Вся эта многоходовка, которую предложил Сергей, оказалась долгой и тягомотной. Договор-то составили быстро, и сберкнижку я открыла в тот же день, но у заказчика то один должен завизировать, то второй поглядеть, то третий проверить… В результате поехать к ним удалось только через неделю. И ехать пришлось мне — у Лёшки был последний зачёт. Он проигнорировал мои рассуждения и твёрдо решил получить высшее образование. Хотя сильно подозреваю, что всё дело в военной кафедре — если бы его отчислили, то забрали бы в армию. У них в параллельной группе есть парень, которого выгнали со второго курса, тут же призвали и отправили в Афганистан. Причём выгнали даже не за академку, а за похождения на картошке. Он отслужил и восстановился, но с потерей двух лет. Естественно, Лёшка таких приключений не жаждал.
Контора, которая платила за установку оперативной памяти, находилась на юге Москвы. Это был какой-то НИИ биохимического уклона. Компьютер, куда надо поставить память, использовался для каких-то суровых расчётов вроде моделирования структуры белка, и оперативки не хватало. Я представилась, объяснила — кто я и откуда, но они всё равно глядели на меня с недоверием. Там их, наверное, человек десять собралось, как на цирковое представление, где дрессированная девочка будет потрошить их компьютер. Меня это сразу стало напрягать, но слово заказчика — закон, они деньги платят.
Я уже сжимала в руке отвёртку, как в голове мелькнула мысль — а в эту мамку симмы вообще можно воткнуть? Меня, честно говоря, прошиб пот, хотя в подвале, где стояла эта машина, было прохладно. Но отступать поздно. С отвёрткой наперевес я подошла к компьютеру и стала снимать крышку — корпус не «чемодан» и не «бэби», а какой-то специфический. Когда его раскрыла, то поняла, что предчувствия меня не обманули — это была 286-я машина не первой свежести, с частотой 10 мегагерц, то есть по минимуму, но самое главное — с огромной материнской платой, большую часть которой занимала оперативка на микросхемах 41256, их там было, наверное, штук 70.
Это был облом! Пришлось сказать, что мою оперативку в этот компьютер поставить невозможно. Их главный, в белом халате и очках в золотисто оправе, начал было снисходительно:
— Девушка, а может, надо проконсультироваться со специалистами?
Я отвечаю:
— Я и есть специалист. Посмотрите, куда тут можно воткнуть модули памяти. Не видите? Вот и я не вижу.
— И что делать?
Вот и я тоже думаю — что? Тут какой-то молодой парень, наверное, тот самый, кто на этом компьютере работает, говорит:
— Там в отдел недавно компьютер ставили, может, ваша память туда подойдёт?
Я сразу обрадовалась — а это вариант!
— Пойдём посмотрим.
Поднялись на второй этаж — действительно свежая машина, корпус «бэби» с зелёными цифрами на морде. Откинула на шарнирах крышку — точно, 286-я по полной форме. 20 мегагерц, а главное — места под симмы! Парень сразу стал уговаривать главного переставить машины. Понятное дело — ему хочется процессор помощнее. В отделе отдавать мощный компьютер не хотят — мол, у них тут важные программы установлены. Тогда главный у меня спрашивает:
— А можно процессоры поменять, а данные чтобы на месте остались?
Я сразу прикидываю — поменять местами винчестеры. Но сама я никогда таких операций не делала. А денег-то хочется!
— Да запросто, — отвечаю. — На час работы. Скажите, чтобы этот процессор вниз отнесли.
А сама думаю — ну и влипла! Но отступать уже поздно. И что самое удивительное — у меня всё получилось. Правда, был небольшой нюанс — там уже стояли четыре модуля памяти по четверти мегабайта каждый. Я их вытащила и поставила свои — по мегабайту. То есть был один мегабайт, стало четыре. А их модули памяти получились лишние — в плату только четыре модуля встают. Недолго думая, я убрала их в антистатичский пакет, а пакет — в свою сумку, как будто так и должно быть. Но это я сейчас так быстро рассказываю, а там пришлось часа три провозиться. Но зато, когда я уже уезжала, отношение было совсем другим — на «Вы» называли. Вот так-то!
Потом я неделю каждый день бегала в сбербанк, проверяла — пришли ли деньги? И вот наконец в колонке «Приход» напечатано число «500». Когда вечером Лёшка зашёл ко мне в общагу, я радостно помахала сберкнижкой у него перед носом. Но он отреагировал довольно странно.
— Когда ты сможешь снять эти деньги?
— Зачем? — не поняла я.
— Они мне нужны.
Вот это заявки начались! Вообще-то я считала эти деньги своими — это была моя оперативка, и я ставила её собственными ручками, причём три часа подряд. Лёшка попытался объяснить:
— Я не хотел бы, чтобы эти деньги разлетелись на всякие мелочи. Я хочу сконцентрировать финансовый кулак.
Слова-то какие он знает!
— И кого ты этим кулаком будешь бить?
— Я хочу использовать его для разных дел. Например, сейчас я хочу купить видеомагнитофон.
— То есть ты не хочешь размениваться на мелочи, а решил сразу развлекаться по-крупному?
— Я не собираюсь его смотреть, на него уже есть покупатель. Я беру аппарат за 1400, а на следующий день у меня его забирают за 1600. 200 рублей в сутки, как тебе?
— У тебя уже есть 900 рублей? — тут же прикинула я.
— Нет, только 400, — признался Лёшка. — Но ведь у тебя найдётся ещё пятьсот?
Он потыкал пальцем в мой наколенный карман. Однако! Его наблюдательность и память выше всяких похвал! Но лучше бы он использовал их в более мирных целях.
— А не слишком ли ты смело распоряжаешься моими деньгами? — спросила я.
— Я думал, что это наши общие деньги, — он слегка смутился. — Ты ведь говорила…
— Лёша, я тебе сейчас один анекдот расскажу. Муж жене говорит: «Мы живём вместе уже три года, а ты всё говоришь — твой магнитофон, моя кастрюля. У нас всё должно быть общее». Жена отвечает: «Хорошо, дорогой! Где наши трусы?»
— Полтысячи — это не трусы, — сердито сказал Лёшка.
— Два раза по полтысячи, — поправила я.
— Я говорил со своими родителями, — он неожиданно сменил тему. — Насчёт того, что мы будем жить вместе. Они хотят сделать родственный обмен с моими бабушкой и дедушкой, и меня выселить в их однушку. Говорят — вот там и живите. Что скажешь?
— А что я должна сказать?
— Ты придёшь ко мне?
— Из общаги выставят — приду. Не на вокзале же бомжевать.
— А не дожидаясь, когда выставят? — упорствовал Лёшка. Глупый, куда я от тебя денусь?
Я обняла его.
— С тобой хоть на край света!
— Правда? — покосился на меня Лёшка.
— А ты ещё сомневаешься? — засмеялась я. — Кстати, когда за видаком поедешь — я с тобой.
— Это ещё зачем? — тут же напрягся Лёшка.
— Я даю большую часть денег. Должна же я что-то получить взамен?
И всё это он умудрялся совмещать с сессией. За аппаратом отправились во второй половине дня, а утром Лёшка сдавал экзамен. Я шагала рядом с ним, но у меня было чувство… Какое у меня может быть чувство, если в каждом наколенном кармане лежит по полтысячи. С одной стороны, конечно же, страшновато, а с другой — распирает от собственной важности: идём делать дела!
Приехали на метро «Таганская», подошли к неприметной кирпичной девятиэтажке, поднялись на лифте. Дверь открыл молодой мужик неприметной внешности. Лёшка сразу предупредил, кивнув на меня:
— Это со мной.
— Проходите.
Стандартная квартира — вешалка для одежды, книжные полки в коридоре.
— Сюда, — хозяин показал на открытую дверь. Я зашла и обомлела — таких огромных телевизоров я никогда не видела. Лёшка глядел равнодушно, видимо не первый раз здесь.
— Вот, — хозяин показал на аппарат, стоящий перед телевизором. Я прочитала на шильдике: «Электроника ВМ12».
— Штука четыреста? — уточнил Лёшка. Хозяин кивнул. Лёшка достал свою часть денег и кивнул мне. Я достала сначала одну пачку, потом вторую, положила на стол перед хозяином.
— Здесь пятьсот, и здесь тоже.
Хозяин сидел за столом, положив руки на колени.
— Оставь, я сам посчитаю. А вы пока клипы посмотрите.
И только когда я отошла к стене, он притронулся к деньгам, аккуратно разложил купюры по номиналу и принялся считать. Я не могла оторвать взгляд от его рук, в которых быстро мелькали купюры. Наконец он сложил их в одну стопку.
— Всё правильно. Забирай.
---
Анжела Огурцова