На южной окраине Майи, крупного села (до 2007 даже райцентра), а внешне скорее маленького опрятного городка в 40 километрах от Якутска за Леной, над крышами домов нависает почти отвесный обрыв. По нему взбираются грунтовая дорога и странная (пока?) недокрытая лестница вдоль неё:
Там наверху, вокруг Харанского аласа стоит большое село (1,1 тыс. жителей) с весьма нетипичный для этой глубинки названием Петровка. Учитывая, что в 40 километрах отсюда на берегу Лены есть ещё и Павловск, рискну предположить, что на карте она появилась в 1840-х годах как почтовая станция Аянского тракта, проложенного Русско-Американской компанией и зачахшего (не навсегда) с продажей Аляски. Но название осталось, привычка тут останавливаться - тоже, и ныне Петровка - вполне себе якутское село. У аласа в 2019 году построили новый квартал с школой и котельной:
А мы ехали к воинскому мемориалу в верхней части Петровки: помимо вечного огня под бетонной аркой, плиты-эпитафии и двух бюстов героев, в ансамбль входит самая что ни на есть часовня. В списке памятников архитектуры она так и значится: "Памятник-часовня, посвященный воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны". Заложенная 10 мая 1945 года и законченная к 22 июня, после реставрации 2010 года она, пожалуй, даже слишком уж сверкает новизной:
И потому мы едем дальше на юг этой же тупиковой просёлкой. У дороги - сюжеты якутской глубинки, будь то одинокий деревянный чардаат (склеп) явно дореволюционной эпохи:
Небольшое придорожное святилище из загадочного брошенного сруба...
И деревьев, растущих почти правильным кольцом, между которыми якуты вешают саламы (ленточки):
В очередном аласике - озерцо с птицами и укрытием для охотника на них:
На берегу - стадо коров то ли холмогорской, то ли симментальской породы. Не столь выносливые и жирные, как якутская порода, но более крупные и плодовитые, с появлением тёплых коровников они вытеснили рогатых аборигенок в лесотундру.
Над аласом - небольшое сельское кладбище, где вперемешку русские могилы в оградках, деревянные кресты, каменные бюсты, обелиски с V-образными "рожками" и явно уже постсоветские чардааты:
Вот и Ломтука, небольшое село (670 жителей) в 17 километрах от Майи. Ещё по дороге Егорыч нам советовал тут одним не гулять: по его словам, ломтукские мужики во всём улусе слывут хулиганами, и когда он жил в этом улусе по молодости, побывать в местах не столь отдалённых успела треть села.
Так измельчал, видать, пассионарный норов: окружающий Ломтуку Тыллыминский наслег - один из самых богатых на яркие имена во всей Якутии. С окрестных аласов, например, первый якут-академик Владимир Ларионов (занимался износостойкостью материалов и даже возглавлял до скоропостижной смерти в 2004 году профильный институт в Якутске), первый в СССР мастер спорта по боксу Артём Никифоров или единственный якутский купец I гильдии Гавриил Никифоров.
Манньыаттаах уола (таким было его якутское имя) в начале ХХ века платил налоги не только за себя, но и за всех односельчан, а после революции бежал не в Китай, как большинство сибирских купцов, а в Японию, где какой-то то ли дипломат, то ли специалист из Ломтуки видел его в 1950-е годы.
В дореволюционные же времена вести дела в Якутске начал ещё его отец Василий, а дед и вовсе имел среди односельчан прозвище Тёкай-Сэргэй - Сергей Плутоватый. Совсем не типичную для якутской глубинки старую высокую избу у въезда в Ломтуку хочется считать домом Никифоровых:
Мы же припарковались у дома культуры, впечатляющего необычностью форм:
В его дворе - совсем маленькая эпитафия под навесом да памятник Алексею Ефремову. Первым Героем Советского Союза среди саха считается почти земляк Фёдор Попов из Майи, погибший в 1943 году под Гомелем в битве за Днепр, но тыллыминцы с этим не согласны. Артиллерист Ефремов бился под Москвой, и прежде, чем погиб 14 октября 1941 года на Бородинском поле, успел поразить 8 вражеских танков. Говорят, Алексея Афанасьевича даже успели посмертно представить к Звезде Героя, но все документы об этом сгорели в очередном бою. В центре мемориала же - наша здешняя цель, ещё одна часовня Победы (1946):
Да, это в чистом виде деревянная часовня - лишь вместо креста над ней звезда, а вместо иконостаса - эпитафия. Гораздо более крупная, чем на улице - там увековечены лишь жители села, а тут - всего наслега. В Петровке часовня без окон, но где-то видел снимок её интерьера с фотографиями ветеранов, ещё более похожими на иконостас.
И что память земляков увековечили именно так - на самом деле в Якутии не удивительно. С 18 века саха считаются православным народом, и алгысчиты (белые жрецы) в их обществе тогда полностью вытеснились священниками. Но ойуны и удаган, - чёрные шаманы и шаманки, - никуда не делись, и к ним якут по-прежнему ходил за лечением, предсказанием или советом.
Православие утвердилось здесь лишь во вторую очередь как религия, а больше как стержень российской многонациональной идентичности, принадлежность которой для якута означали кресты, иконы, молитвы, писания на чужом языке. Дальше идентичность просто сменилась на интернационально-советскую, крест заместился звездой, Христос - Лениным, "Библия" - трудами Энгельса и Маркса, но герои-односельчане всяко понятнее древних далёких святых.
Объект причастности видоизменился, но форма этой причастности осталась, и думается, кабы ни русская цензура в городах и райцентрах - мы бы увидели в Якутии и церкви в "высоком сталинском стиле" с красными звёздами, трубящими пионерами да портретами большевиков, как сейчас видим сэргэ на советских мемориалах. До поездки я знал лишь о Часовнях Победы в Петровке и Ломтуке, но вскоре оказалось, что они в этой глубинке в каждом втором селе.
Посетил я всё это благодаря тому, что ещё в Якутске нам дали УАЗ-"Патриот" с шофёром Николаем Егоровичем. За эти материалы стоит сказать "махтал!" проекту "Живое наследие", депутату Госдумы РФ Сардане Авксентьевой, администрациям Республики Саха и отдельных её улусов.
