Автор этой сказки - Керри Вон (Carrie Vaughn).
Потрясающе страшная сказка, события которой разворачиваются где-то на границе Англии и Шотландии, на вересковых пустошах. Это сказка про кровожадных чудовищ. Слабонервным, впечатлительным и ДЕТЯМ не читать! Она реально страшная. Когда я её переводила, мурашки бежали по спине.
*****
РЕАЛЬНО СТРАШНО. ДЕРЖИТ ДО КОНЦА!
*****
Если вы решились прочитать её, что ж, не жалуйтесь! Вас предупредили!
*****
Ладно. Читайте:
*
Три сестры жили в маленьком домишке на краю пустоши.
Две старшие, Роза и Лилия, начинали каждый день с приготовления завтрака. Они суетились на кухне, пекли хлеб, начищали стол, который, к слову сказать, был и так чист, нарезали сыр и варили кашу. А кроме этого они постоянно напоминали младшей, Фиалке, об её обязанностях: подоить корову, собрать яйца, убедиться, что железная подкова и гроздь рябины всё ещё висят на своём месте надо всеми дверями и надёжно защищают животных от Маленького Народца, чтобы феи не смогли повредить курам и корове.
— Фиалка, если у нас не будет молока и яиц, мы умрём с голоду, —говаривала Роза каждое утро, грозя Фиалке ложкой, измазанной в каше.
— Ты разве не понимаешь? — вторила сестре Лилия, и они обступали её с двух сторон, пытаясь убедиться, что она поняла одну простую вещь: если она не справится со своими обязанностями, то им всем несдобровать.
Фиалка знала, что сестры её любят. Если бы не любили, то они бы так не волновались, а они волновались, и очень сильно.
Старшие сёстры занимались изготовлением одеял, и тем зарабатывали на жизнь. У них были прялка и ткацкий станок, и они каждый день пряли пушистую овечью шерсть и ткали из неё чудесные тёплые одеяла. А Фиалка не пряла и не ткала - она занималась овцами.
Она пасла своё маленькое стадо рядом с высоким холмом, покрытым сочной травой. О нём ходили разные слухи о феях и гоблинах, и старшие сёстры очень волновались из-за них. Каждое утро они останавливали Фиалку, прежде чем она переступала порог дома, чтобы идти на пастбище, и допрашивали её:
— Ты положила гвоздь в карман? Вот, возьми ещё, — говорила Роза, распихивая гвозди по карманам Фиалки.
— И хлеб с солью возьми, - говорила Лилия.
— И зверобой.
— И гроздь рябины.
Карманы Фиалки топорщились от магических амулетов.
— Так, что ты должна делать, если услышишь музыку? — требовала ответа Роза.
— Я даже ухом не поведу, — отвечала Фиалка, как обычно, — Я просто пройду мимо, будто ничего не слыхала.
— А если с тобой заговорит незнакомец? — вопрошала Лилия.
— Я уйду.
— Я если ты увидишь, что поганки растут кольцом?
— Я убегу.
— И обязательно читай молитвы, ты ведь их помнишь? — вздыхала Роза.
— Да.
— И ради бога, не потеряй ни одной овечки, иначе мы умрём с голоду.
Если бы не этот последний довод, самый страшный из всех, которые она слышала каждое утро, Фиалка никогда бы не покидала уютной постели. Но кто-то должен был пасти овец, или им всем пришел бы конец, без овец не было бы шерсти, а без шерсти её сёстры не могли бы прясть и ткать, и все бы они умерли с голоду. Так что Фиалка должна была идти, несмотря на многие опасности, что поджидали её вне дома и только и норовили, что убить её или, что ещё хуже, похитить её душу. Хотя иногда девочка думала, что её душа такая маленькая, и кому она могла бы понадобиться, чтобы её красть.
Сердце её выпрыгивало из груди ещё до того, как она делала шаг за порог. Она открывала калитку загона и выпускала дюжину овец с ягнятами. И всё время она пересчитывала своё блеющее и скачущее стадо, чтобы не потерять ни единой овечки.
***
Однажды днём, когда Фиалка в очередной раз пересчитала овец, она обнаружила, что одной не хватает. Она пересчитала их снова. Всё равно на одну меньше. Один ягнёнок куда-то девался. Фиалка была уверена, что ни на секунду не спускала глаз со стада. Но глупое создание умудрилось сбежать, и она чуть не заплакала.
Девочка не могла вернуться домой к Розе и Лилии без ягнёнка. Она не могла себе позволить, чтобы из-за неё сёстры голодали. И как бы ей ни была была неприятна эта идея, и как бы она ни была напугана, ей придётся пойти и отыскать глупое животное.
***
Крики потерявшегося ягнёнка носило эхо и Фиалка не могла понять, в которую сторону ей следует идти. Но она подумала, что ягнёнок должен был быть где-то в густой траве на том заколдованном холме. Люди говорили, что ни одно живое существо, будь оно на двух ногах или на четырёх, не могло покинуть это место, если случайно забредёт туда. Фиалка проверила амулеты в своих карманах, сжала зубы и с яростно стучащим сердцем двинулась в сторону холма.
Фиалка продиралась сквозь заросли цветущего на склоне холма вереска, она шла на звук жалобного блеяния. Наконец девочка забралась на самую вершину этого заросшего холма. Её руки и ноги были исцарапаны колючками, одежда вымокла и испачкалась землёй. С запада надвигались тяжелые тучи, вот-вот начнётся дождь. А она должна была ещё найти ягнёнка и вернуться домой прежде, чем их застигнет непогода или наступит ночь, когда дикие создания выйдут на охоту.
Она принялась бродить взад-вперёд по холму, прислушиваясь к блеянию, которое теперь слышалось ближе и громче. Ей даже казалось, что она может различить слова ягнёнка, словно он дразнит её: бе-е-е, бе-е, бе-е-е-е! Если она найдёт его стоящим на той части склона, что не заросла кустами и травой, и с которой легко будет спуститься, она будет очень рассержена...
Фиалка остановилась у небольшого бугорка, чтобы перевести дыхание, прежде, чем продолжить поиски. И увидела его, маленького тщедушного малыша, мокрого и серого от грязи, с глазами, полными слёз. Его ноги дрожали от напряжения, словно он боялся, что земля вот-вот провалится под ним.
Что-то было не в порядке.
Она видала такое раньше, маленькие несмышлёныши, которые ещё не держатся на ногах, и которых нужно выпутывать даже из невысокой травы. И этот ягнёнок запутался, он весь подался вперёд, но не мог сдвинуться с места, словно его ноги пустили корни.
— Глупое создание, куда это ты залез, — и она пошла поглядеть, что это его держит на месте. Может, это маленькое болотце, и ягнёнок в нём увяз. Она внимательно осмотрела землю вокруг.
И тут она увидела "ведьмино кольцо". Идеально круглые шляпки идеально белых грибов выглядывали из травы, и все они стояли идеальным кольцом вокруг бедного ягнёнка, словно огородив его заборчиком. Несчастный ягнёнок испустил заикающийся, полный ужаса крик, пугая Фиалку ещё больше.
Сёстры постоянно учили её, что следует делать в такой ситуации, но она от страха всё забыла. Что же ей делать? Может, если убрать с дороги парочку грибов, просто быстро откинуть их ботинком в сторону, не прикасаясь руками и творя молитвы?
— Даже не думай.
"Если незнакомец заговорит с тобой, ты должна бежать прочь. Если ты с ним заговоришь, что проклятое создание похитит тебя..."
Существо было непонятного пола. Ни мужчина, ни женщина. Впалая грудь, с резкими чертами лица. Тонкое, безбородое и с молочно-белой кожей. Оно было одето в мешковатые кожаные одежды, очень поношенные и то ли порченные непогодой, то ли потрёпанные собаками. На ногах грубые башмаки, на голове, поверх чёрных спутанных волос - колпак. Колпак вонял как скотобойня. Он был весь какой-то заскорузлый и шелушащийся, что-то коричневое осыпалось с него, словно струпья. Фиалка подумала, что раньше эта штука была красной. Разум говорил ей, что колпак раньше был красным, как кровь, что его макали в кровь снова и снова. Сказать по правде, это был цвет смерти, цвет крови, что была пролита много дней назад и уже высохла на солнце. У существа были острые, как шипы, когти, и зубы им под стать. Оно показало их в широкой улыбке.
— Ну, привет, крошка, — сказало оно поразительно чистым голосом. Девочке казалось, что он должен был звучать, словно гнилой колпак.
Если она заговорит, она пропала. Если она скажет хоть слово, это чудовище схватит её, и сдерёт с неё кожу, и вырвет сердце, и вымочит свой колпак в её крови. Если она побежит, оно поймает её и выпотрошит, а если она попытается забрать ягнёнка, оно сожрёт их обоих.
— Что? Язык проглотила? — ощерилось от уха до уха существо. — Не скажешь ли мне своё имя?
Девочка мотнула головой, и поняла что даже этого мимолётного ответа уже достаточно, чтобы погубить её. Ей просто следовало притвориться, что она вообще не видит этого демона. А теперь она, подобно ягнёнку, приросла к месту, будто по колено в трясине, и ей хотелось только одного: кричать, что было сил.
Чудовище сняло свой колпак. Его голова была круглая и поразительно большая, – больше, чем можно было предположить, глядя на него раньше. Она была, надо сказать, только отдалённо похожа на человеческую. Она была просто ужасна. Чудовище вертело свой колпак в руках, словно изучая швы под спёкшейся кровью.
— Батюшки, да ты вся дрожишь. Бедняжка. Но, ты знаешь, ты можешь уйти отсюда, если хочешь. Просто повернись и тебе ничего не будет. Уходи сейчас, и представим, что это был просто сон. И ты потом сможешь рассказывать истории об этом. И это будут славные истории, все тебе будут верить.
Она чуть было не бросилась бежать, но – нет. Оно сказало идти, а, если она побежит, она пропала. Это просто трюк, оно просто так с ней играет. И поэтому она не побежала и не пошла. Она посмотрела на ягнёнка, с его прямыми, как палочки ножками, с его шерстью, только-только начавшей густеть. Этот ягнёнок со временем принёс бы кучу шерсти, из которой сестры могли бы напрясть пряжи и наткать полотна, продать его и купить еды, которой хватило бы на много-много зим. Может быть, они обошлись бы и без ягнёнка. А может именно этот ягнёнок спас бы их от голодной смерти. Если бы она была хоть чуточку смелее, она бы ушла. Но сейчас она поняла, что больше всего на свете она боялась того, что скажут сёстры, если она придёт домой без ягнёнка. Роза и Лилия будут очень разочарованы в ней, а этого Фиалка не смогла бы вынести.
— Я забираю ягнёнка, — сказала она так тихо, как только могла. И слова застряли у неё в горле.
— Конечно, — Красная Шапка заулыбался, словно выиграл какой-то приз.
Слезинка скатилась по её пылающей, словно раскалённый уголь, щеке.
— Какая тебе польза от жалкого ягнёнка?
Красная Шапка шевельнулся. Не много. Лишь чуть двинулся с места, словно для того, чтобы размять затёкшие мышцы. Но его конечности сгибались не как у людей. Колени согнулись в обратную сторону, костяшки пальцев затрещали, как сухое дерево. От этого вида у неё тошнота подкатила к горлу, но девочка не отвернулась. Если она отведёт от него взгляд, то ей конец.
Чудовище облизало губы длинным красным языком.
— Вы, люди, часто всё понимаете неправильно. Вы все рассказываете друг-другу сказки – про круги из поганок, например. Вы предостерегаете друг друга не вступать в них, что это ловушка, что она затянет вас под землю, и что вас там заставят танцевать на нечестивых празднествах сотни лет. Будто вы можете просто гулять себе, а круг из поганок внезапно вырастет вокруг вас. "О-нет-откуда-он-взялся-я-обречен!" — и чудовище всплеснуло руками, кривляясь в показном испуге.
Затем оно наклонилось вперёд, опершись на свои узловатые руки, и девочка съёжилась от исходящего от него зловония.
— Но так это не работает. Думаешь, я поставил этот круг здесь, чтобы поймать ягнёнка? Ягнёнок – просто приманка. Приманка в ловушке для маленьких пастушек.
После этих слов она рискнула и потянулась к кольцу из поганок, идеальному ведьмину кругу. Осторожно она наступила на него, как будто ожидая наткнуться на невидимую дверь. И ничего не случилось.
Она схватила ягнёнка и вытащила его из круга, обняла, тесно прижав его к себе, и упала, задыхаясь, на мокрый от оседающего тумана вереск. Животное ещё теснее прижалось к ней, как бы ища укрытия, и не смотря на то, что его шерсть была вся грязная, мокрая и холодная, она его не отпустила. Ягнёнок продолжал блеять, а это означало, что они всё ещё в опасности.
Красная Шапка расхохотался.
— Чего... чего тебе надо от бедной пастушки? — пролепетала Фиалка слабым голосом.
— Именно то, что я от тебя получаю прямо сейчас. Твои слёзы пахнут очень вкусно.
В отчаянии девочка побежала. Или, по крайней мере, попыталась бежать. Стиснув ягнёнка в охапку, так, что он даже затрепыхался, она вскочила на ноги, и бросилась, спотыкаясь и путаясь в траве, прочь от Красной Шапки. Просто в низ по холму. Но Красная Шапка высоко подпрыгнул со своего места и приземлился на камень прямо перед Фиалкой, ловко двигаясь, словно какой-то паук. Она повернула в сторону, и снова дьявольское создание преградило ей путь, скалясь пастью, полной кинжалов. Сейчас, сейчас-то оно сомкнёт на ней эти ужасные клыки, и порвёт её на кусочки, и сдерёт плоть с костей, и раскидает внутренности и будет макать свой колпак в её кровь, всё время хохоча.
Она остановилась, скорчившись на земле и прикрывая собой ягнёнка, словно могла защитить его. Но Красная Шапка всё ещё не убил её.
И она лежала и ждала, что земля разверзнется и поглотит её, и затянет прямо в ад, ведь именно такое место Красная Шапка мог бы назвать своим домом. Она постаралась собраться с мыслями, вспомнить всё, что её сёстры говорили о том, что нельзя есть пищу фей, танцевать под их музыку, трогать их вещи. Ведь ни один из амулетов в её карманах не сработал и не смог защитить её от этого чудовища.
Она всего лишь хотела забрать своего ягнёнка и пойти домой, к своему тёплому очагу, туда, где железо висит над дверью. Она бы могла с гордостью показать сёстрам ягнёнка, которого спасла, и рассказать какое страшное чудовище повстречала.
Красная Шапка уселся на камне. Что-то живое было у него в когтях – по пути он поймал мышку. Чудовище стиснуло мышку в лапе, и она пискнула один раз, когда её косточки хрустнули. Затем чудище распороло её, достало внутренности и сожрало их, а тушку подняло над головой и выжало её, словно ягоду. Капли мышиной крови упали на отвратительный колпак, размягчая коричневую корку и заставляя его вонять ещё сильнее.
В итоге от мышки ничего не осталось, кроме одной маленькой косточки, которой чудище принялось ковырять в зубах.
— Да-а, прошипел монстр, глядя на неё своими чёрными, как ночь, глазами. — Твои слёзы – самые прекрасные.
Она предприняла попытку перестать плакать, задержав дыхание и гоня от себя страх. Даже ягнёнок перестал блеять. Он вообще затих, словно выбился из сил. Ей понадобились все силы, чтобы просто встать прямо, подняв голову. Чтобы встретить эту тварь достойно. Если ей не удаётся убежать, она, по крайней мере, не ляжет больше на землю. Или попытается не лечь.
Красная Шапка оскалился ещё шире, и она подумала, что совершила какую-то ошибку. Казалось, чудовище очень довольно.
— Знаешь, что? Я думаю... Я бы мог... да, я думаю, да. Передумать. Вот. Ты так сильно стараешься не бояться, — я должен отпустить тебя домой, верно?
Она моргнула от неожиданности, боясь вспугнуть лучик надежды, затеплившийся в её сердце. Чудовище склонило набок свою безобразную голову, и подмигнуло злобным глазом.
— Но ты сперва должна отгадать загадку.
Новая волна ужаса захлестнула девочку. У неё закружилась голова и онемели ноги и руки.
Она ненавидела загадки. Она никогда не умела их разгадывать. Совершенно. Сёстры частенько дразнили её, загадывая загадки и выдавая отгадки прежде, чем она сама могла найти ответ. Теперь чувство безысходности захлестнуло её. Она была обречена. Может, ей бы удалось сделать так, чтобы ягнёнок убежал домой и отнёс сёстрам весточку о том, что случилось. Но он сжался в комочек у неё на руках, прильнув к единственному источнику тепла на склоне холма.
Казалось, Красная Шапка точно знает, что доставляет ей мучения. Эта мысль вытянула из неё последние силы.
— Готова? Начали! — и чудовище захлопало в ладоши, как дитя. Отвратительное, дрянное дитя.
— Ненавижу загадки.
— Так даже лучше, — сказал монстр. — Ну, слушай: Что тем страшнее, чем оно меньше?
— Не знаю, — пробурчала девочка.
— Ты что, даже не попытаешься отгадать?
— Я же сказала, я ненавижу загадки.
— Ну давай, соберись, просто подумай немного, и ты отгадаешь.
— Я не умная, знаешь ли.
Это её сёстры были умные. Вот почему они оставались дома и ткали, пока она бродила по всему свету, разыскивая дурацкого заблудшего ягнёнка. Она посмотрела на ягнёнка у себя на руках, а он уставился на неё в ответ глазами, полными надежды. Будто думал, что она и вправду в состоянии спасти их обоих.
Может быть и могла бы. Она попыталась найти отгадку, правда попыталась. Даже несмотря на то, что Красная Шапка не дал никаких обещаний, не сказал, что правильный ответ принесёт ей свободу, а неправильный - нет. Она была уверена, что ничто из того, что она бы сделала, не имело бы никакого значения, но если бы имело, если бы могло иметь, что ж, только ради этого "если" она стала думать. Что же тем страшнее, чем оно меньше? Паук? Мошкара, которую почти не видно, не то, что большие мухи, которые летают перед носом и жужжат? Или чулан! В последние недели зимы, когда еды остаётся очень мало, и ты не знаешь, хватит ли её до первой весенней зелени...
— Чулан, — сказала она с некоторой уверенностью. Этот ответ казался вполне подходящим.
— Неправильно, — заявил Красная Шапка.
— Что? А как же...
— Мост, — сказал он. — Мост тем страшнее, чем он меньше.
Она не была уверена, что это правильный ответ. Маленький мостик через маленький ручеёк – совсем не страшно. А маленький мост через реку, возможно. Но кто станет строить маленький мост через большую реку? Это не имело бы смысла. Это была одна из причин, по которой она ненавидела загадки.
Красная Шапка поцыкал сквозь зубы и сказал:
— Давай попробуем другую загадку. Я уверен, ты сумеешь разгадать.
— Отпусти нас, пожалуйста.
— Холм наполнен, и в дыре полно, но миску этим не наполнить. Что это такое?
Холм не может быть наполнен ничем. И дыра тоже, иначе это не дыра, так ведь? И что можно положить в дыру, но невозможно - в миску? И как велика дыра? Мрачно смотрела она на Красную Шапку, не говоря ни слова.
— Угадывай. Ну, хоть что-то скажи. Ох, давай, разве тебе ничто не приходит на ум?
Нет. Она не отвечала. Если Красная Шапка собирается её всё равно разорвать на части, ей не нужно играть в его дурацкие игры.
— Туман. Это туман. Ты что, правда такая тупенькая?
— А чего ты от меня хочешь? Напугал до смерти, а потом заставляешь меня думать! — выпалила она в ответ.
— Хм, ладно... давай... ещё одну загадку.
Слёзы снова покатились у неё по щекам. Ноги замёрзли, в груди защемило. Она, стараясь успокоиться, принялась гладить ягнёнка, проводя ледяными пальчиками по его спутанной шерсти. Ягнёнок уснул, будто всё в порядке. Ну, хоть это хорошо.
Красная Шапка загадал третью загадку:
— А что, я тебя спрашиваю, на голове, но под шапкой?
Он снял ужасный колпак со своей лохматой головы и показал его ей, насмешливо поклонившись.
— Я не знаю!
— Отвечай мне, или я вырву твоё сердце, — проскрежетало чудовище и подползло к ней, или даже нет, - просто переместилось мгновенно, одним цельным движением. Теперь чудовище было так близко, что щёлкни оно зубами, – и девочка осталась бы без носа, а когти на страшных руках... ещё дюйм, – и они бы проткнули её насквозь.
Фиалка зажмурилась и завизжала. Это была последняя капля. Она не могла больше думать. Она не могла больше слушать. Она не могла больше терпеть. Она визжала, давая выход накопившимся чувствам. Она была уверена, что Красная Шапка убьёт её. Должно быть, чудовище устало, мучая её.
Но ничего не случилось. Фиалка замолчала, открыла глаза и посмотрела на Красную Шапку. Чудовище снова сидело на камне, нахохлившись, будто какая-то долговязая птица, с руками, всё ещё в мышиной крови. Оно скалилось всеми зубами, словно от удовольствия.
— Тебе страшно? — спросило оно. — Ты очень напугана?
Казалось, ему нужен был ответ.
— Да, — всхлипнула девочка.
— Разве я не самое ужасное создание, которое ты видела в своей жизни?
— Да!
— Самое-самое ужасное создание из тех, что ты когда-либо увидишь?
— Да, да, да! — закричала она, прижимая к себе ягнёнка. Она разбудила его своим криком и теперь он моргал, с удивлением глядя на неё.
— Хр-р-ршо-о-о, — промурлыкал монстр.
Он уселся вальяжно на своём камне, слегка откинувшись назад, подул на свои когти и принялся полировать их о свою кожаную рубашку. Поглядывая на неё из-под полуопущенных век, он сказал:
— Ну, ладушки. Теперь ты можешь идти.
Конечно, она сперва не поверила своим ушам. Это был новый обман, ещё одна пытка. Она сделала шаг назад. Красная Шапка никак не прореагировал. Ещё один шаг. Красная шапка, казалось, совсем забыл о ней.
— Зачем это всё было? — озадаченно спросила она.
— Просто, — сказало чудовище, любуясь своими когтями. — Не твоё дело.
Она хотела было начать ругаться, дать выход внезапному гневу за то, что с ней обошлись так, будто с какой-то игрушкой, и она даже не поняла, почему. Но потом вопрос сам собой появился у неё в голове: а точно ли она хочет знать, почему?
Нет. Не хочет. Она повернулась, чтобы уйти. Немного поколебалась. Обернулась назад в последний раз.
— Волосы, — сказала она.
— Чего? — Красная Шапка поднял голову.
— На голове под шапкой. Это волосы.
Чудовище снова улыбнулось своей кошмарной улыбкой.
— Убирайся уже, ты, дурочка.
И Фиалка убежала, сжимая в охапку ягнёнка. И она никогда больше ничего в своей жизни не боялась. Ничего. Никогда.
