В марте 1881-го года группа народовольцев отправила на тот свет российского императора Александра II. Эта акция запустила череду событий, которые в итоге привели к возвращению евреев на свою историческую родину и основанию Израиля. Спасаясь от погромов, в турецкую Палестину приехала первая значительная группа репатриантов. И в результате возникла идеология сионизма, которая сумела поставить процесс переезда на постоянную основу. В 1948-м году, в момент провозглашения независимого еврейского государства, его население составляло 600-700 тысяч человек. Но новая страна возникла не на пустом месте.
Или на пустом?
В эпоху существования древнего Израильского царства его территория представляла из себя процветающее аграрное общество. В окрестностях города Иерихон были личные поместья самой египетской царицы Клеопатры, которые достались ей от римских завоевателей. Но из-за восстания против империи народ был вынужден покинуть свою землю и за столетия разошелся по всей планете.
Когда во времена Арабского халифата сюда были переселены кочевые бедуинские племена, страна уже лежала в запустении. А климатические изменения раннего средневековья привели почти к полному исчезновению продуктивного сельского хозяйства. Поэтому к моменту возвращения евреев их родина была практически не заселена.
Иерусалим, как значимый культурный и религиозный центр, имел 10-15 тысяч жителей. Акко, Цфат, Тверия, Яффо и Газа – тысячи 2-3. А остальные поселения, особенно те, которые подальше от моря, могли быть в несколько раз меньше. То есть, фактически являлись селами, расположенными среди живописных руин. Помимо этого, в пустыне Негев и ближайших окрестностях кочевали те самые бедуины, потомки колонистов 7-го столетия.
Когда-то благодатный Эрец-Исраэль на севере и в центре превратился в малярийное болото, а юг стал засушливым местом, где не хватало воды. Страна не могла прокормить значительное население, и общая численность жителей составляла не более нескольких сотен тысяч, а то и меньше.
Марк Твен, точнее, тогда еще Сэмюэль Клеменс, путешествовал по Османской Палестине в 1869-м году – за несколько столетий до начала первой волны репатриации. Он представлял это место, как нечто огромное, сравнимое с Соединенными Штатами Америки. Каково же было его удивление, когда оказалось, что «… ширина Палестины миль сорок, самое большее шестьдесят…»
При этом, «… в какую сторону ни пойдешь, на тридцать миль вокруг не встретишь хотя бы одинокой деревушки. В двух-трех местах жмутся друг к другу шатры бедуинов, но оседлых жителей тут нет. Здесь можно проехать десять миль, не встретив и десяти человек…»
Когда евреи приехали, собственное палестинское арабское население было крошечным. Но образованные и трудолюбивые эмигранты из Европы стали осушать болота, создали процветающие фермы, основали промышленность, построили новые города. Для защиты от нападений местных обычно создавали свою милицию или нанимали охрану из бедуинов – те не считали себя арабами, для них центр мира – собственное племя.
Репатрианты покупали участки у богатых землевладельцев, которые предпочитали жить в Сирии и сдавать свою собственность в аренду нищим палестинским крестьянам. Они полагали, что у приезжих ничего не выйдет, и они будут вынуждены вернуться в Европу через несколько лет, а земля вернется прежним хозяевам. Но хитрый план ничуть не удался.
Когда Палестина снова стала местом, где можно было жить, сюда потянулись простые работяги из Сирии и Египта, которые нанимались на еврейские предприятия. Дело в том, что азиатская часть Османской империи была значительно беднее, чем европейская. И приезд экономически активных людей снова позволил Палестине расцвести.
За счет эмиграции стало больше не только евреев, но и арабов. Причем, видимо, в соразмерных количествах. Когда турецкое государство начало сыпаться, в Палестине стартовала «холодная война», которая со временем стала горячей.
#евреи #палестина #израиль #ближний восток #история
