Блистательная Порта, как называли современники позднесредневековую Османскую Империю, подарила миру не только понятие о жестоком янычарском войске или о вызывающей роскоши султанских дворцов. Она прославилась и особой ролью околовластных женщин в правящей верхушке страны.
С термином «околовластных» понятно: мало того, что вплоть до XX века роль женщин во сём мире была приниженной, так ещё и на исламском Востоке все представительницы прекрасного пола были скованы, как цепями, жёсткими законами шариата. Но даже в условиях этого жестокого морально-этического прессинга женщины ухитрялись влиять на принимаемые государственные решения так, будто не султан в стамбульском дворце правил страной, а они сами. Так было с женой Сулеймана Великолепного Хюррем Хасеки Султан, известной на Западе как Роксолана. И так было с матерью султана Абдул-Азиза.
Абдул-Азиз правил в уже просвещённом XIX веке, в период с 1861 по 1876 год. Он был, кстати, первым из правителей Османской империи, посетившим с официальным визитом ряд стран Западной Европы – как бы знаменуя тем самым окончание периода жесточайшей конфронтации между западом и Портой. А заодно и давая знак об окончательной переориентации своих агрессивных устремлений в сторону России. И не последнюю роль в такой политической позиции сыграла его властная мать – Пертевниял султан.
Судьба, казалось, не готовила физически крепкого и по-мужски привлекательного юношу к роли правителя хотя уже и одряхлевшей, но ещё достаточно сильной страны. На престоле ещё с начала 30-х годов прочно утвердился его отец, при котором Турция в коалиции с западноевропейцами участвовала в Крымской войне против Российской империи. Как и положено турецкому султану, у него было множество жён и наложниц. По крайней мере – 25 из них он признавал официально. Но лишь две имели статус полноправных жён, то есть их сыновья имели право на турецкий престол. И вот жена- черкешенка Пертевниял, после рождения своего первенца Абдул-Азиза сразу стала иметь на него далеко идущие виды. Так что когда султан умирает, не до конца проведя намеченные им реформы, власть переходит в цепкие руки Пертевниял, автоматически получившей титул валиде-султан, то есть матери-соправительницы.
О, разумеется, формально правил её сын. Но Абдул-Азиз был довольно-таки безответственным молодым человеком. И большую часть своих государственных обязанностей он возложил на первого визиря (премьер-министра) в европейской табели о рангах. Но уж назначение первого визиря не обошлось без закулисных ходов маменьки султана. А он сам среди подданных очень быстро получил обидное прозвище «умму’л джихан». Что в прямом, буквальном переводе звучало вроде бы безобидно и даже льстиво – мир надежды. Но в соответствии с семантикой турецкого языка это означало «маменькин сынок» - в самом грубом и уничижительном значении этих слов.
В то время Египет представлял собой протекторат Турции. Которым правил турецкий наместник Исмаил-паша. По всем правилам турецкого престолонаследия и передачи власти чиновников рангом ниже султана бразды правления после смерти Исмаил-паши (или после его отставки) должны были перейти к его старшему брату. Однако властный Исмаил решил этот порядок изменить простым путём – оставив власть своим детям.
После обращения с таким предложением сначала к матери султана, а затем к нему самому Исмаил получил этот поистине бесценный дар. Что не преминуло вызвать острое раздражение в оппозиционных султану кругах в самом Стамбуле. И запустить процесс кристаллизации недовольства. Кстати, оппозиция правителю возросла числом и после того, как обиженный брат Исмаил-паши вместе со совсем своим гаремом сбежал от старшего братца в Европу, справедливо опасаясь за свою жизнь.
Однако отношения Исмаил-паши и валиде-султан Пертевниял(ну и с её сыном-султаном, естественно) сложились вполне рабочие и безоблачные – так что на оппозиционно настроенных придворных до поры, как им казалось, можно было внимания не обращать. Абдул-Азиз тогда же своей монаршей рукой сделал египетскому наместнику поистине королевский подарок – сто тысяч полновесных золотых лир. Сумму поистине гигантскую по ценам и покупательской способности того времени в Турции. И это ещё при том, что маменька Абдул-Азиза, пользуясь его инфантильностью и нежеланием вникать в дела государства (по крайней мере, в части его экономики), не видела разницы между карманом собственным и державным. Да и откуда ей, выросшей в условиях горного аула, было разбираться в таких «скучных» тонкостях? Живём здесь и сейчас, погружая своё бренное тело в удовольствия… Тогда как дела же в государстве шли всё хуже и хуже.
- В 1866 году восстание за отделение Крита от Порты в рамках антитурецкой борьбы греков.
- В 1867 году в результате решительных действий сербской части населения Белград отходит к Сербии.
- 1868 год – Греция дипломатически побеждает Турцию в вопросе отхождения Крита.
- Наконец, в 1873 году египетский паша получает титул хедива, что делает Египет практически независимым государством, переставшим платить налоги в общую казну.
Это не считая того, что двумя годами ранее, в 1871 году, Абдул-Азиз сделал попытку изменить закон о наследовании престола в пользу своего сына. И как бонус – перевёл государственную казну под своё личное управление, сделав её практически своим карманом.
Естественным образом созрел заговор под руководством первых лиц государства и либерально настроенной бюрократии. Особое недовольство вызывало усиление прорусской партии и раздача русским предпринимателям особо лакомых кусков общего бюджетного «пирога» - что происходило под личным патронажем первого, Великого визиря Махмуда Недима. Всё это вылилось в 1876 году в восстание, результатом чего стало назначение 11 мая на высшие посты в государстве двух националистически настроенных деятелей – Хуссейна Авни и Мехмеда Рушди. Они в спешном порядке отстранили от власти султана и возвели на престол его племянника Мехмеда Мурада, который и стал править Портой под именем Мехмеда V.
А задержание и арест Абдул-Азиза были проведены по наиболее жёсткому сценарию: он, полуодетый, был вытащен из дворца, доставлен в полицейский участок вместе со своим гаремом, где с него, его жён и наложниц сняли все драгоценности, описали их, а самого бывшего правителя поместили под домашний арест. Однако следствие по его делу было недолгим – по официальной версии, бывшее султанское величество вскрыл себе вены. Однако, как показало независимое следствие, проведённое спустя 5 лет, он был убит.
О матери убиенного султана в современной Турции сохранилось противоречивое мнение, однако присущий этому во многом традиционному обществу культ матери не позволил расправиться ещё и с нею. Пертевниял просто была тихо отодвинута от власти, с ней провели соответствующую беседу…и оставили в покое, позволив заниматься благотворительностью, теперь на сугубо собственные средства. На что-то вроде назначенной государством пенсии.
Однако в современной Турции есть явление, целиком обязанное своим появлением и сохранением только этой женщине. Речь о сотнях кошек, населяющих улицы Стамбула и других турецких городов – и особой любви турок к этим пушистым и хитроумным созданиям. Дело в том, что большую часть благотворительных средств Пертевниял направляла на поддержку уличных кошек – она была страстной кошатницей. Для уличных мохнатых бродяжек создавались целые приюты (первые, пожалуй, в мировой истории), закупалась еда – результатом чего современные туристы могут видеть буквально засилье этих хвостатых на улицах городов и сёл Турции.
Наверное, только за одно это можно простить бывшей соправительнице державы её экономические недочёты.
А вы как думаете?
