Данная статья - кусок книги опубликованной очень давно. В ней возможны неточности (прошу сильно не пинать). Просто сейчас занят другой работой (которую выложу чуть позже), потому публикую статьи, написанные давным-давно.
До сих пор мы говорили о немецких донных минах. Оправдывая потери первых дней войны, Н.Г.Кузнецов пишет: «Противник использовал как старые, так и новые электромагнитные мины различной кратности действия. Старые тралы для борьбы с последними оказались малоэффективными».
Да, электромагнитных тралов на советском флоте не было. Были только экспериментальные образцы. Но, вот что интересно: даже обычное траление бухты было произведено только после этой трагедии.
Следующей трагедией флота стал набег на Констанцу. Детали этой операции давно и многократно изучались и обсуждались, а потому, опишем ситуацию схематично, остановившись на интересных деталях.
Итак: операция проводилась согласно директиве народного комиссара ВМФ Н.Г.Кузнецова. Директива, это общее указание на проведение операции. В ней не содержится ее конкретного плана.
На основании директивы, командующим флотом, должен быть подготовлен, и направлен автору директивы (наркому ВМФ) комплект документов, который называется «план операции» (или, как говорят моряки, решение на проведение операции). Этот комплекс документов, разработанный штабом флота, определяет детали операции: замысел операции, возможные варианты его выполнения, состав сил, курсы, скорости, таблицу условных сигналов (ТУС), и.т.д. и т.п. Документы составляются с привязкой не к абсолютной дате (т.е. конкретное число), а с привязкой к относительной дате (т.н. «время «Ч»»).
Комплект документов должен иметь подпись командующего флотом, как лица, принимающего на себя ответственность за проведение операции.
Теоретически, Нарком ВМФ имеет право внести изменения в план операции за своей подписью, принимая на себя ответственность за внесенные изменения, однако, наркомат очень редко этим правом пользовался. Наркомат военно-морского флота, это орган скорее административный, не занимающийся оперативным планированием.
После этого, должен быть издан боевой приказ командующего флотом, определяющий, в том числе, и «время Ч», т.е. дату проведения операции. Так должно быть, и так делалось почти всегда.
Что имеем по факту? Решения командующего Черноморским флотом на выполнение поставленной ему наркомом задачи, в архивах нет. Вообще. Оно или изъято, или не существовало. Есть калька, содержащая морскую часть операции, составленная начальником оперотдела штаба флота, капитаном 2 ранга С.О.Жуковским, и подписанная начальником штаба Д.И.Елисеевым. Причем, калька, составленная задним числом, уже после проведения операции. Т.е. документов нет. Есть еще докладная записка об операции, составленная, опять же, задним числом, подписанная контр-адмиралом Басистым, т.е. офицером, на момент проведения операции, за нее не ответственным. Он добросовестно (насколько это возможно) описал детали операции, но записка была составлена более чем через год после описываемых событий (10 июля 1942г). Т.е. документов нет. Но они были. Важно ли это?
Важно. Первоначальный план проведения операции, составленный штабом ЧФ с использованием замысла, изложенного в служебной записке командующего эскадрой контр-адмирала Л.А.Владимирского, имел шансы на успех.
План предусматривал нанесение артиллерийского удара из-за границ румынской минно-артиллерийской позиции, используя исключительную дальнобойность артиллерии легкого крейсера «Ворошилов». Дальность стрельбы орудий этого крейсера позволяла нанести удар по Констанце девятью 180мм орудиями, находясь вне обстрела береговых батарей и за границами минного поля.
План имел только один недостаток: в указанном районе, на боевом дежурстве, находилась своя же подводная лодка Щ-206. Связь с ПЛ была периодической. С определенной периодичностью, подводная лодка выходила в безопасный район, производила всплытие для подзарядки аккумуляторов, и только в это время с ней возможна была связь. Расписание радиовахт для связи с ПЛ так же обнаружить не удалось, поэтому, сейчас сложно сказать, была ли возможность оповестить командира подводной лодки об операции.
Но в окончательном варианте план операции был совсем иным. В 15:00 25 июня командиру Отряда легких сил (ОЛС) контр-адмиралу Т.А. Новикову вручили боевой приказ:
«Отрядом легких сил в составе: КР „Ворошилов“, двух лидеров, ЭМ ЭМ типа С, под командованием контр-адмирала тов. Новикова в 05:00 26.06.41 г. атаковать артиллерийским огнем базу противника Констанца. Основной объект — нефтебаки. В составе ударной группы иметь лд „Харьков“, два эсминца типа С. КР „Ворошилов“ и ЛД „Москва“ иметь в поддержке. В случае встречи ударной группы с миноносцами противника навести на КР „Ворошилов“ и при поддержке его решительной атакой уничтожить. Одновременно с атакой базы кораблями по Констанца наносят удар наша авиация (4:00,4:30, 5:00).Иметь в виду возможность наличия ДОЗК противника и минных заграждений». Вместе с приказом командир ОЛС получил кальку со «схемы решения» (в документах она называется «схемой перехода»), таблицу условных сигналов, план артиллерийской стрельбы.
Проанализируем приказ. В переводе на «сухопутный» язык приказ предусматривал атаку «с криками «Ура!» по минному полю на пулеметы». Т.е. лидер «Харьков», вместе с двумя эсминцами проекта «7У», должен был обстрелять Констанцу огнем тринадцати 130мм орудий.
В чем недостаток этого плана? Дальность стрельбы 130мм орудий Б-13, стоявших на лидере и эсминцах, намного ниже дальности стрельбы орудий Б-1П крейсера. Это означает, что эсминцы и лидер должны были вести огонь, находясь на румынской минно-артиллерийской позиции.
Что такое минно-артиллерийская позиция? Это минные поля, пристрелянные тяжелой береговой артиллерией. Боевой корабль, двигаясь без тралов, подрывался на мине, а двигаясь с тралами, снижал скорость до 18-21 узла, после чего уверенно и быстро накрывался береговой артиллерией, которая вела огонь по заранее рассчитанным таблицам. Т.е. еще до ее начала, операция была обречена на провал, и все последующие изменения, существенной роли не играли.
Кто внес изменения в план, документально не прослеживается, но по данным И.Д.Елисеева, изменения были выполнены штабом флота по телефонному указанию командующего ЧФ Ф.С.Октябрьского.
В его воспоминаниях ответственность за изменения в операции перекладывается на наркома ВМФ Н.Г.Кузнецова. Процитирую Н.Г.Кузнецова по этому вопросу: « Видимо, давая задание провести операцию, командование флота должно было точно указать, как выполнять задачу, сообразуясь с обстановкой и не допуская неоправданного риска. Однако такого гибкого подхода в управлении у нас тогда еще не было. Действовать нередко приходилось по принципу «любой ценой» Однако боязнь рисковать крупным кораблем привела, по словам того же Л.А. Владимирского, к другому решению. Между тем в мирное время мы готовили для подобных операций именно крейсера. Корректировка огня с самолета была отработана хорошо, и это позволяло крейсерам вести огонь на предельных дистанциях.
Мы учли урок набега на Констанцу. В ноябре 1942 года для обстрела базы вражеских кораблей в Сулине был послан крейсер «Ворошилов». Он выполнил задачу успешно и без потерь, хотя враг сопротивлялся сильнее, чем во время набега на Констанцу». Т.е. получается, что ответственность все же лежит на командовании ЧФ, и это правильно, планирование операции, это не уровень наркомата ВМФ.
Любопытна еще одна деталь. На момент проведения набеговой операции, в районе Констанцы находился почти весь румынский флот. Или это случайность, или хорошо сработала разведка противника (что сомнительно), или…
Впрочем, это уже не важно. Учитывая то, что набеговые операции сами по себе рискованны, план операции заранее был провальным. Многие скажут, что это «послезнание», т.е. взгляд на ситуацию с высоты современных знаний, но это не так. О постановке минных заграждений румыны объявили еще в 1940-м году, а расположение береговых батарей, их калибр, дальность стрельбы и.т.д. достаточно сложно удержать в секрете от разведки.
Из записки о проведении операции: «В назначенное время - в 18 часов 00 минут 25 июня ударная группа в составе лидера ЭМ «Харьков», ЭМ «Смышленый» и ЭМ «Сообразительный» пошли к выходу из базы. При подходе к боновым воротам на рейдовом посту СНС (форт Константиновский) группе [был] поднят сигнал – «Выход не разрешается» - корабли встали на якорь у выхода из базы. Одновременно командир отряда получил от командующего флотом изменение решение о составе ударной группы и группы поддержки, которое заключалось в том, что вместо эскадренных миноносцев в ударную группу назначался лидер «Москва», а эсминцы придавались в охранение крейсера «Ворошилов». В 20 часов 10 мин. ударная группа в новом составе (лидеры «Харьков» и «Москва») под командованием командира 3-го дивизиона эсминцев капитана 2-го ранга тов. Романова (брейд-вымпел на лидере «Харьков») вышла в море фарватером № 4 с параванами [и] легла на демонстративный курс норд-вест …с расчетом прибыть в район арт. атаки в назначенное время = 05.00 26.06.41». Начать с того, что выход был назначен на 16 часов. Корабли просто не успевали к назначенному времени, т.к. боевой приказ был получен всего за два часа до выхода. Кроме того, была произведена перегруппировка: состав ударной группы, по неизвестной причине был изменен, что еще более ухудшило организацию, т.к. документов на «Москве» не было. Оставалось действовать по принципу «Делай как я», в условиях радиомолчания. К чести командира «Москвы» А.Б.Тухова он с задачей справился, и корабли не потерялись на переходе (хотя риск был). Кроме того, ударная группа была ослаблена: вместо тринадцати 130мм орудий, осталось десять.
Если до этого мы говорили о планировании операции, т.е. о работе командования и штаба флота, то затронув тему ее исполнения, можно дать некоторую оценку подготовке командиров кораблей.
В записке адмирала Басистого указано: « В 22 часа 41 мин. 25 июня отряд поддержки в составе КР «Ворошилов» и эсминцев «Смышленый» и «Сообразительный» под командованием командира отряда легких сил контр-адмирала тов. Новикова (флаг на КР «Ворошилов») вышел в море». К сожалению, все было не так.
На Инкерманском створе ЭМ «Смышленый» (командир капитан 3 ранга В.М. Тихомиров-Шегула) отстал. По официальной версии параван эсминца «что-то затралил и освобождение паравана вынудило эсминец отстать от колонны». Формулировка непонятна. При освобождении параван-трала стало бы ясно, за что зацепился трал, кроме того, формулировка «на Инкерманском створе» четко указывает, что корабль находился на глубоководном фарватере внутри Севастопольской бухты.
Далее, еще интереснее: «идя самостоятельно к фарватеру № 4, он проскочил красный сектор Херсонского маяка, ведущий в первое колено фарватера, и, потеряв место, только в 3.00 26.06 смог выйти из [своих] минных заграждений». Фактически, эсминец в операции не участвовал, встретив корабли только при их отходе. Причина одна: навигационная ошибка.
Из записки: «В 00 часов 33 минуты 26-го июня КР «Ворошилов» и ЭМ «Сообразительный» вышли из минных заграждений, продолжая идти с параванами до больших глубин. Пройдя 15 миль от проходной точки № 4, убрали параваны и ходом [в] 28 узлов пошли в точку рандеву с ударной группой. С развитием самого полного хода эсминец «Сообразительный» начал отставать и [в] 2 часа 30 минут скрылся с видимости. С рассветом на видимости показался ЭМ «Сообразительный» и, присоединившись [к группе], вступил в охранение крейсера».
Т.е. большую часть времени, крейсер, под флагом командующего операцией контр-адмирала Т.А.Новикова, следовал без охранения, и только после прибытия в район ожидания, эсминец догнал крейсер. Почему эсминец отстал? Ответа нет. В дальнейших боевых действиях командир эсминца С.С.Ворков показал себя грамотным офицером. Возможно, это было связано с техническим состоянием корабля.
Дальше все шло как по нотам… к сожалению, по румынским нотам. Корабли ударной группы вышли в заданный район с ошибкой, вызванной тем, что корабли следовали по счислению. По факту, корабли оказались на 3 мили ближе, чем предполагалось их штурманами и командирами кораблей.
Выйдя в район минного заграждения, корабли ударной группы, выставили параваны. Стремясь хоть немного снизить вероятность поражения береговой артиллерией, «Харьков» и «Москва» превысили допустимую скорость движения с параванами, в результате чего, корабли потеряли по одному правану. Вероятнее всего, это произошло при встрече параван-трала с миной или минным защитником. Сначала, в 4ч 45 минут лидер «Москва», шедший концевым, потерял свой параван, затем, в 4часа 58 минут, за две минуты до намеченного начала стрельбы, правый параван потерял «Харьков».
Командир «Харькова» дал приказ лидеру «Москва» выйти вперед, и снизил ход до малого. Лидер «Москва» вышел в голову колонны, имея один левый параван. Остановиться для постановки второго паравана, возможности уже не было.
К этому времени, по факту, корабли находились в 8-9 милях от берега. Это означало, что корабли, пересекая минное заграждение, зашли на 10 миль (18 км) в зону обстрела вражеской батареи «Тирпиц».
Первым, в 5.02 открыл огонь «Харьков», подавая пример «Москве». Темп стрельбы был высоким: пятиорудийный залп каждые 10 секунд, что свидетельствовало о высокой выучке экипажей. С третьим залпом открыл огонь лидер «Москва», шедший головным. через 10 минут в 5:12 «Москва» легла на курс отхода. В 5:14 то же сделал «Харьков», подняв флажный сигнал «Б» (Больше ход). При увеличении скорости хода лидером «Москва» до 30 узлов, был потерян второй параван, и в 5ч. 21 минуту, при изменении курса, в районе 3-го орудия лидера раздался взрыв.
От взрыва лидер переломился на две части, и за счет того, что лидер совершал поворот, оторванная носовая часть завернулась назад, на левый борт, встав параллельно кормовой. Лидер затонул за 4 минуты. «Харьков», обойдя тонущую «Москву», остановился в 200 метрах от нее для спасения людей. Однако, в 5:25 рядом с «Харьковым» упало два 280-мм снаряда с береговой батареи «Тирпиц», и командир ударной группы М.Ф. Романов выслушав доводы командира «Харькова» капитана 2-го ранга П.А. Мельникова, изменил свое решение, и уже через минуту лидер дал ход.
Следуя 30-ти узловым ходом, «Харьков», находился бы под обстрелом батареи «Тирпиц» около 20 минут, но по факту выход его потребовал больше времени. От близкого попадания немецких 280мм снарядов в котлах сел пар, и скорость упала до 6 узлов.
В 5 часов 50 минут лидер дал шифрованную радиограмму, с просьбой о помощи, которая при передаче оказалась искажена. Командующий соединением направил в помощь лидеру единственный свой резерв: эсминец «Сообразительный». В связи с тем, что крейсер и эсминец находились в 46 милях от места основных событий, потребовался целый час, для того, чтобы эсминец дошел до «Харькова»
Выход лидера «Харьков» из зоны обстрела береговой батареи затянулся до 5 часов 55 минут, однако после этого включилась в работу румынская авиация. В 5:58 и в 6:30 были отражены налеты.
В 06:43 с лидера заметили пузырь воздуха и след торпеды, от которой «Харьков» уклонился, обстреляв предположительное место нахождения подлодки ныряющими снарядами.
Наконец в 07:00 подошел эсминец «Сообразительный» и стал занимать место впереди лидера. В этот момент с эсминца заметили след торпеды на курсовом угле 50° правого борта. Подвернув вправо, «Сообразительный» оставил торпеду слева и одновременно обнаружил вторую, идущую вдоль правого борта на лидер. Последний также осуществил маневр уклонения поворотом на торпеду, а эсминец, выйдя в точку предполагаемого залпа, сбросил четыре больших и шесть малых глубинных бомб. После этого наблюдали большое масляное пятно и на мгновение показавшуюся и быстро погрузившуюся в воду корму подводной лодки.
Вероятнее всего, если это не был "бой с тенью", то потопленной оказалась своя же «Щ-206», капитан которой не имел информации о проводящейся операции.
Выход лидера «Харьков» из-под обстрела удался, в основном, благодаря мужеству экипажей и подготовке командира корабля. Действия экипажей обоих лидеров, выше всех похвал. Корабли, имели подготовленную команду и грамотных командиров. К сожалению, этого нельзя сказать об их командовании.
Командующий соединением, адмирал Т.А.Новиков, находясь на борту крейсера «Ворошилов», запросил у командующего флотом прикрытие авиацией. Вместо прикрытия, был получен приказ, полным ходом следовать на базу.
В 11 часов 30 минут «Харьков» и «Сообразительный» встретили «сильно запоздавший» эсминец «Смышленый» (командир капитан-лейтенант Тихомиров-Шегула). К этому времени «сбежавший» крейсер «Ворошилов» уже подходил к Севастопольской бухте.
Подведем итоги? Позор полнейший, при всем при том, что экипажи и командиры кораблей (если не считать «Смышленого») сработали «на отлично». Румыны подняли на месте гибели лидера 70 человек, в числе которых был и командир корабля А.Б.Тухов
По судьбе А.Б. Тухова идут разночтения. Большинство документов говорит о том, что он погиб (пропал без вести). Но есть нюанс:
По легенде он бежал, и сражался в партизанском отряде, погиб в марте 1944 года, похоронен на Кировоградчине,
http://www.memory-book.com.ua/people/search Книга памяти Украины. Партизаны Кировоградчины
Тухов Александр Борисович, 1909 г. р. Лейтенант. Боец партизанского отряда. Погиб в бою 5 марта 1944 г. Похоронен в с. Синьки Кировоградской области.
Все это так, но...
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=83763348 Информация о захоронении
Страна захоронения Украина
Регион захоронения Кировоградская обл.
Номер захоронения в ВМЦ ЗУ380-12-479
Первичное место захоронения Ульяновский р-н (с 2016 - Благовещенский р-н), с. Синьки, центр села
Дата создания современного места захоронения __.03.1944
Дата последнего захоронения __.03.1944
Вид захоронения памятник на братской могиле
Состояние захоронения хорошее
Количество могил 1
Захоронено всего 75
Захоронено известных 31 (7 военнослужащих, 24 партизана)
Захоронено неизвестных 44
Кто шефствует над захоронением школьники Синьковской средней школы
Тухов А.Б. в официальном списке захоронения не значится (во всяком случае так пишут люди, занимавшиеся его судьбой)
Вопрос остается открытым.
Результат набега (по докладу разведки ЧФ): возник пожар нефтехранилища, был подожжен железнодорожный состав с боеприпасами, разрушены железнодорожные пути и здание вокзала. По факту:
Два первых залпа, «Харькова» пришлись на акваторию порта. Минный заградитель «Regele Carol», который готовился к швартовке к 13 причалу, получил: «… три попадания в корму с правого борта, другие два снаряда пронзили в корму с левого борта. Несмотря на это все-таки швартовка закончилась благополучно» (свидетельства курсанта Виктора Дочюлеску). Очень скромный результат попадания пяти 130мм снарядов. По данным бортового журнала корабля было всего два попадания. Четыре снаряда поразили вокзал, один снаряд поразил состав с боеприпасами, вызвав его взрыв. Семь снарядов поразили нефтехранилище, вызвав пожар в трех емкостях по 500м. куб.
Т.е. стреляли советские моряки отлично. Причина неудач, как вы понимаете, была совсем в другом….
Следующей потерей для флота стал эсминец «Быстрый» (командир –капитан 2 ранга С.С.Сергеев).Но, об этом в следующей главе...
