79-я танковая бригада. Бои под Кривцово, 19-24 февраля 1942 г.
Бои 19 февраля 1942 г.
В 3.00 19 февраля 1942 г. штаб 3-й армии своим боевым распоряжением №014 приказал войскам с 10.30 возобновить наступление, в т.ч. правофланговая 60-я стрелковая дивизия с 5 танками Т-60 79-й ТБр должна была вновь атаковать на Кривцово, а главные силы 79-й танковой бригады должны были поддерживать наступление 137-й стрелковой дивизии, которая вводилась в бой из армейского резерва между 6-й гвардейской и 60-й стрелковыми дивизиями с рубежа Ушево - Дубровский в юго-западном направлении, на Анчаково. Левофланговая 6-я гвардейская стрелковая дивизия, усиленная 80-й танковой бригадой, должна была атаковать на высоту 232,0 (юго-восточнее Ушево) [8, л. 18].
Боевое распоряжение было получено штабом 79-й ТБр только в 16.10 19 февраля, а потому 5 танков Т-60 так и не были выделены 60-й стрелковой дивизии [3, л. 39]. Все утро 19 февраля сводный 2-й танковый батальон 79-й ТБр действовал совместно со 137-й и 6-й гвардейской стрелковыми дивизиями. В 7.20-8.10 19 февраля сводный батальон перешел со сборного пункта к переправе через речку Березуйка севернее Фетищево, где подвергся сильному артобстрелу со стороны Чегодаево. Только 6 танков (Т-34 старшего лейтенанта Мухара и 5 Т-60) смогли перейти на южный берег Березуйки и сосредоточиться в Фетищево, остальные танки батальона из-за больших снежных заносов Березуйку перейти не смогли и поддерживали наступление пехоты огнем с места [3, л. 39].
Противостоявший советским войскам 35-й моторизованный полк только к 11.30 обнаружил выход советских танков в Фетищево, насчитав здесь 15 танков, а в 11.35 началась атака пехоты 6-й ГвСД при поддержке 3 танков из самого Фетищево. В 1-й атаке совместно с 401-м стрелковым полком участвовали только танки 80-й ТБр. К 12.00 эта атака была отбита, пехота 401-го полка залегла, а 2 уцелевших танка 80-й ТБр отошли на исходные позиции в Фетищево [9, F. 985].
По немецким данным, в 12.00-12.30 последовала новая атака пехоты 6-й ГвСД с танками на высоту 232,0. В журнале боевых действий 25-й моторизованной дивизии озвучена цифра в 4 советских танка [9, F. 396], а в донесении 17-й танковой дивизии, которая к этому времени была задействована на левом фланге 25-й МД, сказано сразу о 13 танках [10, F. 1031]. Вероятно, именно в этой атаке и участвовали переправившиеся через Березуйку и атаковавшие совместно с танками 80-й ТБр 6 танков (1 Т-34, 5 Т-60) 79-й ТБр [4, л. 39]. При отражении этой атаки одиночным штурморудием обер-вахмистра Ширмера (Schirmer) был поврежден 1 советский танк [9, F. 985], а всего 19 февраля, по одним данным, это штурмовое орудие подбило 3 танка [10, F. 1030, 1031], а по другим данным - 2 танка Т-34 [30, F. 525].
Пока главные силы 2 советских танковых бригад оказались связаны боем на южном берегу Березуйки, по разным немецким данным, в 13.00-13.30 начался контрудар 1-го и 2-го батальонов 40-го мотострелкового полка 17-й танковой дивизии против 60-й стрелковой дивизии. Правее них на Сивково и Фетищево атаковал 339-й пехотный полк 167-й пехотной дивизии [9, F. 396; 10, F. 1031; 30, F. 269]. По советским данным, атаковавший с юга на Фетищево 339-й полк также поддерживался танками, которых советские войска оценили в 11-12 штук [31; 32, л. 53]. Контратаки 339-го полка на участке 137-й стрелковой дивизии были отбиты артиллерией дивизии и задействованными здесь танками 79-й ТБр [31], которые при этом подбили 3 немецких танка [4, л. 39]. После отражения немецкого контрудара в 17.00 согласно полученному час назад приказу командира 137-й СД 3 танка Т-34 79-й ТБр с исходных позиций вышли в боевые порядки пехоты 771-го стрелкового полка и своим огнем поддержали его наступление из Фетищево на высоту 232,0, которое, впрочем, не имело никакого успеха [4, л. 39].
О том, как происходил бой атакованной немецкими танками 60-й стрелковой дивизии, с ее стороны мало что известно. Штаб дивизии лишь кратко отчитался, что в 15.30 дивизией была отражена контратака до 2 рот пехоты противника с 4 танками, при этом 2 танка было подбито [14, л. 22]. Немецкие источники не подтверждают информацию о каких-либо потерянных за день немецких танках.
Главный удар на высоту 196,1 наносил 1-й батальон 40-го МСП 17-й ТД, разделенный на 2 боевые группы. Впереди при поддержке 6 танков (2 Pz.IV, 4 Pz.III) 6-й роты 39-го танкового полка обер-лейтенанта Кайзера [30, F. 269] и 2 дивизионов артиллерии атаковала боевая группа Милла (Mill) в составе 3-й роты, взвода тяжелых пулеметов 4-й роты, тяжелой минометной группы и 3 орудий ПТО. Следом за ней во 2-м эшелоне следовала боевая группа Клювера (Klüver) в составе 2-й роты, взвода тяжелых пулеметов 4-й роты и тяжелой минометной группы [33].
Согласно отчету Кайзера 6 его танков без каких-либо потерь подавили противотанковую оборону 60-й СД на высоте 196,1, уничтожили 4 76-мм орудия и к 16.00 заняли эту высоту, однако поддерживавшая танки пехота боевой группы Милла понесла большие потери под фланговым пулеметным огнем и высоты так и не достигла, тем самым не закрепив достигнутый танкистами успех [9, F. 985; 30, F. 269, 270]. Вслед за этим более 10 советских танков контратаковали с севера левый фланг танковой роты, но находившийся здесь танк Pz.IV в одиночку подбил 5 советских танков, после чего Кайзер развернул на север все остальные танки своей роты, и в танковом бою было сожжено еще 6 советских танков. 2 из 11 подбитых советских танков Кайзер определил как тяжелые (прим. - скорее всего, танки Т-34 79-й ТБр), 9 остальных танков, по-видимому, были легкие танки Т-60, что и объясняет большие потери советских танкистов и полное отсутствие потерь немецкой 6-й танковой роты [30, F. 269, 270].
В 17.00 последовала контратака с севера еще 7 советских танков. Отступив на тыловые позиции, немецкие танки подпустили советские танки на 600 метров, после чего внезапно появились перед ними и благодаря эффекту внезапности сожгли сначала 3 танка, а затем повредили 3 других; покинувшие эти танки экипажи были также выведены из строя. Оставшийся 7-й танк, который немцы опознали как «Valentine», отошел обратно в северном направлении [30, F. 270].
При отражении танковой контратаки 80-я танковая бригада потеряла только 4 танка Т-60 подбитыми [32, л. 66], а значит, большая часть потерь в этом танковом бою пришлась на долю 79-й танковой бригады. Точные потери 79-й танковой бригады в боевых действиях в районе высоты 196,1 и Фетищево 19 февраля пока что неизвестны. В наградном листе на командира танка Т-34 младшего лейтенанта Григория Мартьянова сказано, что 19 февраля его танк был сожжен прямым попаданием снаряда противника, а сам Мартьянов ранен [11, л. 44]. В дневной атаке прямым попаданием снаряда был подожжен танк 1-го ТБ, где механиком-водителем был старший сержант Петр Бирюков. Сам Бирюков сильно обгорел, эвакуировавший его в тыл танк Т-60 во время буксировки был также подожжен вражеским снарядом, и Бирюков был ранен вторично, однако его все же удалось эвакуировать и спасти [27, л. 241].
Также в наградном листе на пом. ком. роты по тех. части младшего воентехника Ивана Селина сказано, что Селин за 4 часа под обстрелом противника вывел застрявший 19 февраля в овраге танк (прим. - командиром танка назван некий Юнак, однако младший лейтенант Василий Юнак пропал без вести еще 17 февраля) [27, л. 233].
В именном списке потерь 79-й ТБр за 19 февраля числятся 3 убитых (командир танка старшина Иван Двоеглазов, вероятно, его механик-водитель сержант Борис Войлаков, механик-водитель сержант Петр Чернов) и 3 пропавших без вести (комиссар роты младший политрук Кирьяк Сапожников, радисты-пулеметчики старший сержант Михаил Яковлев, сержант Петр Аникин) [12].
Понеся за минувшие 3 дня большие потери в людях и технике, 79-я танковая бригада к утру 20 февраля насчитывала 16 танков (4 Т-34, 12 Т-60) на ходу и 18 танков (7 Т-34, 11 Т-60) в ремонте, в т.ч. 12 танков (3 Т-34, 9 Т-60) требовали капитального ремонта. 10 танков (7 Т-34, 3 Т-60) остались на поле боя и позже были списаны в безвозвратные потери [19, л. 75.].
Все 16 исправных танков были сведены во 2-й танковый батальон, которому была поставлена задача совместно с 624-м стрелковым полком (137-я СД) атаковать в направлении высоты 232,0 и Корнилово, обеспечить выход полка к оврагу северо-восточнее Корнилово, после чего отойти на сборный пункт в Фетищево [4, л. 59]. Однако данное боевое распоряжение штаба 3-й армии было получено слишком поздно [4, л. 65], а потому только в 9.20 танки выступили с выжидательных позиций в район Фетищево. При попытке при свете дня форсировать Березуйку в 1 км юго-западнее Сивково танки попали под сильный артогонь со стороны Чегодаево и вынуждены были укрыться в лощине западнее Сивково, где пробыли затем весь день, сорвав поддержку 137-й стрелковой дивизии танками [18, лл. 171, 172]. Штаб 17-й ТД отчитался, что немецкая артиллерия своим огнем рассеяла скопление из 9 танков в районе Фетищево [10, F. 1024]. Впрочем, никаких потерь в технике от этого обстрела 79-я танковая бригада не понесла, потеряв всего лишь 1 танкиста (некий старший лейтенант) раненым [4, л. 65]. Ввиду отсутствия танковой поддержки, контратакованные противником 624-й и 771-й стрелковые полки вынуждены были также перейти к обороне на занимаемом ими рубеже: Фетищево - роща в 1 км северо-западнее Фетищево, потеряв за день 350 человек личного состава [18, л. 173].
Сдача Фетищево 21 февраля 1942 г.
В ночь на 21 февраля 1942 г. сводный танковый батальон 79-й ТБр форсировал Березуйку [4, л. 66] и в 7.00 прибыл в расположение 624-го стрелкового полка в Фетищево. В пути осталось 2 танка, которые, по-видимому, либо застряли в сугробах, либо вышли из строя по техпричинам [14, лл. 98, 104]. В связи с несвоевременным выходом на исходные позиции 771-го стрелкового полка первоначально назначенное на 7.00 наступление 624-го и 771-го стрелковых полков от Фетищево на высоту 232,0 было перенесено на более поздний срок [14, л. 104]. Всего для наступления было выделено 12 танков (4 Т-34, 8 Т-60) [4, л. 50], несколько танков буксировали за собой противотанковые орудия 624-го стрелкового полка [14, л. 104]. В 9.15 на исходные позиции к восточным скатам высоты 232,0 подошли 3 танка Т-34, а в 9.20 - еще 4 танка Т-60, и именно при поддержке этих 7 танков 624-й и 771-й стрелковые полки в 9.25 атаковали на высоту 232,0 [18, л. 181]. Впрочем, атакованный на высоте 232,0 2-й батальон 331-го пехотного полка насчитал не 7, а 5 танков, а также всего 2 роты пехоты - настолько малочисленными были 624-й и 771-й стрелковые полки [10, F. 1020].
По данным танкистов, уже в 9.40, а по данным пехоты - только в 10.20 танки 79-й ТБр достигли гребня высоты 232,0, а продвигавшаяся следом за ними пехота 2 стрелковых полков вышла на высоту в 200-300 метрах от ее гребня [4, л. 50; 18, лл. 180, 181]. Далее танки перевалили гребень высоты и на южных скатах высоты обнаружили ранее неизвестные советским войскам блиндажи пехоты противника, снежные валы и ложные орудия, а также были встречены сильным огнем орудий ПТО с западных скатов высоты и со стороны Корнилово [4, л. 50; 18, л. 180]. Также против прорвавшихся на южные скаты советских танков были задействованы 3 немецких танка и 1 штурмовое орудие, огнем которых, по данным штаба 35-го МП 25-й МД, танки 79-й танковой бригады и были остановлены [9, F. 987].
Один из танков Т-34 успел раздавить всего 1 ДЗОТ, когда термитным снарядом был подожжен, а командир башни и механик-водитель старший сержант Убай Махмудов были ранены. Экипаж попытался вывести горящий танк с поля боя, но 2-м термитным снарядом немцы добили этот танк, при этом механик-водитель Махмудов погиб [28, л. 50].
Всего немецкий 35-й моторизованный полк, как и штаб 137-й СД, насчитал 2 подбитых на высоте 232,0 танка 79-й ТБр [9, F. 987; 18, лл. 180, 181]. Штаб 17-й ТД, которому подчинялся 2-й батальон 331-го пехотного полка, отчитался о 4 подбитых дивизией танках [10, F. 1020], а штаб 624-го СП 137-й СД - о 6 подбитых танках [14, л. 104]. Штаб самой 79-й ТБр отчитался о 3 потерянных на высоте 232,0 танках (2 Т-34, 1 Т-60); оставшиеся танки отошли обратно к боевым порядкам пехоты [4, лл. 50, 51], которая к тому времени была отрезана от танков артминометным огнем и залегла на восточных скатах высоты в 200 метрах от ее гребня [18, л. 181].
После провала 1-й атаки в 11.00 советская артиллерия усилила обстрел немецких позиций, после чего в 13.00 последовала новая попытка советской пехоты атаковать со стороны Фетищево, однако и эта 2-я атака была отбита немцами [9, F. 987]. Отбив все советские атаки, по разным немецким данным, в 13.45-14.15 противостоявший советским войскам 339-й пехотный полк с подчиненным ему 2-м батальоном 331-го пехотного полка сам перешел в атаку на Фетищево [9, F. 988; 10, F. 1020]. Атакованные немцами в 14.30 на высоте 232,0 624-й и 771-й стрелковые полки насчитали перед собой около 300 пехотинцев и 9 танков [18, л. 181]; командир сводного танкового батальона 79-й ТБр насчитал 6 танков, а командир 79-й ТБр с командного пункта командира 137-й СД в Сивково наблюдал всего 4 танка (2 тяжелых и 2 средних) [4, л. 51]. Все оставшиеся танки 79-й ТБр встали в засаду для встречи противника огнем с места, однако подверглись сильному артобстрелу, при этом последний исправный танк Т-34 получил несколько прямых попаданий снарядов и вышел из строя (сбиты головки перископа, заклинило пушку); оставшиеся танки сводного танкового батальона по инициативе командира батальона вместе с начавшей отход пехотой также стали отходить к Фетищево и после переправы через Березуйку сосредоточились на сборном пункте у отдельных домиков на северных скатах высоты 196,1 [4, л. 51]. Уже во время отхода артиллерией противника было подбито 4 танка Т-60 [3, л. 40].
Танк Т-34 был, вероятно, взводного лейтенанта Ивана Жогова (механик-водитель старший сержант Иван Богачев, командир башни сержант Иван Понадюк). В наградном листе на Жогова сказано, что его экипаж 20 февраля у Фетищево подбил 3 немецких танка. Т.к. 20 февраля 79-я танковая бригада с немецкими танками не сталкивалась, вероятно, все же имеется в виду бой 21 февраля [28, л. 42].
К 15.30 21 февраля 2-й батальон 339-го ПП достиг гребня высоты 232,0, где залег под сильным артминометным огнем. После собственного сильного артминометного налета батальон возобновил атаку и, тесня советскую пехоту, в 16.00 прорвался в Фетищево [10, F. 1020; 18, л. 181]. К 16.30 пехота 624-го и 771-го стрелковых полков была оттеснена на северный берег Березуйки [18, л. 181], а в 17.30 все еще удерживавшая Фетищево 6-я гвардейская стрелковая дивизия была выбита оттуда и также отошла на северный берег Березуйки [14, л. 62], после чего 339-й пехотный полк перешел к обороне на южном берегу Березуйки. Всего в ходе своего контрнаступления усиленный 339-й пехотный полк захватил 120 пленных и подбил свой 5-й по счету за день советский танк. Все 5 танков были подбиты штурмовым орудием лейтенанта Вайриха (Weirich) из состава 202-го дивизиона штурморудий [10, F. 1005, 1019].
Всего 21 февраля 79-я танковая бригада, по предварительным данным, потеряла 14 человек личного состава (7 - убитыми, 4 - пропавшими без вести, 3 - ранеными) и 7 танков: 5 танков (2 Т-34, 3 Т-60) – сгоревшими, 2 танка Т-60 - подбитыми. Все 7 танков остались в расположении противника на южном берегу Березуйки и эвакуации не подлежали [4, лл. 51, 52]. В именном списке потерь 79-й ТБр за 21 февраля числятся как раз 7 убитых (командиры танков лейтенант Гавриил Краснов, замполитрука Федор Метелев, механик-водитель танка Т-60 старший сержант Абрам Каплун, механики-водители танков Т-34 старшие сержанты Убай Махмудов и Иван Простов, командир башни старший сержант Аглиам Фахров, пулеметчик старший сержант Николай Кулешов - все они сгорели в своих танках). Пропавшие без вести в списке потерь указаны не были [12].
Помимо экипажа лейтенанта Ивана Жогова за бой 21 февраля наградили лишь механика-водителя танка старшину Арсения Егорова, который вытащил из подбитого и загоревшегося на поле боя соседнего танка потерявшего сознание раненого механика-водителя старшину Михаила Богдашкина, потушил на нем одежду, оказал ему первую помощь, а затем эвакуировал Богдашкина на своем танке с поля боя [11, л. 40]. Впрочем, уже 5 марта Богдашкин умер от полученного ранения. В том же именном списке потерь Богдашкин указан как командир танка [12].
Точные потери 137-й стрелковой дивизии 21 февраля пока что неизвестны, только лишь 624-й стрелковый полк потерял 226 человек убитыми и ранеными, сократившись к утру 22 февраля до 230 активных штыков [14, л. 105].
Атаки на Кривцово 22-23 февраля 1942 г.
В 23.00 21 февраля 1942 г. штабом 79-й ТБр был получен устный приказ командующего 3-й армией о переподчинении бригады штабу 60-й стрелковой дивизии [3, л. 40; 4, л. 73]. К середине дня 22 февраля 79-я танковая бригада насчитывала всего 8 танков (3 Т-34, 5 Т-60) в строю и 10 танков (2 Т-34, 8 Т-60) в ремонте. На поле боя в районе высоты 196,1 оставались неэвакуированными 11 подбитых танков (5 Т-34, 6 Т-60), а в районе высоты 232,0 - 7 сгоревших танков (2 Т-34, 5 Т-60). Еще 10 танков (8 Т-34, 2 Т-60), надо полагать, уже были списаны в безвозвратные потери [19, л. 73].
В донесении штаба 79-й ТБр сказано, что ее танки поддерживали атаку 1283-го стрелкового полка на высоту 203,5, но это не так [4, л. 73]. Согласно отданному в 11.00 штабом 60-й СД боевому распоряжению №027 1283-й стрелковый полк был исключен из наступления и оставался в обороне юго-восточнее Кривцово на рубеже: безымянная высота - хутор с церковью [14, л. 97]. Танки поддерживали конкретно 1281-й стрелковый полк. В 16.15 этот полк при поддержке сводного взвода средних танков лейтенанта Ивана Жогова (3 Т-34) атаковал противника на высоте 203,5 [4, л. 73; 28, л. 42]. Атакованные ими немцы насчитали примерно 200 пехотинцев и 7 советских танков (прим.- возможно, что танки Т-60 также принимали участие в атаке вопреки донесению штаба 79-й ТБр) [10, F. 1013].
Благодаря хорошей танковой поддержке 1281-й полк в 16.30 занял гребень высоты 203,5, на которой захватил 2 разрушенных танками блиндажа противника [4, л. 73; 14, л. 103]. Израсходовав весь боекомплект, танки без каких-либо потерь отошли на сборный пункт и в повторную атаку из-за наступившей темноты не выходили [4, л. 73]. Воспользовавшись отходом советских танков, в 18.40 4 немецких танка контратаковали позиции 1-го батальона 1281-го СП на гребне высоты, подошли к ним и стали расстреливать огнем в упор. Не выдержав обстрела танков, батальон оставил оба захваченных блиндажа и отошел на исходные позиции на северные и северо-восточные скаты высоты [17, л. 43]. Всего 22 февраля 60-я стрелковая дивизия, по предварительным данным, потеряла 55 человек убитыми и ранеными [14, л. 103]. Ее 1281-й стрелковый полк на высоте 203,5, по предварительным данным, захватил 1 немецкий ротный миномет, убил 10 и ранил 40 немецких солдат [17, л. 41], а в ходе отражения контратаки подбил 1 танк [17, л. 43].
Для участия в атаке 79-й танковой бригадой было выделено 9 танков (4 Т-34, 5 Т-60), но из-за сугробов танки Т-60 в атаке участия не приняли, в итоге 1285-й стрелковый полк атаковал при поддержке только лишь танков Т-34 [4, л. 85]. В 13.30 танки с десантом автоматчиков выступили через северные скаты высоты 196,1 в направлении северо-западной окраины Кривцово [4, л. 84]. Штаб 17-й ТД отчитался, что атака малочисленной советской пехоты с 6 советскими танками на Кривцово началась лишь с 14.00 [10, F. 1010]. Оборонявшийся севернее Кривцово 25-й мотоциклетный батальон и вовсе отметил выход 3 советских танков с исходных позиций в лощине юго-западнее Кривцово (северное) только лишь в 14.30 [9, F. 1002].
По советским данным, как раз в 14.30 3 танка Т-34 79-й ТБр с десантом в 20 человек 1285-го стрелкового полка на броне прорвались на северо-западную окраину Кривцово, где все десантники под сильным огнем пулеметов и минометов были уничтожены [14, л. 173]. По немецким данным, на немецкие позиции прорвался всего 1 танк из 3, где он был затем сожжен стоявшим в засаде на опушке леса восточнее Хмелевой танком Pz.IV из состава 6-й роты 39-го танкового полка [9, F. 1002].
Потеряв 1 танк Т-34 сгоревшим [4, л. 84], оставшиеся 2 танка Т-34, израсходовав весь боекомплект, отошли на сборный пункт и после дозаправки совместно с танками Т-60 атаковали повторно, но теперь уже на участке 1281-го стрелкового полка совместно с танками 80-й ТБр на высоту 203,5 [4 , л. 85]. В этот раз немцы насчитали уже 9 советских танков, в т.ч. 4 средних танка (Т-34 и «Valentine») [10, F. 1009]. Эта советская атака также была отбита 17-й танковой дивизией.
Всего за день 23 февраля 60-я стрелковая дивизия потеряла 415 человек личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести [22, л. 20], а 80-я танковая бригада - 1 танк «Valentine» подбитым (эвакуирован с поля боя танком Т-34 79-й ТБр) [3, л. 45]. Собственно 79-я танковая бригада 23 февраля потеряла 2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) сгоревшими, 2 человек убитыми и 4 человек (экипаж сгоревшего танка Т-34) - пропавшими без вести [4 , л. 85]. Таким образом, обе танковые бригады 23 февраля потеряли 3 танка. Противостоявшая им 17-я танковая дивизия насчитала только 2 подбитых ею советских танка, в т.ч. 1 Т-34 [10, F. 1004]. Оба танка были записаны на счет 6-й роты 39-го танкового полка [10, F. 1005].
В именном списке потерь 79-й ТБр за 23 февраля числятся 2 убитых (командир сгоревшего танка, вероятно, Т-60 старший сержант Иван Байкалов, механик-водитель танка Т-34 сержант Сергей Самородов) и 3 пропавших без вести (командиры башен старший сержант Михаил Уманец, сержант Михаил Хромков, пулеметчик замполитрука Андрей Комаров; Комаров, кстати, в «Книге Памяти Московской области» числится погибшим) [12].
С утра 24 февраля 1942 г. 79-я танковая бригада оставшимися на ходу 8 танками (3 Т-34, 5 Т-60) заняла оборону на северных скатах высоты 196,1, выделив на прикрытие танков 2 взвода лыжного батальона [4, л. 93]. В документах 79-й и 80-й танковых бригад не сказано о каком-либо участии их танков в боевых действиях 24 февраля, однако штаб 17-й ТД отчитался об участии в атаках малочисленной пехоты 60-й СД (немцы насчитали 60-80 человек) на высоты к востоку от Кривцово 5 советских танков (в т.ч. 3 52-тонных) [10, F. 1003].
Понеся большие потери в минувших боях и так и не добившись какого-либо успеха в захвате Кривцово, со 2-й половины дня 24 февраля 60-я стрелковая дивизия согласно отданному в 12.00 штабом дивизии боевому приказу №05/оп временно перешла к обороне [20, л. 102]. В ходе многодневных наступательных боев 60-я стрелковая дивизия понесла настолько большие потери, что к 25 февраля насчитывала 4056 человек личного состава [6, л. 78], в т.ч. всего 471 стрелка и пулеметчика [14, л. 44]. Для сравнения, еще только 5 дней назад, на 20 февраля, дивизия насчитывала 7754 человека личного состава [6, л. 97].
