Популярный актер и музыкант о памяти и смекалке.
В апреле 2010 года всенародный мушкетер, заслуженный артист и страстный болельщик «Зенита» Михаил Боярский стал героем «Разговора по пятницам», знаменитой рубрики «СЭ». И в частности рассказал обозревателям Александру Кружкову и Юрию Голышаку о влиянии возраста на работу.
— В жизни «Зенита» случался счет 1:7. А в вашей — был ступор на сцене?
— Забывал слова — это очень неприятные ощущения. Перед тобой словно белый лист бумаги. Помогает выкрутиться великая штука — актерский инстинкт. Я вдруг начинал говорить по-французски. Еще бог знает что творил. Не остановишь же спектакль словами: «Ой, я забыл текст». Один артист в эпоху первых телевизоров в прямом эфире читал «Евгения Онегина». «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог...» — и неожиданно забыл.
— Как вывернулся?
— Начал шевелить губами. Вся страна крутила ручки громкости, стучали по телевизорам, на Шаболовке у операторов волосы дыбом стояли. А потом вспомнил слова — и «включился». Однажды я видел, как Миша Козаков забыл текст. Говорит: «Извините», начал заново — и на том же месте остановился. Ушел за кулисы. Все в шоке — что это было? Козаков знает миллион стихов, всего Бродского наизусть! Как?!
— Трудно представить.
— Мне брат рассказывал: один стареющий прибалтийский актер часто забывал текст. Так у него на сцене лопались сосуды в глазах от напряжения. Чудовищное состояние... У меня к тексту до сих пор сумасшедшее внимание. Могу ночью учить, в самолете. Хорошо было в спектакле «Станция», где я играл пленного турка — тот по-русски ни бельмеса не разбирал. Тогда вообще никто не знал текста, спектакль был датский. Черт-те что несли на сцене, я говорил с чудовищным грузинским акцентом: «Што ты гаварыш? Ничиво не панимай...» Полный расслабон. Владимиров посмотрел прогон: «У тебя чудесно получилось». Но бывают спектакли в стихах, переводы немецких классиков, — это ад. Я поражался спектаклю, когда Фрейндлих одна была на сцене в течение трех часов — в свой довольно серьезный юбилей. Потом спрашиваю: «Как?» Она лишь вздохнула: «Ой, Мишка...»
— Это «Оскар и Розовая дама»?
— Да. Премьера состоялась в 2004-м. Спектакль этот смотрю каждый год — и лучше за последнее время ничего не видел. Потрясающая работа.
— Тот же Козаков отыграл целый спектакль на иврите — не понимая ни слова.
— И я снялся в фильме на румынском, не зная ни слова. Снимали три варианта — один по-русски, другой на английском, третий — на румынском. Ночью мы с Людмилой Марковной Гурченко пели, и Боярский бойко пропел целый куплет на румынском языке. Жаль, передать это в газете сложно. — Актерская память — великая штука. Видите, и сейчас помню. 31 декабря заболел один артист, меня спрашивают: «Сыграешь?» — «Конечно». Приносят пьесу — фолиант! Но вечером я уже играл! Помощник режиссера говорит: «Мы тебе будем подсказывать». Не надо, отвечаю. Они поверить не могли. В театре людей с такой памятью много. За ночь способны выучить «Тихий Дон» или «Войну и мир», но отыграют — и весь текст вылетает.
— Последний спектакль, который дался вам особенно тяжело?
— «Смешанные чувства». Играем с супругой, мне по роли 65 лет, ей — 61. Очень глубокие моменты затрагиваются — воспоминания о родителях, ушедших людях. Жизнь кончилась, и стоит вопрос — какими будут шаги до финальной черты. Когда уже ничто не радует, не осталось ни друзей, ни близких, ни знакомых. При этом спектакль — лирическая комедия. Там и впрямь много смешного. Хотя ковыряешь самые больные места.
— К слову, о возрасте. Кобзон пенсию так и не оформил. Вы его понимаете?
— Еще бы! Я тоже никакой пенсии не получаю.
— Даже не были в собесе?
— Ни разу. Может, жена будет какие-то бумаги оформлять. Меня это абсолютно не интересует. Рассчитываю только на себя. Представляете, уже приходили письма от граждан нашей страны с одинаковой просьбой: «Если пенсию не получаете — пришлите ее мне».
— Что отвечаете?
— Ничего. Надо же, думаю, какие пройдохи! Вот живет в Петербурге гениальный математик Перельман. Доказал гипотезу, над которой сто лет бился весь мир. От премии в миллион долларов отказался. Так ему тоже пишут: дескать, раз деньги вам не нужны, заберите — и отдайте нам. Я бы на его месте этим товарищам сказал: «Решите парочку таких задач — и получите вдвое больше»..
