Люди старшего поколения помнят рыбный день. Да, раз в неделю, а если быть точным – по четвергам, по всей необъятной нашей родине заботами партии и правительства, по многочисленным просьбам трудящихся был рыбный день. В общественных столовых все блюда были из рыбы, исключая чай и компот. Оно бы не беда, если бы в общепите умели и хотели вкусно готовить. Сегодня серебристый хек относится к достойным рыбам, а в советских столовых он приобретал вкус и консистенцию резиновых изделий ленинградской фабрики «Скороход». Армейские столовые не были исключением.
По дороге в коммунизм была открыта сеть рыбных магазинов «Океан» с ограниченно скудным ассортиментом: видимо многочисленные советские траулеры бороздили не просторы океанов, а просторы Большого театра. Икру и красную рыбу впервые в жизни попробовал на Чукотке – выловленную браконьерским способом кету. Благо, что часть стояла на берегу Лимана. Через несколько лет после армии случайно оказался в подсобке кафе-ресторана одного из райцентров. Там было все: и икра черная, и икра красная, рыба белая и рыба красная… Тогда меня и осенило, почему у партийных и советских начальников рожи гладкие.
Но вернемся к рыбалке. Как только начинался ход лососевых, у пехотинцев начинались учения с боевыми стрельбами. Не думаю, что они подгадывали к ходу кеты, скорее получалось случайно. Пехота занимала по берегу Лимана оборонительные позиции на протяжении нескольких километров и теперь невозможно было проехать коротким путем до КП. В 10 часов согласно боевому расписанию бабахала противотанковая пушка. Потом было тихо. Видимо, сидели в засаде. Но ровно в 16 часов появлялся противник, его, как и утром, останавливал выстрел из противотанковой пушки. Главное, есть своя собственная запретная зона, в которую не смеют соваться ни рыбнадзор, ни даже пограничники.
Ближе к осени, когда ход кеты начинал замедляться, пехотинцы покидали позиции, а их место занимали «летуны». Этим сидеть в окопах не полагалось, поэтому они ловили рыбу согласно приобретенной лицензии.
В один из таких вечеров комвзвода прапорщик Волчук знакомил вновь прибывшего в ПАРМ (передвижная авторемонтная мастерская) прапорщика с местными достопримечательностями и достоинствами жизни в северных краях. Чтобы новому прапорщику была более понятна служба, а солдаты ПАРМА квартировали в нашей казарме, разъяснения и объяснения сопровождались возлияниями. Вдруг Максимыча осенило: удивлять надо по полной. И он пригласил нового товарища съездить к чукчам на невод за красной икрой. И мы поехали. Максимыч на правах хозяина занял пассажирское место, а гостя усадил на капот двигателя. Здесь надо пояснить, что чукчи свой невод поставили тем летом сразу за КП, поэтому мы и поехали по берегу.
Получилось так, что ехать пришлось по полному приливу, да еще и волна была добрая, такая, что заливала свечи с левой стороны и захлестывала брызгами стекло дверцы. Новый прапорщик трусливо попискивал, а Максимыч его успокаивал:
- Не ссы, водила дело знает.
Здесь надо отметить, что Максимыч был не робкого десятка: он в пургу пешком приходил в часть и докладывал командиру по телефону, чтобы тот не беспокоился, что прапорщик Волчук на месте и никаких ЧП не случится.
Но вот поперек нашего пути веревка, за которую привязана сеть. Максимыч командует тормозить и вытаскивать сеть. Подбежал сержант и начал спрашивать, по какому праву изымают у них сеть. Максимыч сунул ему под нос какое-то удостоверение, на что сержант потребовал от Максимыча пройти к какому-то подполковнику. Сержант не был знаком с прапорщиком Волчуком.
- Быстро подполковника сюда! – командует Максимыч. – Выполнять!
Сержант рванул за подполковником, а Максимыч командует уже мне:
- Заводи!
И мы рванули. Наперерез бегут несколько военных. Выход один – рулить в море. Пармовский прапорщик пищит, а Максимыч одно:
- Не ссы, водила дело знает.
Слава Богу, пронесло, не поймали. Вот уже и угол берега, где Лиман загибается к Анадырю, торможу машину и начинаю соображать, что же делать дальше. К берегу привязана толстенными канатами баржа с аммоналом. «Шишига» не водоплавающая – со стороны моря баржу не обойдешь. Решаюсь лезть на берег. Кто был на Лимане, знает какая высота и крутизна. Фары бьют в небо, мотор ревет, пармовский прапорщик пищит, а Максимыч все свое:
- Не ссы, водила дело знает.
Машина переваливается через край, успеваю увидеть куда крутить руль, а автомобиль погружается в яму выше фар. Полная темнота. Один пищит, другой успокаивает. Выхожу на дорогу, подъезжаем к КП, где меня оставляют и идут пешком на невод. Вернулись мои пассажиры в полном расстройстве: то ли икры не оказалось, то ли им просто отказали… Но у Максимыча взыграл боевой дух:
- А поехали, еще одну сеть у этих «летунов» заберем.
С большим трудом уговорил Максимыча не возвращаться старым путем, сославшись на технические невозможности машины. В Угольных Копях их высадил и много за полночь приехал в часть.
Но все эти рыбалки ничто в сравнении с добычей красной рыбы в первом ракетном дивизионе. Чтобы съездить в первый дивизион, надо прежде туда позвонить и сообщить марку автомобиля, государственный номер автомобиля, количество человек, желающих посетить воинское подразделение, и их персональные звания и фамилии.
Встречает вас огромный транспарант с сообщением, что далее запретная зона, где стреляют без предупреждения. Из небольшого бетонного дота выходит солдатик, вооруженный карабином, и тщательно проверяет соответствие данных, переданных по телефону, с персональными данными приехавших. В других дивизионах таких строгостей не было, и туда можно было ездить запросто. Объяснение таким строгостям открылось быстро, когда мы въехали на косу, где и стоял боевой дивизион. По всему берегу стояли кадушки, лежали мешки с солью… Всякие люди, в том числе женщины и дети, занимались увлекательной рыбалкой. Здесь же пойманную рыбу разделывали, мыли и солили. Рыбнадзору путь сюда был заказан. Пытались пробиться «погранцы», но их согласно предупреждающей надписи обстреляли. Хотели с вертолета – обстреляли вертолет.
Поймать, посолить, упаковать – это одно. Надо же еще и вывезти улов. Здесь уже рыбаками становились «погранцы». Они останавливали и тщательно проверяли всякий транспорт, идущий из первого дивизиона. Проверили и нас на обратном пути. И все же улов из первого дивизиона благополучно достигал ртов гурманов и гастрономических изыскателей, минуя пограничные заслоны и рыбнадзоровские сети. А как это делалось расскажем в другой раз.
Содержание: