Ленька бродил по двору уже долгое время, он замерз, в животе урчало. А домой его не пускали, мать, как выгнала его с утра, так и не открывала ему, хотя он уже много раз подходил к двери и стучал, сначала кулачком стучал, а потом ногами. Но она так не открыла.
Мальчик стоял у подъезда и время от времени прыгал возле лавочки, но без энтузиазма. Вдалеке играли “приличные” дети, как говорила вредная бабушка со второго этажа, а он, Ленька, по ее словам был “отщепенец”, малыш почему-то очень хорошо запомнил это трудно выговариваемое слово. Леньку от детей отгоняют их мамы.
– Они тоже думают, что я отщепенец.
Он побрел к магазину, надеясь, что кто-нибудь угостит его булочкой или еще чем-нибудь вкусным.
Но, постояв у магазина, он отошел, никто и ничего ему не дал, и даже не посмотрел в его сторону. А есть хотелось, очень сильно хотелось.
– Малыш, ты почему один? – над ним склонилась незнакомая тетя.
– Я не малыш, – сказал Ленька обиженно.
– Ну раз ты не малыш, так скажи мне сколько тебе лет?
– “Сколько” это так про деньги мамка говорит, когда ругает меня, что я есть хочу, а “лет”, – подумал он, – я не знаю что такое “”лет”.
И он честно признался:
– Я не знаю.
– Как это не знаешь? Все дети знают, а ты такой большой и не знаешь.
Глаза Леньки наполнились слезами
– Я не знаю, что это за “лет”, – тетя ахнула?
– А ты вообще-то чей, что-то я тебя ни разу на детской площадке не видела.
И Леньке вдруг стало как-то непонятно плохо и он честно признался, четко выговаривая ненавистное ему слово:
– Я отщепенец, – и слезы обиды покатились из его глаз.
Тетя, которую звали Екатерина Дмитриевна, и которую знали все дети во дворе, опять ахнула:
– Сколько лет тебе ты значит не знаешь, а это слово тебе откуда известно?
– Меня соседка так называет.
– Это что же за змея такая в соседях у него? – подумала Екатерина Дмитриевна, – где твои родители, почему ты один?
Ленька недоуменно смотрел на странную тетю, ведь этого слова он тоже не знал.
– Мама где?
– Она дома закрылась и не пускает, а я уже замерз.
– Ну-ка, показывай, где ты живешь.
Они подошли к подъезду дома в том же дворе, где жила и она, и Ленька остановился.
– Говори, малыш, номер квартиры.
Тот молчал. В это время к подъезду подошел мальчик.
– Здравствуйте, Екатерина Дмитриевна, – сказал он и он открыл дверь.
– Здравствуй, Павлов, – и они зашли вместе с ним.
Малыш уверенно подошел к тридцать восьмой квартире, звонка не было, висел только оборванный провод. Екатерина Дмитриевна постучала, потом еще.
В квартире был слышен шум, но дверь не открывали.
– Тогда она взяла его за руку и поднялась на седьмой этаж, позвонила в дверь и дождалась, когда я откроют.
Дверь открыла девочка, ее ученица.
– Лиза, а расскажи-ка мне, пожалуйста, про этого мальчика.
– Ой, вы заходите, Екатерина Дмитриевна, я вас чаем напою.
– Нет, ты мне только скажи, как его зовут, сколько ему лет и кто его родители.
Лиза с жалостью посмотрела на Леньку:
– Видите ли, Ленька у нас, можно сказать, беспризорник, отца у него нет, а мать пьет.
– А сколько ему лет?
– Я точно не знаю, но думаю, что пяти еще нет. Мы сюда переехали четыре года назад, он тогда совсем маленький был. Леня, ты подожди я тебе бутерброд сделаю, – сказала она.
– Не надо, я его к себе домой поведу, там и накормлю, спасибо, что о нем рассказала.
– А у нас тут как-то бабушки в подъезде в опеку ходили, хотели, чтобы его в детский дом забрали. Мать-то его в одно время вообще не кормила, но так ни с чем и вернулись. Потом ругались и говорили, что никому он не нужен до восемнадцати лет, зато потом потребуется, а почему до восемнадцати я так и не поняла.
– Вырастешь – поймешь, – горько сказала Екатерина Дмитриевна.
Попрощавшись, они зашли в лифт.
Дома она раздела парня и отправила в ванную.
– Раздевайся, я купать тебя буду.
Она, переодевшись, стала его купать. Вода была черная.
А потом он сидел в ее футболке за столом и ел щи, держа в руках большой кусок белого свежего хлеба.
Екатерина Дмитриевна хотела ему дать еще плов, но решила, что нельзя, а то ему еще плохо будет от большого количества еды,
– Ну ничего, покормлю потом, после ужина она включила ему мультики а сама занялась подготовкой к завтрашнем школьному дню.
Она была у Лизы классной руководительницей, и вела в школе уроки математики. В восемь вечера она позвонила маме Лизы, решив, что она уже вернулась с работы:
– Вера Олеговна, добрый вечер, извините меня за беспокойство, вы не могли рассказать о семье мальчика из тридцать восьмой квартиры?
– Да, Леня – это беда нашего подъезда, мы по мере возможности помогаем парню, но бороться с его непутевой матерью бесполезно, а опека молчит, мы ведь столько раз заявление туда писали, и все бестолку.
– Как хорошо, значит вы и фамилию его знаете?
– Да, Дроздов Леонид.
– Уже не Леонидович ли?
– Леонидович, а вот дату рождения не помню.
– А мать как зовут?
– Ой, забыла, то ли Валерия, то ли Виктория.
– Спасибо вам, всего доброго, – распрощалась она и окунулась в воспоминания.
Вика Дроздова была влюблена в Леонида Богданова чуть ли не с первого класса. Но как в него не влюбиться, он умный и уверенный в себе красавчик, кружил голову всем девчонкам в школе, а после школы уехал в Москву, легко поступил в Бауманку. А дальше я про него не знаю ничего, – думала Екатерина Дмитриевна, – но мне почему-то кажется, что это Викин сын, неужели это добрая, улыбчивая девочка спилась, не может быть такого.
Но ведь малыш-то Дроздов. А имя и отчество она дала ему какое хотела: Леонид Леонидович. Но он не обязательно его сын, может просто она хотела своего сына именно так назвать, оправдывала она Вику, но что-то подсказывало ей, что мальчик именно сын Леонида Богданова.
Она зашла в комнату. Телевизор работал, а мальчик, намаявшись за день, свернувшись калачиком, спал на диване, такой маленький, наивно-трогательный в своей полуголой беспомощности. Футболка на нем задралась, Екатерина Дмитриевна видела какой он худенький, да видно и замерз, раз он поджал ноги. Она достала плед и прикрыла его.
– А может его сегодня не отводить, по крайней мере я могу увидеть завтра и реакцию Вики, если это она, на отсутствие сына, пусть малыш побудет в тишине и тепле, отдохнет от стресса. Ну не посадят же меня в тюрьму за это.
Екатерина Дмитриевна подошла к окну. Во дворе она никого не увидела, их дом не было видно, но если бы Вика его искала, она бы и мимо ее дома пробежала тоже, ну на улице уже стемнело, и кроме мужчины с собакой никого во дворе не было.
Утром она встала пораньше приготовила вкусный и сытный завтрак Екатерина Дмитриевна вспомнила, что сегодня в школе надо быть пораньше, с утра директор проводил совещание по какому-то срочному вопросу.
– Все, пора будить мальчика.
Она стояла перед ним, а он так сладко спал, был такой славный, беззащитный и безгрешный, что слезы сами полились из-за глаз.
За завтраком малыш сидел долго, Екатерина Дмитриевна успела поесть, привести себя в порядок, одеться, а он все сидел за столом, наслаждался тишиной, покоем и вкусным завтраком. Но услышав слово “пора” быстро встал, потоптался у стола, а потом, глянув на хозяйку, сказал спасибо.
– Вот как? Значит в садик, наверное, ходил когда-то, – подумала она, – молодец Ленечка.
У подъезда сидела старушка, совсем пожилая.
– Слава Богу – всплеснула она руками, и запричитала, – вы зачем Леню забрали?
– Но на не на улице же было его оставлять, а мать его не открывала.
– Обычно он в таких случаях ко мне приходит, Леня ты почему тете не сказал об этом?
– Я учительница, меня зовут Екатерина Дмитриевна.
– А я баба Зина, я в сороковой квартире живу. Так что парень по большей части у меня ночует, а сегодня я даже из дома вышла, переживала за него. Вы образованная, умная, ну придумайте что-нибудь, ведь пропадет парень. а Вику только могила исправит, все, под откос девка пошла.
– Вика все-таки, права я была, – с горечью подумала Екатерина Дмитриевна, – а сейчас она дома?
– Думаю, что дома, гремело что-то у нее с утра. Вы мне помогите подняться, а то сама уже не могу, старость не радость, ведь восемьдесят второй год пошел уже.
– А у вас близкие есть?
– Да, внук за мной присматривает, а остальным некогда, вот дочку прошу, чтобы она мне помогла искупаться, а ей тоже некогда, болячку там и у нее какую-то нашли, вот и бегает сейчас анализы сдает, да ей самой уже за шестьдесят.
Екатерина Дмитриевна довела ее до квартиры.
– Я постараюсь сходить в отдел опеки и попечительства и рассказать ситуацию с мальчиком, возможно и займутся этим делом, ведь если бы не я, он так на улице бы и остался. Вы пока не закрывайте дверь, если я не достучусь, то Леню вы заберете, мне на работу надо.
– Конечно, не впервой.
– Я его с утра накормила, – сообщила она бабе Зине и стала стучать в дверь и квартиры.
Наконец, дверь открылась:
– Чего надо, зачем приперлись чуть свет? – Екатерина Дмитриевна увидела Вику, вернее то, что от нее осталось: перед ней стояла спившаяся женщина неопределенного возраста, – на улице я ее и не узнала бы, – подумала она.
Зато Вика ее узнала сразу и с ужасом произнесла:
– Екатерина Дмитриевна, вы?
Видно ей стало стыдно за свой ужасный вид, и чтобы этот стыд спрятать она накричала на сына:
– Ты что, опять по гостям ходишь? Почему домой не пришел?
– Очнись, Вика, это ему надо на тебя кричать, Леня иди к бабе Зине, здесь я тебя не оставлю, а ты Вика жди к себе представителя опеки, до свидания.
Леня радостно побежал к бабе Зине, домой ему явно не хотелось.
– И не вздумай его от бабы Зины забирать, ты меня знаешь, да, Вика? –грозно произнесла учительница и направилась к выходу из подъезда.
Только через день ей удалось попасть в отдел опеки и попечительства. Рассказав о ситуации с Леней, она спросила, чем она сама может им помочь.
– Вот и берите его под опеку, раз вы так о нем печетесь, – сказала одна из трех женщин, сидящих в кабинете.
– А мне его дадут, ведь у меня возраст предпенсионный?
– А вы кем работаете?
– Я педагог, в седьмой школе преподаю математику.
– Думаю, что препятствий не возникнет, тем более вы говорите, что он один по морозу бегает, а зима только начинается.
– А как быстро…
– Постараемся быстрее, если вы решили все, – поспешила ответить сотрудница отдела.
– Вообще-то я думала, что не подхожу уже на роль опекуна, но завтра я уже приду с окончательным ответом, – сказала Екатерина Дмитриевна.
Она шла домой и думала:
– Почему же после стольких обращений соседей они никак не отреагировали, а сейчас вдруг сами заговорили об опекунстве? Что-то тут не так. Но я сейчас же позвоню дочери и поставлю ее перед фактом. А завтра сообщу им в отдел о своем согласии.
Екатерина Дмитриевна не подозревала о том, что непутевая Вика рассказывает на каждом углу, что у нее сын – внук одного из первых людей города, а тот об этом буквально вчера узнал и приказал срочно лишить ее родительских прав на мальчика и обязал быстрее забрать его у нее. Правда забрать не в детский дом, а отдать его под опеку “порядочным людям”, как он сказал.
Но Екатерина Дмитриевна не знала всего этого, она думала, что ей очень повезло, и совсем не задумывалась о причинах этого везения.
Жду от вас обратной связи, дорогие мои читатели, пусть ваша жизнь всегда будет яркой и счастливой!
Читайте и другие рассказы на моем канале: