Сейчас эта цифра не считается смертельной, но тогда...
Разумеется кровопотеря снизила ресурсы организма, ускорила сепсис и последовавший затем летальный исход.
Дом, а не больница
Черная речка в начале XIX столетия находилась за городом и путь до дома Пушкина на набережной Мойки занял полтора часа. А почему именно туда, ведь больного срочно нужно было везти в госпиталь? Большинство историков сходятся во мнении, что Пушкин сам попросил привезти его домой. Но это не снимает ответственности с его друзей – в том состоянии поэт не способен был адекватно оценивать ситуацию. Нужно было настоять на его транспортировке в больницу.
Да, уровень медицины XIX столетия не сравнить с нынешним, но в госпитале Пушкину начали оказывать хоть какую-нибудь помощь, что увеличило бы шансы на благоприятный исход.
Внушение, что рана серьезная
Однако обвинять друзей поэта в бездействии все же нельзя. Конечно, быстро найти в Петербурге хирурга была задача нелегкая, однако вмешалось само Провидение, возможно, дав Пушкину шанс.
Данзас случайно встретил на улице профессора Шольца. Правда он был акушером, а не хирургом, но это лучше, чем ничего. Тот согласился осмотреть Александра Сергеевича, а после оказания первой помощи (сделав ему перевязку) заявил Пушкину и всем присутствующим: "Не могу скрывать, что рана ваша опасна".
Эту же фразу почти слово в слово повторили и прибывшие позже врачи – семейный доктор Пушкиных Спасский и лейб-медик императора Николая I Николай Арендт. По итогу вместо пусть дежурных, но необходимых фраз, что "шансы имеются", "все будет хорошо", поэту практически открытым текстом сказали, что он обречен. Разумеется, это не добавило ему сил, и он в этот же день начал приводить все свои дела в порядок и прощаться с родными.
Мягкое лечение
Несомненно, лечение поэту назначили, но оно было весьма консервативным – холодные компрессы, чтобы остановить кровопотерю, обильное питье и примочки со льдом. Никто не предложил оперировать, никто не захотел взять в руки нож. Некоторые исследователи отмечают, что для 30-х годов XIX столетия это было нормальным – в то время наука еще не знала антисептиков, наркоза и антибиотиков.
Однако профессор Лев Журавский через 100 лет после смерти поэта изучил архивные документы и установил, что в то время все же проводили операции на кишечнике и даже желудке. Делали их в клинике Медико-хирургической академии, заведующий которой, Христофор Саломон, кстати, был одним из лечащих врачей поэта.
С другой стороны, даже в 1865 году Николай Пирогов в своем труде "Начала общей военно-полевой хирургии" не рекомендовал раненым в живот вскрывать брюшную полость во избежание перитонита и летального исхода.
Но перитонит у Пушкина начался и без операции. Уже рано утром 28 января доктор Арендт, срочно вызванный к постели больного, обнаружил все его признаки. Как тогда было принято, врач назначил "промывательное" лечение, а проще говоря клизму. Но он не предполагал, что Александр Сергеевич имеет огнестрельные переломы подвздошной кости (это выяснилось на вскрытии). Процедура вместо облегчения вызвала дикие боли в животе. Вильгельм Шаак в статье "Ранение А. С. Пушкина в современном хирургическом освещении" писал следующее:
Лицо его изменилось, взор сделался “дик”, глаза готовы были выскочить из орбит, тело покрылось холодным потом. Пушкин с трудом сдерживался, чтобы не закричать, и только испускал стоны.
К вечеру состояние поэта ухудшилось, появилась лихорадка. Для борьбы с перитонитом больному с одобрения консилиума поставили пиявок на живот. И без этого потерявший 2000 миллилитров крови, поэт лишился еще 0,5 литров. Таким образом кровопотеря составила 50% от объема всей крови, что окончательно доконало Пушкина.
Улучшение состояние было мимолетным и в 14 часов 29 января 1837 года испустив последний вздох, Пушкин умер.
Так можно было спасти поэта или нет? Сложно ответить на этот вопрос однозначно. При современном уровне медицины ответ будет "да" – как говорят хирурги, при аналогичном ранении в наши дни шансы на полное выздоровление составляют 80%.
А вот в XIX веке... Скорее всего шансы выжить у Александра Сергеевича были минимальны. Но никто из врачей не захотел брать на себя ответственность и проводить сложнейшую операцию, чтобы использовать этот пусть призрачный, но шанс. Вкупе с отсутствием первой медицинской помощи, громадной кровопотерей, ранение Пушкина оказалось для него фатальным.
Солнце русской поэзии закатилось в 1837 году. Но Пушкин оставил после себя троих наследников – два сына и дочь. Вот как сложилась их судьба:
(При написании статьи были использованы материалы сайтов: russian7.ru; newizv.ru; aif.ru)
