Малкочоглу, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Две молоденьких султанши, покапризничав, быстро утешились новой любовью. “О, Аллах, ты милостив к своему рабу, благодарю, что отвёл от меня грозу”, - не преминул поблагодарить Всевышнего Бали-бей, стоя на коленях на молитвенном коврике во время утреннего намаза.
Но Бали-бей не знал, что Всевышний готовил для него новое испытание, но уже настоящей бурей.
В один из дней султан Сулейман в очередной раз похвалил смотрителя покоев за надлежащее исполнение обязанностей, но в то же время посетовал:
- Малкочоглу, я понимаю, что твоё время расписано по минутам, однако, надо возобновить занятия с моими младшими шехзаде. Они очень ждут, когда ты приступишь к обучению их военному искусству. Разберись с неотложными делами и завтра же начинай занятия с ними. Только тебе я могу доверить моих львов.
- Слушаюсь, повелитель, благодарю за доверие, которое Вы оказываете мне. Я с честью оправдаю его, - с достоинством склонился перед повелителем Бали-бей.
- Даже не сомневаюсь, Малкочоглу, ты можешь идти.
Удовлетворённый ответом, повелитель, как всегда, похлопал по плечу своего верного воина и позволил ему удалиться.
Разыскав Сюмбюля-агу, Бали-бей велел ему передать шехзаде, чтобы завтра утром приходили в сад, а сам отправился по важным делам.
Утром следующего дня младшие шехзаде спешили на встречу с Бали-беем. Их лица светились счастливыми улыбками. Мальчики обожали храброго, прославленного героическими подвигами, воина, к тому же, доброго нравом.
- Сегодня я покажу вам, как правильно владеть холодным оружием, - начал урок Бали-бей. – Шехзаде, запомните, у воина должно быть всегда два орудия. Если случится, что противник выбьет у вас из рук саблю, за поясом должен быть кинжал. Смотрите, как это делается.
Бали-бей бросил на землю саблю, якобы её вышиб мнимый противник, стремительно прыгнул в сторону, одновременно ловким движением выхватил из-за пояса кинжал и приземлился , воткнув его в землю.
- О, как грациозны и сильны твои движения, Малкочоглу, хотела бы я увидеть тебя в бою, - послышался из-за кустов восхищённый голос Фатьмы-султан.
- Госпожа, - поклонился Бали-бей, опустив глаза.
- Добрый день, здравствуйте, шехзаде, а я проходила мимо и увидела, как вы сражаетесь, словно, настоящие львы. Малкочоглу, а ты какое оружие предпочитаешь? – не собиралась уходить султанша.
- Особых предпочтений нет, госпожа, это зависит от ситуации,- сдержанно ответил Малкочоглу.
- А какие бывают ситуации? – удивлённо приподняв брови, спросила султанша.
- Разные. Госпожа, простите, но мы должны продолжить с шехзаде обучение, это очень важно, - стараясь казаться вежливым, произнёс Бали-бей.
- Да, понимаю, хранитель покоев. Продолжайте. Не сомневаюсь, что ты сделаешь из шехзаде таких же ловких и умелых воинов, каким являешься сам, - ответила Фатьма-султан с любезной улыбкой, которая мгновенно покинула её лицо, как только женщина отвернулась.
“Ну, подожди, красавчик, я научу тебя, как следует разговаривать с султаншей, долго будешь помнить меня”, - злобно подумала она и быстрым шагом направилась к себе в комнату.
Войдя в покои, сняв на ходу кафтан и бросив его на пол, она прямо в хотозе уселась за письменный стол и громко позвала служанку.
- Мелек, подойди ближе, - велела она девушке, застывшей на пороге комнаты.
- Слушаюсь, госпожа, - покорно ответила та и засеменила к столу.
- Слушай меня внимательно, - приказала Фатьма-султан, не поднимая головы от листа бумаги. Разорвав лист пополам, она принялась на одной половинке писать, стараясь выводить буквы коряво. Быстро закончив, она свернула обрывок в трубочку и, велев Мелек наклониться, принялась что-то шептать ей на ухо. Девушка внимательно слушала и часто кивала головой.
Закончив занятия, Бали-бей попрощался с шехзаде, пообещав им встречу на следующий день.
- Завтра займёмся стрельбой из лука, не забывайте снаряжение, - добродушно сказал он, - будем чередовать наши занятия, так быстрее усвоится, знаю по собственному опыту.
- Малкочоглу, а на матраках будем сражаться? – спросил шехзаде Баязед.
- Будем, конечно. Известный мастер в борьбе на матраках Матракчи Насух-эфенди, - уважительно произнёс Малкочоглу, - я непременно приглашу его, и он покажет нам своё боевое искусство.
- Спасибо, Малкочоглу, мы очень будем ждать, - дружно ответили шехзаде и отправились во дворец.
Знатно размявшись, Малкочоглу почувствовал лёгкость во всём теле и бодрой походкой пошёл в свой рабочий кабинет, обдумывая на ходу, какими делами заняться в первую очередь. Ему требовалось изучить реестры захваченных во время похода ценностей, а также налоговые реестры, и Малкочоглу решал, какие бумаги изучить первыми.
Войдя в кабинет, Бали-бей замер на пороге и прислушался. Он почувствовал едва уловимый запах ароматных женских благовоний и насторожился. Окинув внимательным взором помещение, он остановил взгляд на маленьком свёрнутом в трубочку письме, обвязанном узкой лентой. Взяв послание в руки и развернув его, он прочитал несколько слов, написанных неровным почерком: На султана Сулеймана готовится покушение. Срочно приходите в Мраморный павильон, и вы узнаете подробности.
Малкочоглу инстинктивно дотронулся правой рукой до эфеса сабли, левой потрогал за поясом кинжал и торопливо вышел из комнаты, направляясь в Мраморный павильон.
Открыв дверь помещения, он остановился и громко спросил:
- Кто здесь?
Не получив ответа, он прислушался и вошёл внутрь. Услышав за тонкой перегородкой шорох, он взял кинжал в правую руку, а левой резко отодвинул ширму. За ней стояла Фатьма-султан.
- Ну, здравствуй, Бали-бей, вот ты и пришёл ко мне, здесь нам никто не помешает, - подняв подбородок, надменно сказала она.
- Госпожа, что за шутки? Так это Вы позвали меня сюда, подбросив мне на стол записку? Значит, повелителю ничто не угрожает? – рассерженно спросил Бали-бей.
Фатьма рассмеялась.
- Конечно, нет, Малкочоглу, успокойся, с повелителем всё в порядке. Ну а как я ещё могла тебя выманить из твоего кабинета? Ты, как видно, сам не решаешься, вот я сама и устроила нам свидание.
Быстро скользнув к двери, она заперла её и спрятала ключ в кармане кафтана.
- Что Вы делаете, госпожа, откройте дверь, - возмутился Бали-бей. Но было поздно. С улицы прозвучали такие же слова, сказанные грозным голосом повелителя:
- Открой дверь!
Фатьма перестала улыбаться, вставила ключ в замочную скважину и дважды повернула его.
Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился султан Сулейман.
- Малкочоглу?! – изумлённо произнёс он, - ты-ы-ы?!
- Повелитель, я ни в чём не виноват, я Вам всё объясню… – начал говорить Бали-бей, но султан кивнул страже в сторону бея, а сам подошёл к сестре.
Двое стражников взяли смотрителя покоев под руки и повели в темницу.
- Фатьма, теперь объясни мне, что случилось. Твоя служанка в слезах сообщила, что тебя силой заманили и удерживают в Мраморном павильоне. Это правда? Тебя похитил Бали-бей? Ты думаешь, что я поверю в это? Только спасая твою честь, я отправил невиновного человека в темницу. Говори, что ты задумала! – возмущённо потребовал султан.
Он хорошо знал свою младшую сестру, Фатьму-султан. Принцесса родилась в санджаке Трабзон. Именно там ее отец, шехзаде Селим, проживал до момента восшествия на трон. После того, как он принял бразды правления Османской империей, Фатьма вместе с матерью и старшим братом шехзаде Сулейманом отправилась в Манису. Там прошли последние годы её детства.
Вскоре её выдали замуж за санджакбея Антакьи Мустафу-пашу. Брак её оказался несчастным. Мустафа-паша был половым извращенцем с садистскими наклонностями, к тому же любил мальчиков. Фатьма-султан долго не могла признаться в ужасах личной жизни, но в конце концов, не выдержав, написала письмо Сулейману, занявшему трон после смерти отца, в котором умоляла брата-повелителя дать согласие на развод с Мустафой-пашой, объясняя это тем, что “улыбка покинула ее лик с первого дня после заключения никяха с этим ужасным человеком”.
На радость султанши Сулейман одобрил её развод и пригласил во дворец Топкапы. А когда увидел её истерзанное, толком незажившее молодое тело, повелел казнить гнусного изувера, но тот, не дождавшись казни, умер своей смертью.
Фатьма-султан вернулась в свой дворец в Антакье.
Оставшись одна в своих огромных хоромах, султанша залечила физические раны, однако, от психологической травмы не удавалось избавиться, и женщина стала придумывать себе разнообразные развлечения.
Она проводила иногда в своём дворце увеселительные вечера, на которые приглашала знатных лиц провинции. Султан Сулейман не одобрял поведение сестры, но очень жалел её, поэтому оставлял её поведение безнаказанным. А знатные лица, которым поступало предложение посетить увеселительный вечер, экстренно покидали государство, ссылаясь на неотложные дела.
Однажды к Фатьме пришло первое настоящее чувство – она влюбилась в молодого лекаря Мусу-эфенди, восстанавливающего состояние её здоровья.
Женщина расцвела, ещё больше похорошела, мечтая о счастливой семейной жизни, но лекарь исчез…
К ней потом сватались несколько беев, но она отказала им, а затем уехала на свадьбу сестры Хатидже, да так и задержалась в Топкапы. Бали-бей чем-то напомнил ей Мусу, и она решила успокоить свою душу с молодым человеком.
- Повелитель, Вы желаете знать, что я задумала? Ну что ж, слушайте. Вы правы, Бали-бей ни в чём не виноват, он порядочный и честный человек. Это я заманила его в ловушку. Я так захотела! Это мой каприз, если желаете, – вызывающе ответила Фатьма и, переменив тон, серьёзно добавила:
- Ты помнишь, брат, что обещал мне, утирая мои горькие слёзы и с ужасом взирая на чёрные кровоподтёки на моём юном теле? Ты обещал мне, что выдашь меня замуж тогда, когда я сама этого захочу, и за того, кого выберу сама. Я выбрала Бали-бея.
Фатьма закончила говорить и бросила пронзительный взгляд на султана. Сулейман поник, вид его стал виноватым и страдальческим.
- Я сдержу своё слово, Фатьма, - ответил он и вышел из павильона.
Повелитель прямиком направился в темницу к Малкочоглу.
Бали-бей, словно затравленный зверь, метался по камере каземата. Как он мог так бездарно попасться на провокацию? Зачем один пошёл в Мраморный павильон, зачем он вообще туда пошёл, не посидев некоторое время в засаде?
Его лихорадочные мысли прервал скрежет засова, и в камере появился султан. Он медленно подошёл к Бали-бею, положил ему руку на плечо и тяжело вздохнул.
- Повелитель, я ни в чём не виноват, - начал говорить Бали-бей, но султан жестом велел ему замолчать.
- Я знаю, Малкочоглу. Идём отсюда, кивнул он головой в сторону двери, приглашая Бали-бея следовать за собой.
Оказавшись в своих покоях вместе с Бали-беем, повелитель, заложив руки за спину, начал разговор, который, судя по всему, давался ему нелегко.
- Малкочоглу, Фатьма – моя сестра, и я люблю её, как и всех своих сестёр, - начал он издалека. – Я хочу, чтобы она была счастлива. Ты, конечно, слышал ту историю с её покойным мужем, с которым она так настрадалась. Когда-то я пообещал ей, что следующим её мужем будет тот, кого она выберет сама. Она выбрала тебя, Малкочоглу. Я не могу нарушить своё слово. Что скажешь? – вопрошающе посмотрел он на Бали-бея.
Тот молчал, словно потерял дар речи. Наконец, набравшись смелости, он произнёс:
- Повелитель, безусловно, Фатьма-султан заслуживает счастья. Она красива, умна, однако, вряд ли я смогу составить ей пару. Как Вам известно, я давно женат.
Султан ухмыльнулся и опустил глаза. Он уже понял, что Малкочоглу не испытывает тёплых чувств к Фатьме и не захочет на ней жениться. И Сулейман понимал Бали-бея, однако, не мог он нарушить своего султанского слова, к тому же очень жалел сестру, вспоминая о её страданиях.
Немного помолчав, султан близко подошёл к Бали-бею и, взглянув в его глаза своим сверлящим взглядом, медленно произнёс:
- Малкочоглу, ты женат так давно, что, похоже, и сам уже забыл об этом, а? – усмехнулся он и продолжил:
- Твоя смелость достойна похвалы, отказать падишаху не каждый посмеет, да и не захочет упустить такой шанс. Видно, сильно ты ценишь любовь, мне ведомо это чувство, и я тебя понимаю. Без этого чувства семейная жизнь не будет в радость. Однако, ты ведь и жену свою не любишь, Бали-бей. Я могу утверждать это, потому что знаю всё о своих подданных. Ты не забыл, кто я, Малкочоглу? Если я захочу, то завтра же буду знать, сколько птиц у тебя в саду, и какими голосами они поют. Разве я не прав?
Бали-бей смиренно сдался, понуро опустив голову.
- Вы правы, повелитель, брак с Девлетшах-султан носит формальный характер, этой свадьбы захотел мой отец. Однако, Аллаху было угодно, чтобы у нас родился сын. И я его очень люблю, - загорелись глаза Бали-бея.
- Малкочоглу, разумеется, сын – это святое! Для меня тоже нет ничего дороже моих шехзаде! И ты всегда будешь рядом с ним и воспитаешь его честным, храбрым и отважным, каким являешься сам, - державно ответил султан Сулейман.
- Простите, повелитель, я не могу понять, к чему Вы клоните, - сбитый с толку Бали-бей вопрошающе взглянул на султана.
- Малкочоглу, ты поедешь и разведёшься с Девлетшах-султан, а потом женишься на Фатьме. Твоя супруга ещё совсем молода, негоже ей коротать век в одиночестве. Подбери ей достойного мужа и отпусти с Аллахом, пусть будет счастлива, - спокойно ответил падишах.
