После возвращения из Эдирны с уже повзрослевшим шехзаде Мустафой Махидевран предстает в образе уже практически королевы Топ Капы. Это вполне объяснимо и справедливо – она мать старшего наследника.
Остальная мелочь пузатая еще подрастает, внимания на нее никто не обращает, все взоры и надежды династии устремлены на Мустафу. Уехала побежденная Махидевран, вернулась победительница, царица полей.
Небольшая ремарка: надежды династии были связаны не столько с самим шехзаде, сколько с возможностью насолить Хюррем. Можно было даже ничего не делать, а просто водить Мустафу по дворцу, постоянно восклицая «КУ!», простите, «Шехзаде Мустафа!». Какой-то эффект уже и от этого был бы достигнут.
Мустафа получает гарем, ему выбирают невесту из рода Гиреев. Статус наследника растет на глазах.
Айбиге-хатун, как и шехзаде Мустафа не испытывают нежных чувств по отношению друг к другу, однако для политического брака это не требуется.
Помолвка состоялась, зрители аплодируют, Валиде Султан пока еще в восторге от Махидевран.
Влюбленные Айбиге и Бали бей отбывают в Крым для встречи принцессы с родственниками. После обвинений наложницы Мустафы, крейсер разворачивают назад. Никаких признаков побега, или смены курса корабля на Америку не было. По сути, обвинение было «ни о чем», но Сулейман предпочел разобраться.
Отношение Валиде Султан к Махидевран изменилось во время болезни Сулеймана. Махидевран, роняя тапки на ходу, попыталась через Ибрагима возвести на трон Мустафу, но птица обломинго разрушила этот бредовый план – Ибрагим отказался помогать. В его планы убийство Сулеймана совсем не вписывалось.
Султанша продолжает чувствовать себя царицей – за ее спиной по-прежнему старший наследник.
Махидевран пользуется царственными жестами в разговоре с Айбиге и даже бьет ее.
Воображаю, что было бы в случае получения вожделенного статуса Валиде Султан. Впрочем, Махидевран своих намерений особенно и не скрывала.
Она мать – ее забота посадить сына на трон, перебить его братьев и поплясать на трупе Хюррем. Особенной высоты полета мечтаний там не наблюдалось. Что собиралась сделать Махидевран со своим экс-возлюбленным, думаю, понятно. Тело Сулеймана прикопали бы, как положено.
Валиде Султан расставляет фигуры по местам, доходчиво объяснив Махидевран, кто такая ее племянница Айбиге хатун, и как с ней следует разговаривать. Заодно напоминает и о планах самой султанши относительно убийства действующего падишаха.
Нельзя сказать, что Махидевран сникает сразу – лепестки Весенней Розы опадали постепенно. Однако царственный вид она сохраняла еще плоть до отъезда в санджак.
В Манисе султанша какое-то время пыталась управлять Мустафой. Она настаивает на выдворении Елены, вполне справедливо – этот союз мешал ее сыну. На протесты Мустафы отвечает, что будет вмешиваться в его дела на правах матери. Тоже верно – если бы не письмо Ибрагиму, шехзаде успел бы провести никах с Еленой.
Со временем влияние Махидевран на сына все больше ослабевает. Мощный союз матери и сына работает односторонне. Махидевран вмешивается, но уже за спиной Мустафы, она устраняет Мехмеда, не подставив сына.
Но и этот шаг матери не сильно продвинул Мустафу, окончательно вышедшего из повиновения не только ей, но и повелителю.
Шансы Мустафы на трон падают по мере взросления братьев и увеличения размеров его собственных ошибок. Махидевран уже ничего не может сделать.
Королева превращается в покорную матушку. Ее волнует прибытие Михринисы и сближение пиратской дочери с Мустафой, но тут уже совсем не слышно голоса Махидевран. Она вынуждена соглашаться со всем, что творит ее сын. В душе султанша понимает, что многое идет не так, но сделать что-то уже не может.
Воспитание «особенного» потомка Османов не прошло бесследно. Яблочко не просто укатилось – оно забыло, где находится яблоня. Слово «нельзя» шехзаде услышал от матери уже, будучи взрослым. Учить его следовало раньше.
Сама Махидевран слишком часто использовала Мустафу против Хюррем, то есть, в своих интересах. В значительной степени и это привело к печальному финалу шехзаде. Бывшая царица обречена оплакивать сына. Анализировать что-то в этой ситуации, наверное, было уже бесполезно.
