Картина, увиденная Степаном в библиотеке, произвела на него удручающее впечатление. Никак не могло это все отложиться в его голове. Как можно жить с человеком, опустившимся на самое дно? Почему женщины не хотят любить себя? Да с такими мужчинками даже дома неприятно находиться, не только показываться на людях. Неужели сидят за одним столом и спят в одной кровати? Все эти мысли, как пчелиный рой, проносились в его голове. Не заметил Степан, как свернул на дорожку, ведущую к оврагу. Остановился на том месте, где предложил Наташе изменить свою жизнь. Только не понимал, почему женщины не хотят изменить свою жизнь к лучшему. Лицо его поморщилось и стало таким кислым, что, если бы кто его увидел, подумал, что жует лимонную дольку. Присел на корточки и стал глядеть вдаль, которая, как казалось, ничего хорошего ему не обещала. Этот мужчинка сопьется вконец, так и помрет, не протрезвев, оставив Наташу и дальше жить в бедности.
Сам Степан женился по самой страстной любви. Он так любил свою жену, что если бы ему предложили выбирать между миллионом и Светой, то он, не раздумывая, остановился бы на последней. Идеальная жизнь с супругой таяла в испарении, исходившем от земли. На смену тут же возникал образ Наташи. Солнце еще не садилось, продолжало ярко светить, Степану стало жарко, и он расстегнул ворот рубашки. Приятные воспоминания о его беспечном детстве и юношестве, проведенные в обществе черноокой девчонки стали посещать все чаще.
Решил Степан дождаться сумерек, чтобы встретиться с той, образ которой стоит перед его глазами. Правда, постоянно меняются картинки: сладкие первые поцелуи в саду, мужчина, цепляющийся за колени, Наташа пробирается сквозь заросли… Вот уж и луна поднялась на небосвод, ярким светом освещает все вокруг. Но со стороны поселка не видно ни одного силуэта. Понурив голову, поплелся в сторону дома тетушки в надежде встретить по пути женщину.
Наступила ночь. Степан не спал, но лежал неподвижно под простыней и пялился на темный потолок. Иногда его взгляд падал на луну, глядевшую в окно. Так и пролежал он до самого утра с открытыми глазами и мыслями и Наташе.
Мечтам его не удалось сбыться, потому что в это время в доме Натальи происходил самый настоящий спектакль. Жаль, что все это происходило за закрытыми дверями, а то бы зритель получил настоящее наслаждение от увиденного.
Вовка после того, как накормил скотину, опять упал на колени перед женой и вымаливал прощение в том, что испортил жизнь жене и дочери.
- Наташа, я люблю тебя, прости, родная, все, с водкой завязываю, - Наташа то и дело его отталкивала от своих ног.
- Постыдись, что ты, как ребенок малый. Не словами, а поступками надо доказывать свое исправление. Всю жизнь пил, а теперь решил завязать, с чего бы это? Не с того ли момента, когда подслушал наш разговор со Степой? Испугался, что больше нет такой дуры, которая терпит ругань и побои. Нет, мой хороший, поздно, мне, кажется, твой поезд ушел. – После этих слов со слезами на глазах умолял Вовка не бросать его, пропадет он без нее.
- А мне кажется, ты уже пропащий человек. Только что ноги ходят и ведут то в магазин, то к бабке Полине. Мозг-то совсем высох. А да, еще руки об меня тренируешь, чтоб стопка ненароком не выскользнула из них.
- Наташа, вспомни, как мы с тобой жили хорошо, обещаю, что заживем еще лучше. Завтра же пойду к фермеру, устроюсь сначала рабочим, а потом, может, и трактористом возьмет…
- Что ты меня уже двадцать лет завтраками кормишь, я хочу жить сегодня. Здесь мне житья не будет. Пока Степа зовет с собой, надо ехать, а то передумает. – Владимир не отходил от жены ни на минуту, лишь только бы она опять не ушла к соседскому племяннику. И не он услышал, как приезжий звал с собой в Москву его жену, а дружок, с которым вместе хлестали горькую. После этой новости Вовка не на шутку испугался. До полуночи ждал жену, чтоб с ней разобраться, ишь шлюха… Да только заночевала этой ночью Наташа на сеновале, куда тайком пробралась…
Вечером у Степана поезд, а он еще не услышал ответа от женщины. Не смотря на все противоречия в его душе, все-таки надеялся где-то в глубине, что Наташа должна вырваться из этого ада. Зрелая женщина, неужели до сих пор верит всем обещаниям мужчин? Слово – не воробей, а вот подкрепить его делами не всякий мужчина мастак. И тем более эта спившаяся пародия на человека. Весь день его взгляд был устремлен в соседский двор. Ни одного движения не увидел он. Ехал на такси, не радовало его ничто: ни еще кое-где зеленеющая степь, ни трепетные порхания птиц…
Еще издалека заметил на платформе знакомый силуэт. Сердце в груди готово было вырваться: пришла, значит, поедем вместе. Каково же было его разочарование, когда не увидел никакого багажа. Понял все и сник. Не хотелось даже говорить. Первой нарушила тишину Наташа:
- Прости, Степа, мы уже не в том возрасте, когда в одночасье готовы кинуться в неизвестность. Правду говорят, что женщина, как кошка: любит хозяина за то, что он ее ласкает, продолжает любить, даже если он ее пинает. Привыкает к своему двору. Куда бы ее ни отвозили, все равно вернется на прежнее место, конечно, если только животное не спрячут под замок. Прости, - скупо поцеловала его в щетинистую щеку и пошла в направлении Новогеоргиевки.
У него в какой-то момент появилось желание остаться, но сможет ли он заменить «кошке» хозяина. Наверное, нет. Привычка – вторая натура. Искоренить ее, ой как тяжело, а Степан не боец, это его Светлана могла биться до последнего.