Намного эффективнее начинать изучение с первой части здесь!
3. САМОРЕГУЛИРОВАНИЕ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ.
Если отложить в сторону эмоциональную окраску многолетних дискуссий по поводу эффективности СРО, то в качестве сухого остатка остаются следующие тезисы:
1. Существующая законодательная основа СРО не создала эффективного механизма саморегулирования отрасли, а вместо неё предложила ничем не обоснованное обязательное требование по сбору средств без намека на их рациональное использование;
2. Поняв бесперспективность построения эффективной модели саморегулирования, бизнесмены от СРО пустились во все тяжкие – стали плодить СРО как грибы в целях получения немедленной финансовой отдачи от текущего несовершенства законодательства, по сути превратив формирование новых СРО в последние годы в криминальный квази-бизнес;
3. Как только менеджеры от СРО поняли, что наказание за коммерциализацию властных полномочий, выделенных законодательством СРО практически никому, не грозит, квази-бизнес СРО превратился в практически реальный кластер микробизнеса вокруг СРО, в основе которого лежит тот же псевдо-административный ресурс. Это бизнес как по штампованию разрешений и свидетельств, так и по псевдо-подготовке и псевдо-проверке кадров, консультации юристов и финансистов, кредитование под взносы в СРО, сертификаты в долг и т.п. и т.д. Все прекрасно понимают, что там, где появляется источник необоснованной избыточной добавленной стоимости, генерированный законодательными документами, появляются сотни предприятий латентного микробизнеса, эксплуатирующих это несовершенство.
Выход из этой ситуации специалисты строительной отрасли, реально болеющие за институт СРО, называли не раз и их можно коротко охарактеризовать так:
1. Безусловный возврат к добровольности. Компании должны вступать в СРО на добровольной основе, при этом, если в СРО отданы государственные функции по лицензированию, то они обязаны выполняться в отношении всех, кто к ним обращается – хоть своих членов, хоть третьих компаний. Государственные функции и задачи, переданные для решения в СРО должны оплачиваться из бюджета, а сами СРО, должны конкурировать за эти фонды на основании тендеров, аналогичных закону о Федеральной контрактной системе (см. Рис.3). При этом любой игрок рынка, не принятый в СРО по тем или иным основаниям, имеет право обратиться за свидетельством и лицензией в госорганы.
2. Прекращение бездумного сбора средств за услуги СРО. Поступление средств в СРО должно быть строго обосновано и реализовываться через уже существующие институты страхования, налогового регулирования, образовательные учреждения и т.п. Иными словами, даже в условиях добровольности вступивших в неё членов, СРО не обязан обкладывать участников какими-то бы ни было сборами, кроме тех, которые прописаны в Уставе СРО. Учредить страховой фонд так же СРО может по уставу, но открыть его только в выбранной страховой компании, которая прошла соответствующий отбор в Страхнадзоре. На основании средств компаний, покинувших рынок, сформировать отраслевой строительный Банк.
3. Убрать из института СРО контрольные и карательные функции, как несоответствующие реальным целям и задачам. Если какой-то участник СРО нарушает законодательство в области строительства и проектирования, то задача СРО, в лучшем случае, дать сигнал о таких нарушениях компетентным органам, но ни в коем случае не предпринимать какой-то необоснованной активности в адрес своего члена. В конце концов, отвечать за законность решений компании должны её должностные лица и собственники, а не вся компания полностью. Задача СРО – поиск передовых инструментов развития отрасли и регулирование в этих целях макро-отраслевых отношений между участниками рынка, начиная от государства и заканчивая внешними клиентами.
4. Уйти от искусственной саморегулируемости, а создать СРО на основе существующих организаций, реального добровольно созданных и заинтересованных в развитии и процветании своих участников. Такими объединениями, которые могут взять на себя задачи СРО могут быть как профессиональные объединения строителей, например, Союз нефтегазостроителей и другие подобные сообщества, так и региональные содружества компаний, вне зависимости от профессиональной компетенции. Сегодня большинство таких добровольных союзов уже существуют, достаточно дать толчок их эффективному вхождения в функционал СРО.
И, наконец, самый важный аспект. Саморегулирование в строительстве найдет своего потребителя и свое место в экономической структуре, когда начнет выполнять нужную отрасли работу. Работу, нужную каждой компании в отрасли и каждому члену СРО отдельно. Это тот вопрос, на который реально сегодня не может ответить ни один чиновник от СРО. В лучшем случае идут рассказы о встрече ВУЗов и строительных компаний, конкурсах профессионалов и участию в законодательной работе по улучшению закона о СРО. Понятное дело, что все эти т.н. планы мероприятий СРО, никому не нужны по умолчанию. Образовательные мероприятия – это удел самих ВУЗов, конкурсы профессионального мастерства – это в интересах самих компаний и проводить они могут его совершенно на другой контактной основе, а пустая трата времени и средств на перепечатывание бывших советских нормативов в строительстве – и без СРО доступна всем. Продукта полезного строительной отрасли система СРО сегодня не генерирует ВООБЩЕ! Вот некоторые примеры направления усилий эффективных СРО:
1. Региональные, проектные и ресурсные хабы. Ни для кого не секрет, что сегодня реально сильных строительных компаний, способных от начала до конца выполнить функции ЕРС/ЕРСМ-контрактора или генподрядчика – остались единицы. Те, кто реально на что-то способен, или уже работает на аффилированного заказчика, или перегружен портфелем заказов на длинную перспективу. Ещё сложнее вопрос обстоит с техникой и человеческими ресурсами. При участии в тендерах большинство компаний показывают свою технику, но даже неопытному строителю понятно, что эта техника или уже где-то работает, или уже непригодна к использованию. У строительных компаний нет сегодня маржинального запаса для владения неработающей техникой и персоналов в периоды межпроектного простоя. А простои у компаний становятся все длиннее и длиннее, в связи с чем многие просто распродают свою технику и распускаю людей. В связи с этим настоящие СРО могут выступать именно в качестве накопителей информации о ресурсах и вариантах их использования. Ведь гораздо выгоднее строить местными ресурсами, чем платить за мобилизацию сквозь несколько регионов. Более того, по договору с Заказчиком, СРО вправе сформировать пул исполнителей, выбрать генподрядчика и в рамках гарантий СРО привлечь к работе участников СРО, отвечая за их квалификацию, но не за результаты труда. Будущий строительный бизнес будет основывать на центрах информационного инжиниринга, и именно такими центрами могут стать СРО. Тогда каждому участнику СРО будет выгодно быть членом СРО, ведь в случае потребности, он автоматически будет включен в реестр потенциальных исполнителей для любого инвестиционно-строительного проекта.
2. Функции биржи проектов. Все проекты региона или отрасли могут включаться в единую базу СРО и выноситься на обсуждения участников СРО. Если говорить иными словами – создать электронный аналог Хедхантера, только в качестве работодателей будут выступать сообщения о проектах, а в качестве потенциальных исполнителей – резюме компаний, участников СРО. Тогда компании смогут на основании данных проекта посылать свои предложения сразу будущим Заказчикам на основании объявленных ими конкурсов, тендеров, да и просто без всяких оснований. Каждый Заказчик сможет на основании данных о компаниях, за которые отвечает именно СРО, выбрать пул потенциально интересных для него исполнителей и на основании его объявить конкурентные переговоры по участию в выполнении тех или иных работ. Это тоже задача настоящего СРО, а не сборщика средств под благовидными предлогами.
3. Функции единых центров удаленных рабочих мест. Немаловажное значение имеют программы развития и поддержки МСБ. Если СРО на основании своих возможностей создаст т.н. удаленные офисы, то многие компании могут начать свой бизнес без серьезных капвложений и затрат. Что это такое? СРО создает единый сервер для своих участников, на котором хранятся самые дорогие и самые полезные программные продукты, а также информационные базы по всем видам работ и услуг. Участникам СРО достаточно иногда просто выйти на сервер и создать на базе ПО, которое он купить не в состоянии, свой продукт. Вполне вероятно, что все созданные таким образом документы остаются в СРО и являются базой для других участников. Таким образом, СРО становится ЦЕНТРОМ АККУМУЛЯЦИИ ЗНАНИЙ и развития своих участников.
4. Функции консультанта по ценообразованию, как для государственных структур, так и для коммерческих заказчиков. В том числе, функции BIM-консультанта, BIM-оператора или BIM-банка. Это одна из важнейших функций СРО, которая, через национальные СРО должна претворяться в новые законы и отношения с государством. Накопление информации о ценах, о колебаниях стоимости ресурсов, о наличии условий для реализации проектов, как технических, так и социально-бытовых, программные комплексы типа ГИС по подготовке решений для государственных решений – это тоже востребованная услуга, которая сегодня реализуется через случайные тендерные контракты и не отвечает интересам участников СРО. Правильно сформированный консалтинг не только даст работу участникам СРО, но и даст возможность зарабатывать самому СРО. А уж подготовить для этого законодательную базу – это и есть первейшая обязанность менеджеров от СРО.
Разумеется, есть и другие направления, полезного, обоснованного и востребованного применения возможностей СРО. СРО – как инструмент объединения усилий участников, каждый из которых в отдельности не в состоянии решить свои проблемы, может стать серьезным надсистемным фактором влияния. Для этого надо существенно менять законы о СРО и выводить их в совершенно иную парадигму – добровольность!
4. ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ЗАКУПКИ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ.
Проведенные в последние годы неоднократные трансформации законодательства о государственных закупках в России, волей-неволей, подталкивают экспертов и специалистов строительной сферы к мысли о необходимости создания отдельного законодательного документа о закупках в строительстве. Эта тенденция то усиливалась, то ослабевала по мере выхода тех или иных подзаконных актов, корректирующих закупки строительных услуг, но так и не сумевших переломить профессиональное мнение в сторону отказа от такой идеи. По сути, сама необходимость создания такого нормативного документа подтверждается не только созданием дополнительных законов об особых ситуациях при закупках (например, 223-ФЗ), но и наличием целого ряда уточняющих изменений к этим законам (140-ФЗ), Правительственных актов (Более 50-ти Постановлений и Распоряжений Правительства РФ) и иных, тем или иным образом, фильтрующих систему закупок в строительстве, документов. По мере выхода все новых и новых уточняющих документов, логично вырисовывается перспектива создания очередного, качественно переработанного, закона о контрактной системе в государственных закупках, а строительный аспект B2G опять останется размытым понятием. Такая тенденция однозначно не устраивает строительное сообщество и многие инициативные группы уже предлагали начать работу над специальным законом «О государственных закупках строительных услуг». Цена вопроса понятна – от 2 до 2,5-3 трлн. рублей в год и стремление сделать отношения между государством и строительной отраслью более профессиональными, понятными, прозрачными и декоррумпированными – благородная задача. Мы сторонники того, чтобы не плодить новые законы, а сделать соответствующую ГЛАВУ «Государственные закупки строительных услуг» в новом Строительном КОДЕКСЕ РОССИИ к началу 2022 года.
Стратегия развития строительной отрасли в части государственных закупок должна выстраиваться на концепции максимальной защиты государственных интересов. Введение всего нескольких правил, касающихся концепции государственных закупок может существенно повлиять на эффективность государственной деятельности в этой сфере. Например, с точки зрения защиты государственного бюджета было бы логично, что компания - победитель тендера, не может входить в новые тендеры у одного конкретного государственного заказчика до полного исполнения подписанного контракта. Первый принцип называется: ОДИН ГОСЗАКАЗЧИК – ОДИН КОНТРАКТ! Никто не запрещает участвовать в тендерах других государственных Заказчиков, но если впоследствии создать единый реестр государственных подрядчиков, то другой Заказчик сможет по нему отследить состояние дел по иным госконтрактам и принять соответствующие решения. Что дает такой принцип? Во-первых, дает возможность заходить на новые тендера все новым и новым компаниям. Во-вторых, интерес вернуться к своему заказчику заставит подрядчиков работать качественнее и, главное, быстрее. Это ведет и к снижению накладных расходов и к конкуренции за ресурсы. В-третьих, зная, что контракт может быть только один, сильные компании будут бороться за самые большие контракты по объемам капвложений, оставляя мелкие контракты малому и среднему бизнесу. Это ли не государственная поддержка малого бизнеса? Именно этого и ждут строители от государства. И каждый завершенный госконтракт должен быть подтвержден специальным номерным электронным сертификатом, позволяющим выйти на новый тендер.
Другое правило, например, касается системы ценообразования госконтрактов. Сегодня много критики в адрес сметного ценообразования в России, хотя это только подтверждает суровую правду о дисквалификации наших управляющих кадров. Главное в ценообразовании – это отношение конечной стоимости контракта к стоимости услуг последнего исполнителя. Ведь сегодня разница между ценой генподрядчика и конечного исполнителя может отличаться в разы. А ведь они считаются по единым справочникам и правилам, потому логично спросить: если есть государственные расценки и нормы, зачем требовать от Подрядчика доказательств снижения цены? Весь секрет в последующем раздевании реальных исполнителей владельцами первого контракта. Поэтому правило здесь звучит просто: СМЕТНАЯ СТОИМОСТЬ – ЭТО СТОИМОСТЬ РАБОТ ПОСЛЕДНЕГО ИСПОЛНИТЕЛЯ. Что значит это правило? Это значит, что цена составляется только для той компании, которая непосредственно выполняет работы, с лопатами и техникой. Закон должен устанавливать, что этот последний исполнитель не должен получать меньше этой сметы, ни в оплате труда, ни в покрытии прочих затрат. Все остальные услуги, например, генподрядные, должны рассчитываться отдельным коэффициентом и, соответственно, оплачиваться. К чему это приведет? Прежде всего, это заставит генподрядные компании конкурировать по стоимости генподрядных услуг, а не строительных работ, определяемых сметой. Снижение стоимости этих услуг будет возможно, если только часть СМР такие компании будут выполнять собственными силами или будут снижать затраты на содержание аппарата управления. Кроме того, само создание положение об оценке стоимости услуг генподрядчика, ЕРС или ЕРСМ-подрядчика позволит конкурировать именно за эти услуги, а не просто скопом за всё. И их прибыль должна закладываться в стоимость этих услуг, а не отбираться у последнего исполнителя. Что государство получит в итоге? Во-первых, существенно укрупнятся многие средние игроки, появятся действительно мощные генподрядные компании, которые много делают сами, исчезнут посредники, отжимающие коррупционную маржу, поскольку им не с чего будет брать 20-30% от стоимости контракта, уменьшится количество транзитеров-посредников при реализации проектов и ничего не делающие монстры строительного рынка вынуждены будут трансформироваться в нормальные и экономные генподрядные структуры. Во-вторых, с рынка уйдут многие мелкие компании, поскольку их работу будут выполнять средние генподрядчики, а это значит, что общее сокращение строительных компаний с нынешних ужасных более 100 тысяч до приемлемых 20-30 тысяч существенно скажется на профессиональном уровне бизнеса.
Как видно, в отличие от закупок товаров, в закупке строительных услуг цена не может быть главным определяющим фактором, а тем более составлять превалирующую долю в принятии решений. Третье правило можно сформулировать просто: ЦЕНА КОНТРАКТА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ФАКТОРОМ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОБЕДИТЕЛЯ. Для выбора победителя должны быть назначены вполне конкретные параметры или показатели, по совокупности которых победитель определяется автоматически, т.е. чуть ли не компьютером. Почему нельзя фокусироваться на цене? Потому что всегда найдутся компании, которые, в том числе целенаправленно, по сговору, в целях ликвидации конкурентов, будут заниматься демпингом. В некоторых контрактах демпинг достигает 50%. Это что за конкурсы? Сметчики и экономисты, выводящие стартовую цифру прекрасно понимают, что демпинг в 30-40% - это или результат их неквалифицированного расчета, или мошенничества участников торгов. Все же прекрасно понимают, что подрядчики не имеют широкого диапазона для снижения цен: они могут конкурировать или в объеме накладных, в цене некоторых материалов (например, если есть свой карьер), затрат на мобилизацию, демобилизацию, на объеме ВЗиСов или на логистике ресурсов. Основной бюджет строительных работ так сильно колебаться не может. Поэтому вывод напрашивается сам: разорвать связь аффилированных заказчиков и подрядчиков можно прекращением ценовой конкуренции. Прекращение ценовой конкуренции требует решения задачи по адекватному расчету стартовой конкурсной цены, но это вопрос как раз легко разрешаемый, ведь результат налицо – конкуренция за качество и сроки (см. Рис.4).
Разумеется, осталось обсудить – какие тогда показатели могли бы быть определяющими для выбора победителя в конкурсах БЕЗ ЦЕНЫ? Можно смело утверждать, что их может быть несколько, главное правильно расставить их в иерархии влияния на выбор, то есть какой первый, потом второй и третий, при прочих равных. В качестве примера таких показателей могу назвать следующие:
1. Коэффициент залоговой защиты госконтракта – отношение стоимости имущества компании (например, как Чистые Активы) Исполнителя к сумме контракта на момент подачи заявки. Наличие недвижимого имущества на балансе компании (финансовые вложения, офисы, промышленные базы, техника, временные здания и сооружения, земельные участки) – это все потенциальная возможность защиты интересов налогоплательщиков, а значит, предпочтение должно отдаваться тем, у кого он больше. Это требование заставит собственников компаний не выводить активы из строительных организаций, а наоборот – создавать и пополнять их, что, в свою очередь, гарантирует государству судебную перспективу по взысканию имущества в случае неисполнения контракта.
2. Вторым параметром для сравнения может быть Коэффициент ликвидности госконтракта – отношение собственных оборотных средств компании к общему портфелю заказов на момент подачи заявки. Предпочтение отдается тем, у кого он больше. Это требование заставит собственников компаний не выводить денежные средства из строительных организаций, а наоборот – пополнять их, что, в свою очередь, гарантирует государству судебную перспективу по взысканию авансов в случае неисполнения контракта. Ведь сегодня бизнес обескровливается собственниками в целях предупреждения рисков изъятия средств Заказчиками, по сути, большинство строительных компаний – полубанкроты.
3. Коэффициент Эффективности портфеля – отношение стоимости государственного контракта к общему портфелю проектов компании Исполнителя к сумме контракта на момент подачи заявки. Наличие портфеля проектов у других Заказчиков – это потенциальная гарантия защиты интересов налогоплательщиков, поскольку Компания не обанкротится, а может спокойно остановить государственный проект и потом вернуться к нему при возобновлении финансирования. Это требование заставит собственников компаний иметь диверсифицированные портфели, а соответственно, укрупнять свой строительный инжиниринговый бизнес, что в целом ведет к защите государственных интересов априори.
Можно привести ещё несколько вариантов показателей, например, наличие обеспечения в виде иных промышленных или торговых активов собственников (дуальные строительно-промышленные или торговые холдинги), наличие финансовых структур в учредителях (дуальные финансово-строительные группы), но главная цель должна оставаться: победителями должны быть компании с гарантиями и собственным капиталом, тогда и уровень ответственности за результат работы у собственников вырастет в разы.
Продолжение следует.
