Еще одна история из цикла, рискующего превратиться во что-то более-менее стройное.
Дядя Вася работал водителем автобуса. Если промежуток времени до начала трудового стажа не считать жизнью, то дядя Вася работал водителем автобуса всю жизнь. Выйдя на пенсию, дядя Вася сохранил приятельские отношения с большей частью коллектива автобусного парка. Все без исключения считали дядю Васю крепким профессионалом и приятным дядькой – характерный статус для людей, всю жизнь проработавших водителями автобуса.
Дяде Васе нравилось, когда бывшие коллеги приветствовали его и справлялись о здоровье, поэтому первое время на пенсии он часто ездил на автобусах – по делу и без дела. По старой памяти денег с него не брали, но тоже только первое время. Когда дядя Вася стал встречаться на одном и том же маршруте по три-четыре раза за день, ему стали намекать, что как будто бы это не по-товарищески, не по-человечески и чему-то еще наверняка не соответствует.
Платить за ностальгию по рабочим будням выходило для дяди Васи накладным. При расчете ежемесячной пенсии звания «крепкого профессионала» и «приятного дядьки не учитывались». Дядя Вася поменял тактику: теперь с самого утра он садился на остановке «Улица Ферросплавная» и весь день приветствовал экс-сослуживцев и новых водителей. С ним так же здоровались и спрашивали о делах, но теперь не выходя из кабины. Дядя Вася стал счастливым пенсионером, в очередной раз убедившись в том, как мало для этого нужно.
Лето пронизывало стеклянный павильон остановки лучами солнца, осень била каплями дождей, зима запорашивала снегами, весной в разных пропорциях происходило всё вышеперечисленное. Дядя Вася оставался верным часовым «Улицы Ферросплавной». Он выходил на пост гораздо раньше дворников, которые в районе Ферросплавной совсем не спешили приступать к своим обязанностям. Жильцы ближайших к остановке домов, глядя по утрам в окно, по дяде Васе определяли форму одежды, в которой стоило выходить из дома. Вечером дядя Вася собирал себе небольшой паёк, который потреблял, не покидая «рабочего» места, в строго отведенное для обеда время.
Как и любому коллективу муниципального учреждения, автобусному парку дяди Васи была свойственна стабильная текучка кадров. Шли годы, и бывших коллег дяди Васи на рейсах становилось всё меньше. Однако на тот момент он сам превратился в локальную достопримечательность. Молодые незнакомые водители, останавливаясь, уже не здоровались и о делах не спрашивали, но поприветствовать дядю Васю гудком считалось хорошим тоном в среде пассажирских грузоперевозок.
Со временем в результате различного рода реорганизаций и рационализаций остановку «Улица Ферросплавная» упразднили, каркас перенесли куда-то в другое место, осталась лишь скамейка. И дядя Вася. Потому что дядю Васю никакие реорганизации и рационализации не касались. Проезжающие «Ферросплавную», не останавливаясь, автобусы по-прежнему салютовали живой легенде сигналом клаксона.
Дядя Вася умер жарким днём в конце августа. То ли от температуры воздуха, то ли от понимания бесперспективности дальнейшей работы сердце дяди Васи остановилось. На остановке. Поначалу никто ничего не заметил. Дядя Вася продолжал сидеть на скамейке, правда, как-то безынициативно – уперев локти в бёдра и глядя себе под ноги. «Устал, наверное…» - думали молодые незнакомые водители, проносясь мимо и сигналя дяде Васе. Следующим утром в той же позе дядю Васю обнаружил в который раз опоздавший дворник. На джемпере дяди Васи лежало четыре жёлтых листика с придорожного тополя, который дядя Вася помнил еще совсем маленьким.
Соблюдение всех формальностей заняло определенное время. Хоронили дядю Васю осенью.
Остановка сердца на остановке – казалось бы, все логично до состояния каламбура. А, с другой стороны, не случилась ли остановка еще раньше? Сидеть на одном месте с утра до ночи, 50 лет ездить по одному и тому же маршруту – это что? Путь или одна большая остановка?
Но, вообще, конечно, всё правильно. Спрашивается, зачем людям эта пенсия, вообще? Эта жопа ленивая до смерти на остановке просидела. Даже элементарной теплицы не смастерила. Даже пацанам во дворе любви к «Спартаку» не привила. Даже, я не знаю что, не сделала. А домой придёт – последние «известия» и спать. Правильно всё.
Улица Ферросплавная. Гиря
Улица Ферросплавная. Цикл броуновской прозы
