(на основе реальных событий)
– Ох, Райка, и непутёвая ты! И в кого только такая уродилась? – Аграфена Кузьминична, а по-деревенски тётя Груша, сидела за столом и, подперши щёку рукой, с сожалением смотрела на дочь. – Нет на тебя никакой управы. Был бы жив отец, он бы тебе натрепал, как следует.
Восемнадцатилетняя Раиса собирала свои нехитрые пожитки в фибровый чемоданчик. Весёлая, смешливая, она была, как говорят, кровь с молоком: пшеничная коса по пояс, распахнутые голубые глаза, румянец во всю щёку, ладная фигурка.
– Мама, будет вам причитать! Надоело мне хвосты коровам крутить и грязь месить. По асфальту ходить хочу и в крепдешиновых платьях форсить, как городские.
– Чем тебе коровы не угодили? Вон, Валька работает и не жалуется.
Валентина, старшая дочь, работала дояркой, как в своё время тётя Груша, воспитывала с мужем детей и была всем довольна. А Раису сманил в город вербовщик, который приезжал в деревню и набирал девчонок на ткацкую фабрику.
– Ну вот ещё, – фыркнула девушка. – Вы посмотрите на свои руки, опухли от дойки. Сапоги резиновые не снимаете. Нет уж, хватит, с пятого класса вам на ферме помогаю, знаю, что это такое! Пора в город перебираться и жить по-человечески. Устроюсь там, вас к себе заберу.
– И Кольке ты нравишься, за него бы шла, да и жила своей семьёй, – продолжала уговаривать мать.
Колька, соседский парень, года на три старше Раисы, недавно вернулся из армии и смотрел на неё влюблёнными глазами. Но девушка на все признания Николая отвечала: «Не нужен ты мне, Колька. Я за городского замуж хочу!»
***
Подмосковный городок встретил Раису и двух её подруг приветливо, поселили их в фабричном общежитии и дали наставниц, опытных ткачих. Как пела Майя Кристалинская: «Городок наш – ничего, населенье таково: незамужние ткачихи составляют большинство». Только вот Раиса не собиралась оставаться незамужней ткачихой. Первым делом отрезала косу, научилась делать бабетту, как у Брижит Бардо, купила лодочки и капроновые чулки со стрелками. Чулки так ладно сидели на Райкиных ножках, так она задорно стучала каблучками, что парни сворачивали головы, оглядываясь ей вслед. «Фи, - думала про них Раиса, – нужны вы мне, слесари да наладчики! Я замуж за военного пойду!»
Ей нравились курсанты тамошнего военного училища, когда они, печатая шаг, проходили строем мимо общежития. Девчонки высыпали на крыльцо и выглядывали из окон, задорно крича им вслед. На танцах многие девушки любезничали с бравыми военными, поэтому местные ребята часто устраивали драки с курсантами.
***
Первые сентябрьские дни всё ещё дарили тепло, но уже чувствовался аромат осени. Липы вдоль аллей пожелтели, утренний воздух наполнял бодрящей свежестью. В выходной Раиса привычно соорудила на голове бабетту, надела любимое платье «татьянку», перетянув талию модным лакированным поясом, и, в предвкушении чего-то необычного, отправилась с подружками в городской парк.
Она сразу же заметила ЕГО в толпе курсантов, которые стояли у входа на танцплощадку и с интересом оглядывали проходивших девушек. «Ого, – присвистнул один из парней, когда мимо них на каблучках легко порхнула Раиса, – какая красотка!» Она сразу выделила из толпы высокого кареглазого курсанта, с интересом смотревшего ей вслед. Внутренним женским чутьём девушка поняла, этот парень мимо неё не пройдёт, и как только оркестр заиграл «Ландыши, ландыши», они закружились в танце. Рая танцевала только с Виктором, ей нравилось, положив руки ему на погоны, чувствовать, как сильные ладони крепко обхватывают её талию, не давая упасть.
Девушка краем глаза видела, с какой завистью на неё смотрят подружки. «Удачливая ты, Райка, – вечером обсуждали они кавалеров, – вон какого парня отхватила! Свидание назначил?»
– А то как же! – победоносно заявила девушка. – Никуда не денется, влюбится и женится!
читать далее👇
– Так уж и женится, – засомневались соседки, – нужна ему лимита́… Ты, Райка, руби дерево по себе! Вон, Серёга, наш наладчик, давно на тебя засматривается! Городской, в квартире живёт. Будешь с ним, как у Христа за пазухой!
– Нет, девчонки, я хочу замуж за образованного, за офицера. Рожу ему мальчика и девочку, дома буду хозяйничать и в красивом платье мужа после службы встречать. Может, ещё и генеральшей стану! – размечталась Раиса. Именно такую семью она видела на карточке в фотоателье, куда заходила с подружками сфотографироваться на память.
«Вот бы Виктор стал моим мужем, уехала бы за ним на край света», – загадала девушка.
***
Встречались влюблённые всю осень и зиму, как только Виктору давали увольнительные. Он учился на последнем курсе и готовился к выпуску.
– Офицеры говорят, в воинской части мало девчат, надо жениться, пока учишься в городе, – он испытующе посмотрел на Раису. Та замерла и, не веря своему счастью, взволнованно спросила:
– И что ты решил?
– Я уже присмотрел жену, – Виктор привлёк к себе счастливую девушку. – Распишемся, а потом к моим в гости поедем!
В скором времени в общежитии уже шушукались о Райкиной свадьбе. Даже комендант как-то остановил её в коридоре:
– Раиса, говорят, ты замуж собралась? Для такого дела выделю тебе актовый зал. Слышал, ты лейтенанта себе отхватила?
– Да, Пётр Матвеич, скоро распишемся, и уеду я от вас далеко-далеко, – счастливо засмеялась новоявленная невеста.
***
Матери Раиса заранее сообщила «скоро распишемся», просила привезти гостинцы для стола. Аграфена Кузьминична хоть и рада была за дочку, но неясные предчувствия тревожили её сердце.
– Что ж твой миленький не приезжает с тобой в деревню? Хоть взглянуть бы на него одним глазком… – спрашивала она дочь.
– Учится он! Вот распишемся, тогда приедем вместе.
Тётя Груша отговаривать не стала, пусть дочка будет счастлива!
– Да и то правда, тогда и свадьбу сыграем, соседей и родню позовём. Смотри, чтобы не обманул он тебя! Береги свою честь, а то греха не оберёшься! Мужики, они такие, добьются своего, а потом попрекать начинают!
Но Раиса отмахивалась: «Будет вам, мама, наговаривать! Мы с Виктором до свадьбы ни-ни!»
***
Она покривила душой. Виктор давно настаивал на близости и даже обижался, что не оставляла его у себя, когда соседки уходили в ночную смену. Но Рая твёрдо решила, хоть и любит она парня, но до свадьбы никаких глупостей не допустит. Не зря отец, Василий Тихонович, говорил: «Моя Райка – кремень, ничем её не проймёшь, ежели что задумала, то и сделает!»
Одно только омрачало: родители Виктора не приезжали знакомиться с невестой сына. Он успокаивал: «Приедут на выпуск, тогда и познакомишься! На свадьбу в деревню позовём. Ты ведь со мной жить собираешься, а не с ними!»
Хоть «роспись» хотели отметить скромно, всё равно Раиса сшила красивое платье из розового шелка, подчёркивающего её нежный румянец. В журнале «Работница» фасон подсмотрела. Модную короткую фату и белые перчатки одолжила у знакомой девушки. Мать привезла для угощения деревенские гостинцы: самодельную колбасу, кур, соленья и варенья. По обычаю нужно молодых встречать хлебом с солью, но Раиса запретила: «Мама, это город, здесь другие обычаи! В загсе шампанское выпьем и конфетами закусим. Оставьте каравай для деревенской свадьбы!»
Нарядные девушки во главе с Раисой в назначенное время появились у загса раньше жениха с дружками. Но шло время, подошла очередь, заведующая загсом уже несколько раз выглядывала из кабинета и вызывала их пару, а парней всё не было. Наконец стало понятно - с Виктором что-то произошло.
***
Накануне свадьбы в бытовке курсантского общежития между парнями шёл оживлённый разговор. Виктор наглаживал белую рубашку к предстоящему событию, а Павел, лучший друг, горячо убеждал его:
– Витёк, ты пойми, нас распределяют на полигон. Будем изучать новые ракетные установки, это оружие будущего. Возможно, там нет никаких условий для семей. Я слышал, что даже офицеры живут в палатках. А у тебя начнутся пелёнки, распашонки, кастрюли. Ведь ты самый перспективный из нас. Хочешь погубить свои таланты?
– Я не знал, что мне предложат распределение на полигон. Похоже, поторопился со свадьбой. С семьёй там будет трудно. Но как быть с Раечкой?
– Ха-ха, какой ты наивный, Виктор! Ну, немного пострадает, потом найдёт другого, вот и вся недолга. Я надеюсь, она не беременна?
Курсанты одобрительно загалдели, среди шума послышался голос Сашки, невысокого, стеснительного парня:
– Это нечестно, Витя. Ты сам себя потом будешь ругать за обман!
– Заткнись, Сашка, прорицатель нашёлся! Какой обман? Подумаешь, расписываться передумал! Рано ему ещё семью заводить. Вот приедет к месту службы, устроится, а потом и Раису привезёт, если захочет! – налетел на него коршуном Павел.
Виктор в растерянности присел на гладильный стол: «Павел верно всё говорит. Ну какая семья, когда такие перспективы впереди. А быт затягивает, и не видать мне карьеры, о которой мечтал. Эх, поспешил я с женитьбой!»
– Напишу ей с места службы и объясню всю ситуацию!
– Вот и правильно! Помнишь, как в фильме, – и парни, смеясь, дружно запели, – «Мы, как летчики, как летчики крылаты, хоть и не летаем в небесах. Мы ракетчики, ракетчики солдаты, мы стоим у неба на часах».
– Эх, Виктор, неправ ты! – Но одинокий голос Сашки потонул в потоке общего одобрения.
***
Раису душили слёзы, она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться на глазах у подружек. Те сочувственно смотрели на девушку. Она выбежала из загса и прислонилась к стене. Вдруг глаза её радостно загорелись, невдалеке мелькнула курсантская форма. Но это был не Виктор, подошёл какой-то невысокий паренёк и сбивчиво стал ей что-то объяснять. От его слов уши заложило, словно ватой, тело покрылось липким потом, перехватило дыхание. Она не понимала, что говорит парень, расслышала только главное:
– Рая, не жди, Виктор не придёт!
***
– Что так долго? Где жених? Как всё прошло? – встретили Раису заждавшиеся гости. Все были в недоумении, только мать поняла: случилось непоправимое. Сердце оборвалось и ухнуло вниз. Захотелось прижать к груди свою непутёвую дочь, сразу ставшую маленькой обиженной девочкой. Но нужно взять себя в руки и, когда первое потрясение прошло, тётя Груша удивила всех своим решением:
– Гости дорогие! Спасибо, что пришли проводить нас! Уезжаем мы с Раисой домой, в деревню. Пожила дочка в городе, пора и честь знать! А насмешку эту над нами забудьте, всё, что было и не было, быльём прорастёт. Нет у нас заступников, сын мой старший на Курской дуге погиб. Муж, Василий Тихонович, от ран после войны скончался. Но мы выдюжим, – девушка с недоумением взглянула на Аграфену Кузьминичну: «Что мать несёт? Зачем домой? Надо встретиться и объясниться с Витей. Не мог он так поступить с ней. Ведь у них любовь!»
Не в силах совладать с собой, Раиса выбежала из комнаты, одна из подружек дёрнулась было за ней, но мать остановила её:
– Пусть одна побудет! Ешьте, пейте, гости дорогие! И не поминайте нас лихом!
***
Утром уже ничего не напоминало о свадьбе, которая так и не случилась. А поезд уносил Раису и Аграфену Кузьминичну в далёкую деревню. Спасибо, комендант Пётр Матвеевич вошёл в положение и обещал всё уладить в фабкоме. Всё уляжется, забудется, вернётся потом Раиса в город и заберёт трудовую.
– Ты поплачь, деточка, облегчи слезами душу! И не терзай себя. Видно, не твоя судьба этот Виктор.
– Почему он не объяснил мне ничего, мама? Разве можно так поступать с любовью? И вы не дали мне с ним увидеться!
– Бог ему судья, дочка! Не унижайся, насильно мил не будешь. Жизнь всё расставит по своим местам.
***
А жизнь, и правда, всё расставила по местам. Об этой неслучившейся свадьбе поговорили-поговорили, да и забыли. Мало ли у людей своих горестей! Про Раису слух прошёл: работает дояркой, осваивает машинное доение. Председатель хочет её в город отправить – учиться на зоотехника. Только тётя Груша боится: вдруг её непутёвая Райка в городе опять что-нибудь отчебучит, замуж соберётся! Нет уж, где родился, там и сгодился. Вон, Николай, сосед, до сих пор с надеждой на их окна поглядывает!
Автор рассказа: Юлия Морозова
---
БИРЮК
Баба Вера в который раз потеряла свои очки. И ведь помнила, что оставляла их на полке. Сто раз посмотрела – нет. А ведь они, смерть, как нужны были сейчас. Приходил мастер по ремонту газового оборудования. Показал корочки, все как положено. В стране программа сейчас такая: подводят газ к каждому дому. Всего и надо: подать заявку, подписать договор и выполнить предоплату. Ну, не счастье, а?
Ей, Вере, смерть, как надоело каждую осень трепать нервы из-за дров. Найди продавца, договорись с ним, чтобы его цена совпадала с суммой баб Вериных скудных накоплений. Если получится сойтись в цене, то привезут машину клячиков или пиленых. Надо еще Богу молиться, чтобы хороших, не трухлявых.
В позапрошлом годе один ухарь сообразил: вывалил на двор бабы Веры кучу сгнивших от старости березовых огрызков. Деньги-то взял настоящие, новые. И умотал, нахал. Уж как баба Вера сушила эти поленья, чтобы хоть как-то растопить печку – все напрасно. Как назло, зима тогда стояла злая, морозная. А труха еле-еле тлеет. Так обидно было, до слез! Хорошо, что сосед, мужик злющий на язык, задиристый и вредный, увидев, как баба Вера плачет в дровянике, сжалился и уступил ей целых два куба сухих и звонких осиновых кругляков.
Вот тебе и бирюк. Вот тебе и нелюдь. А ведь какие сплетни ходили про соседа: и сидел-то он за убийство, и ножик при себе носит всегда... А тоже человек – не дал сгинуть от холода старухе! Баба Вера поднатужилась тогда, скопила четыре тыщи и понесла долг отдавать. Так вылетела как пробка из добротной, крепкой избы соседа! Уж такими он ее матами крыл, уж такими словами обзывал, что баба Вера три дня боялась даже из дому нос высунуть. Уж больно суров этот Егор Степаныч, уж больно грозен!
Если повезет, то дровишки надобно еще и в поленницу сложить. Вот и кряхтит бабка три дня, а то и больше, работает. Раньше-то, бывало, только звон стоял – за день могла полный сарай накидать. А теперь... Да что и говорить: худо бабке одной. Ее муж, уважаемый всеми Николай Васильевич, чем-то на Егорку похожий в молодости, был рукастый и оборотистый мужик. Все у него догляжено в хозяйстве, во всем у него порядок. Спокойно жилось бабе Вере под таким строгим надзором, под таким надежным крылом! Ее дело простое, бабье: скотину обрядить, огород и избу в порядке держать, да детишек блюсти. Ни о чем думать не надо – обо всем Николай Васильевич додумает!
Где он теперь, родный Коленька? Где они теперь, детишки? Муж на кладбище, под высокой сосной девятнадцатый год покоится. Туда же, к отцу и сынка старшего баба Вера уложила, лично глазыньки ясные закрывшая. Коленька от болезни помер, а Васенька в пьяной драке погиб пятнадцать лет назад.
Другой сын, Андрюшка, на заработки, на самый край страны уехал давным-давно – ни слуху, ни духу. Может тоже, в пьяной драке зарезали. Или бандиты какие за деньги убили. Много их шастает, охотится на парней с денежной мошной, домой едущих. Машка Веселова рассказывала: соберутся в поезде, подкараулят кого побогаче, в ресторане подпоят и выкидывают пьяных прямо с паровоза. Страсти какие!
Вера все глаза выплакала, ждала письмишка. Вот уже и телефоны появились новомодные – с Австралии даже можно матери-то позвонить! А Андрюшка так и не звОнит. Да и как? У нее же нет такого телефона. А письма, наверное, почта и не отправляет теперь. Зачем ей они, когда у всех телефоны в карманах? Так, сидят почтальонки, ногами болтают без толку, консерву заграничную на почте всем, кому ни попадя, продают.
Вот такая у бабули невеселая жизнь. А тут, словно солнышко в дом заглянуло! Хороший такой, приятный, представительный мужчина в калитку постучал. Так и так, здравствуйте, будьте любезны, спасибо, пожалуйста. Очень вежливый. Объяснил все, по полочкам разложил. Баба Вера сначала обрадовалась, а потом чуть не заплакала. Предоплата нужна. Аж сто тысяч!
- Ой, сынок! Да ты что! – замахала руками, испугалась. Подумала, что сейчас мужчина захлопнет свой портфель и выйдет, да еще и гаркнет напоследок:
- Дура, бабка! Отнимаешь мое драгоценное время! Кикимора лесная! . . . ДОЧИТАТЬ>