Предыдущая часть:
Одной из самых ранних известных работ Франса Халса является датированный 1616 годом портрет ритора из Лейдена Питера Корнелиса ван дер Морша — он служил бидлом (мелким чиновником) в городском правительстве и играл шута в спектаклях Лейденской палаты риторики "De Witte Accoleijen" ("Белые коломбины").
Из книги стихов самого Ван дер Морша известно, что он "раздавал копченую селедку" — жаргонное выражение, обозначающее унижение людей резкими замечаниями.
Также 1616 годом датирован первый крупный заказ Халса — групповой портрет офицеров гражданской гвардии Святого Георгия. Джентльмены, запечатленные на этом большом полотне, были видными гражданами Харлема и непосредственными начальниками Халса во время его службы.
Учитывая "уверенное исполнение картины" (что неудивительно для тридцатилетнего художника), голландские специалисты Коос Леви ван Хальм и Лизбет Абрахам задались вопросом, был ли Халс "уже знаком с работой в большом формате".
При этом ссылаясь на групповой портрет офицеров гражданской гвардии от 1599 года кисти Корнелиса Корнелиссена ван Харлема, как на пример для сравнения с работой Халса.
"Что здесь нового, так это не отрисовка фигур довольно крупного масштаба, но их драматическое взаимодействие".
Легко увидеть насколько живо Халс соединяет отдельные фигуры друг с другом, в отличие от собрания неразговорчивых типов Корнелиса ван Харлема.
В своем обобщенном обзоре голландской живописи современный американский искусствовед Сеймур Слайв описывает различия в стилях того периода, отмечая, что у некоторых художников "ренессансная координация отдельных элементов уступила место барочной интеграции".
Конечно, термин «барокко» (которого старательно избегают многие кто пишет о голландском искусстве) подразумевает участие нидерландских художников в стилистическом течении, которое прокатилось от Италии до Северной Европы (и далее в Испанию).
Но сам Слайв настаивает на независимости Халса от других художников — что сближает его с монстром стиля барокко итальянцем Караваджо, про которого говорили, "что художник-революционер не признавал другого мастера, кроме природы".
Первый групповой портрет Халса, по словам того же Сеймура Слайва, "возвещает о золотом веке голландской живописи, как пушечный выстрел. Поиски его источников… оказались бесплодными, это полезное напоминание о том, что поиск влияния в творчестве великого мастера может быть блуждающим огоньком".
В ранних работах таких великих мастеров, как Рембрандт, Вермеер и Халс часто можно обнаружить страстное стремление к столь множеству художественных идей, что определение конкретных «источников» может привести к потери из виду главного — приобретение художниками изобразительной грамотности.
Сложно представить, какую пользу извлекали самые уважаемые голландские художники того времени, учась в Риме, Венеции, Париже, Антверпене или любой другой культурной столице, а также обращаясь к природе и к самым выдающимся мастерам прошлого.
Художник и искусствовед Карел Ван Мандер (1548-1606), который, по его собственным словам, привнес в Харлем стиль позднего маньеризма в виде рисунков Бартоломеуса Спрангера (1546-1611), одобрительно записал в своей «Книге о художниках», что в Италии его коллега Хендрик Гольциус перешел от работ Спрангера к античности и таким художникам, как Рафаэль, Корреджо, Веронезе и Тициан.
Он также сообщил, что амстердамский мастер Дирк Барендс (1534-1592) "привез в Нидерланды истинную итальянскую манеру в чистом виде", которой он научился за годы, проведенные в кругу Тициана, примерно с 1555 по 1561 год.
Халс никогда не был в Италии, но он побывал в Антверпене в 1616 году, и познакомился там с примерами фламандского искусства более раннего периода.
В женском портрете Халса, который предположительно датирован 1612-14 годами, Слайв обнаруживает "светящиеся телесные оттенки, [которые] напоминают те, что были обнаружены на портретах Рубенса вскоре после его возвращение из Италии в декабре 1618 года" и делает то же самое заявление по поводу "мерцающих телесных тонов" на полотне Халса, написанном для офицеров гражданской гвардии Святого Георгия.
Преобразовывая групповой портрет из того, что на картине Корнелиса ван Харлема (выглядящий как фотография из ежегодника) в оживленную сцену с банкета, Халс, очевидно, использовал свою насмотренность более ранних пиров (и не важно где они происходили).
Группы фигур, развлекающихся вокруг больших столов, излюбленная тема в венецианской живописи (картина Веронезе — самый известный пример). На Севере этот тип композиции впервые появился в Антверпене, на картинах и гравюрах таких фламандских художников как Франс Флорис (1519/20-1570), Мартин де Вос (1532-1603) и других.
Коллеги Франса Халса по гильдии, художники Хендрик Гольциус и Корнелис ван Харлем, были также мастерами в этом жанре. Гольциус даже уже совершил мысленный скачок от эротических гуляк до офицеров гражданской гвардии, которых он набросал примерно в 1600 году для картины, которая так и не была написана.
Более того, к середине 1610-х годов в Харлеме и близлежащем Амстердаме несколько художников изобрели современные версии квазиисторических сюжетов, как на рисунке Дирка Баренца (1534–1592).
Но так органично применить известные композиции в групповом портрете, уходящих на пенсию офицеров, смог только Франс Халс.
Продолжение:
