Молодым людям непонятны взаимоотношения шоферов и офицеров в Советской Армии, поэтому эту часть решил посвятить именно этому вопросу, а также рассказать о шоферстве. Что же это было такое?
В Советском Союзе шофера были своеобразной отдельной кастой, где существовали неписанные правила и обычаи, существовал даже шоферский жаргон. Например, шофер никогда не говорил «фланец», в их произношении звучало «флянец». Не жалюзИ, а жАлюзи. Все эти баллоны, скаты, трамблеры, футорки, демультипликаторы… Если ты увидел стоящую на дороге машину, остановись, может помощь нужна… Если видишь забуксовавшую машину и ты можешь ее взять, то проехать мимо никак нельзя. Поделись бензином, маслом… Существовало неписанное шоферское братство. Старые шофера друг друга величали по отчеству, хотя у каждого было прозвище, используемое только за глаза.
Когда шофера называли водителем, он обязательно поправлял, что он шофер и к водителям не имеет никакого отношения. Шофер может разобрать свой автомобиль до винтика, бросая все болты и гайки в одно ведро, а потом собрать, поставив на место каждую гаичку и всякую шайбочку. Он без всякого щупа, на глаз, устанавливает безошибочно зазоры, на слух регулирует зажигание… В общем, мастер на все руки. И как таким не быть, если слесарей-наладчиков видел только в кино.
Однажды мне в руки попал журнал «За рулем», где швейцарец рассказывал о вождении автомобиля в зимних условиях, что автомобиль должен быть полноприводным и на всех колесах цепи противоскольжения. Прочитал и захохотал. Пояснил товарищам, что журналисты обратились не по адресу, что наши шофера лучше бы рассказали, как в гололед на лысой резине пройти сотню-другую километров, на скорости 60–70 километров в час без приключений и аварий. Или как в течение получаса завести «газона», простоявшего всю ночь на 30-градусном морозе.
Умеющих водить автомобиль в Советском Союзе было заметное меньшинство. А сдать ПДД и получить водительское удостоверение было почти подвигом. Оно и не удивительно. Во-первых, уровень образованности населения оставался еще достаточно низким. Во-вторых, автомобильная промышленность была недостаточно развитой. Самыми распространенными автомобилями были «газоны», «пятьдесят второй» был тем же «газоном» с кабиной и оперением «полста третьего». За этими шли «ЗиЛы», потом «МАЗы» и «Уралы» в гораздо меньших количествах. Легковые автомобили выпускались малым числом. «ВАЗ» выпустил пробную партию в 1970-м году, а на проектную мощность вышел в 1974-м. Подержанный автомобиль с рук стоил дороже нового через магазин. «КАМАЗ» был в стадии строительства.
Водительское удостоверение получали, как и сегодня, в 18 лет. И в армию призывались в 18 лет. Поэтому шоферов с заметным опытом в Советской Армии не было от слова совсем. С опытом полгода-год считались уже крутыми специалистами.
Автомобили в армии делились на боевые и транспортные. Боевые – для войны, а транспортные – для повседневной жизни. На транспортные автомобили попадали самые опытные. И все равно срок жизни повседневного армейского автомобиля был недолог. Я допускаю, что в воинских частях с большим количеством автомобилей были специалисты среди офицеров, но у нас таковых не было. Они были радисты, телеграфисты, телефонисты… В своей специальности были доки, а вот в автомобилях – полные профаны. Даже наш автотехник понимал в машинах меньше нашего. Все солдатики проходили через учебные взводы, где офицеры обучали их армейской специальности. И только шофера приходили уже готовыми специалистами.
На блоке цилиндров у «157-го» появилась горизонтальная трещина около 10 сантиметров длинной. Наш новый автотехник прапорщик Злобин, по прозвищу Шинелка, сказал, что для него заделать эту трещину нет никаких проблем, что у него есть такой клей, который склеивает все что угодно, заверил, что рядом порвется, а склейка останется целой. Называется этот клей эпоксидной смолой. Для нас такой клей был диковинкой. Мы даже не слышали о его существовании.
Короче, товарищ автотехник сделал ремонт двигателя и не велел заводить его в течение суток, чтобы клей стал прочнее чугуна. Сутки пролетели, Злобин отдыхает после наряда, мы завели мотор. Сверхпрочный клей отлетел при первых оборотах двигателя. Постояли, почесали затылки, поматерили лопнувший мотор и прапорщика Злобина с его суперклеем, взяли зубило и молоток, и зачеканили трещину любо-дорого.
По прибытии в часть автотехник осведомился о состоянии мотора. Получив ответ, стал чесать затылок и рассуждать, что, наверное, неправильно составил пропорцию, что привезет опять суперклей и на этот раз заклеит намертво.
– А мы уже заклеили!
– А где взяли эпоксидную смолу?
– Трудно, конечно, было, но достали и пропорцию соблюли…
Здесь уместно вспомнить анекдот времен Великой Отечественной войны, рассказанный моим отцом.
Встретились Гитлер и Сталин. Гитлер и говорит:
– Разве с вашими машинами можно войну выиграть? Соединил три провода, завел мотор и поехал. А на наших машинах не только зажигание выключается, но и рулевая колонка запирается. Попробуйте их использовать в Красной Армии.
– А на немецкий замок у нас русский ключ есть, – отвечает ему товарищ Сталин.
– Однажды идут командиры мимо немецкого грузовика, –рассказывает отец, – из кабины торчат ноги в ботинках с обмотками и слышатся равномерные удары молотка по железу.
– А что это боец делает?
– Русским ключом зажигание включает.
Замок зажигания сбивался с помощью зубила и молотка, соединялись три провода и …
Солдаты с других подразделений были хорошо знакомы только с офицерами и прапорщиками своих подразделений. Шофера знали всех офицеров и прапорщиков части, катая их по очереди в своем автомобиле. Мало этого, приходилось знакомиться с офицерами других частей и всяких служб. Вот и представьте, весь день вдвоем в кабине, как-то грани уставных отношений стираются сами собой. Конечно, субординацию соблюдаешь, панибратство не допускалось, но все упрощается…
Крючок на мундире шофера застегивали, когда становились в строй, а вне строя и верхняя пуговица не застегивалась. Когда из рвения к уставу какой-либо офицер делал замечание, следовал ответ, что шоферам разрешается расстегивать верхнюю пуговицу.
– Да, когда за рулем.
– Сейчас пойду, сяду.
Восемнадцатилетних водителей призывалось много, а вот шоферов среди них было очень мало. Здесь впору вспомнить еще один анекдот конца 60-х, начала 70-х годов.
– Как Вы относитесь к водителям-любителям? – задает журналист вопрос шоферу.
– Мне легче разъехаться на узкой горной дороге с тремя вдрызг пьяными профессионалами, чем на широкой автостраде с одним трезвым любителем.
Содержание:
