Два основных пути эволюции постсоветских левых. Я ещё не написал слева коронную фразу, пущенную кое-кем из «левых запутинцев»: «Власовцы лучше, чем бандеровцы!»
«Левые нейтралы», которые с 2014 года, правда, сильно подвымерли, но сейчас, кажется, начинают воскресать — такую или близкую позицию в последнее время заняли, например, такие левые блогеры LJ, как Буркина и Реми Мейснер — уже лет 8 рассуждают примерно так: в 1914 году правильную позицию по отношению к войне занимали Ленин и циммервальдцы, верно? Да. Тогда повсюду в Европе был капитализм, так? Да. И тогда верной была ленинская позиция «за поражение своего правительства», правильно? Верно. Сейчас, в 1991 году, в СССР произошла контрреволюция, так? Бесспорно. И делают вывод: следовательно, позиция в новой европейской и/или мировой войне у марксистов может быть только такая же, как и в 1914-м.
Вроде бы всё в этой цепочке доводов правильно, всё логично, но... есть одно маленькое но. Сторонники такой точки зрения исходят из того, что контрреволюция 1991 года вернула и мир, и Россию в ту точку, в которой они находились до революции 1917 года. Для красного словца такое можно сказать, тем более, что изначально было заявлено именно это намерение. Но... Вот тут-то и всплывает то теоретическое «но», зацепившись за которое, вся эта логическая конструкция бесславно разваливается.
Проблема в том, что контрреволюция 1991-го и последующих годов и не вернула мир в состояние 1914-го или 1916-го годов, и не могла вернуть. И Россию тоже не вернула. Пыталась — да, провозглашала такое намерение — да, но увы и ах, как писал пролетарский поэт, «для зуб буржуя тяжёл орех». А если данная простая констатация не убеждает, то вот пара цитат из классиков (выделение моё):
В.И. Ленин: «Наша революция для нашего класса, для которого мы служим, для пролетариата, сделала за полтора года уже несравненно больше, чем то, что сделали великие французские революционеры.
Они продержались у себя два года и погибли под ударами объединённой европейской реакции, погибли под ударами объединённых полчищ всего мира, которые сломили французских революционеров, восстановили легитимного, законного монарха во Франции, тогдашнего Романова, восстановили помещиков и на долгие десятилетия задушили всякое революционное движение во Франции. И тем не менее великая французская революция победила. Всякий, сознательно относящийся к истории, скажет, что французская революция, хотя её и разбили, всё-таки победила, _потому что она всему миру дала такие устои буржуазной демократии, буржуазной свободы, которые были уже неустранимы. Наша революция за полтора года дала для пролетариата, для того класса, которому мы служим, для той цели, для которой мы работаем, для свержения господства капитала, дала неизмеримо больше, чем французская революция для своего класса_. И потому мы говорим, что если бы даже, беря возможный гипотетически, худший из возможных случаев, если бы завтра какой-нибудь счастливый Колчак перебил поголовно всех и каждого большевика, революция осталась бы непобедимой».
Л.Д. Троцкий: «Достаточно известно, что _каждая революция до сих пор вызывала после себя реакцию или даже контрреволюцию, которая, правда, никогда не отбрасывала нацию полностью назад, к исходному пункту, но всегда отнимала у народа львиную долю его завоеваний_. Жертвой первой же реакционной волны являлись, по общему правилу, зачинщики, которые стояли во главе масс в наступательный период революции; наоборот, на первое место выдвигались люди второго плана в союзе со вчерашними врагами революции».
Иначе говоря: позднесоветская реакция, а потом и контрреволюция 1991 года отняли у трудящихся России и всего мира львиную долю их завоеваний 1917—1991 годов. Но ни реакция, ни контрреволюция не отбросили и не могли отбросить человечество и нацию полностью назад, к исходному пункту, то есть в 1916 год. О том, какие именно завоевания и достижения революции 1917 года сохранились в национальном и мировом масштабе, мы сейчас спорить не будем, достаточно просто признать, что такие завоевания и достижения есть.
Следовательно, пока они есть — ситуация вовсе не идентична 1914 году, хотя и 1941 году она также не идентична.
Современная постсоветская буржуазия, по крайней мере, до начала СВО, любила твердить лозунг: «Можем повторить!» В смысле, повторить поход Красной Армии на Запад 1943—1945 годов. Но как обстоит дело в действительности: «Можем повторить!» или «Не можем повторить!»?
Ответ на самом деле предельно простой.
Если от завоеваний 1917—1991 годов осталось достаточно, или они станут восстанавливаться — то да, можем повторить.
Если недостаточно, и они ещё будут сворачиваться дальше — то нет, не можем.
А как обстоит дело в реальности, нам вскоре ответит история.
ВНИМАНИЕ, ПОЯВИЛСЯ НОВЫЙ КАНАЛ
Сейчас, для удобства аудитории, на данном канале публикуются только темы, касающихся актуальной политики.
«День в истории» и вообще всё, связанное с историей, переносится на канал
Александр Майсурян. Исторические хроники
Впрочем, ничто не мешает подписаться на оба канала! :)
