У Михаила Арсентьевича все время где-то покалывало или болело. Хотя мужчина он был видный, кровь с молоком, как говорят.
Чтобы не подрывать здоровье окончательно, он почти ничего по дому не делал. Все было на жене. А Михаил Арсентьевич всё свободное время проводил на рыбалке. Даже зимой одевался потеплее и сидел на местной речке-переплюйке.
Пару раз у жены закрадывалось подозрение – точно ли на рыбалку ходит муж. Но, подойдя лесочком к речке, видела – сидит, то ли дремлет, то ли задумался. Да и соседи часто говорили «Сидит твой на речке. Ты его, что, из дома гонишь? Или рыбку золотую ждет?». В конце дня он иногда приносил две-три захудалых рыбешки, которые давали окрестным котам. Жена только одного боялась – как бы ему не стало плохо на рыбалке.
Но у жизни были свои планы. Михаил Арсентьевич был жив-здоров, а жена сгорела за несколько месяцев, не дожив два года до шестидесяти лет.
Дети, которые жили в городе, предложили отцу переехать к ним. Но Михаил Арсентьевич отказался уезжать из своего дома в городском поселении.
Сам дом больше походил на дачу. Огромный участок, газ, вода, все удобства, как в городской квартире. До центра городского поселения – пара автобусных остановок.
- У меня тут хозяйство, работа, друзья, не хочу в бетонной коробке жить, - ответил он.
А через год Михаил Арсентьевич огорошил детей известием о женитьбе. Избранницей стала пятидесятилетняя продавщица одного из местных магазинов, Ира.
Что тут началось! Детей не столько возмутил сам факт женитьбы – в конце концов, жена будет об отце заботиться, а сколько личность невесты. Многие в округе знали, что родом она откуда-то из жуткой Рио-де-Пупырловки, где у нее дети, нищета-голодрань, наплодили внуков и живут на головах друг у друга непонятно где. А Ира лет пять назад приехала к ним на заработки, так сказать. Снимала комнату, половину денег отправляла детям.
- Тебе почти шестьдесят, - пытались урезонить отца дети. – Зачем тебе жениться? Хочешь жить, живи так. Она же в наш дом своих детей и внуков притащит и на шею к тебе посадит! На старости лет угла своего не будет.
Отец просьбам детей внял – официально жениться не стал. Ира переехала к нему, так же работала, дом содержала в идеальном порядке, часть зарплаты так же отсылала в свою Тьму-Таракань.
Шло время, дети Михаила Арсентьевича постепенно приняли Иру. Видели, что отца она любит, заботится о нем, хозяйством занимается, хотя оно к ней никакого отношения не имеет. Старший сын в разговоре один раз поставил Иру в известность – дом и участок разделены на всех, отцу принадлежит одна треть. Хотя и 6 соток с газом да канализацией тоже стоили прилично.
- Я ни на что претендовать не собираюсь, у меня свой дом есть, - Ира развернулась и ушла.
Так прошло больше десяти лет. На пятнадцатую годовщину смерти матери дети приехали к Михаилу Арсентьевичу. Их поразило, что за те несколько месяцев, которые прошли со дня их последней встречи, отец будто скинул лет десять. Был бодр и весел. Зато Ира как-то резко сдала.
- Что-то случилось? – дочка зашла на кухню, где Ира готовила. – Вы здоровы?
- Да, - Ира разревелась. – Отец, даже не знаю, как сказать, влюбился. Появилась у нас тут женщина, сорока нет. Местная, но давно уехала в Москву. Там ничего у нее не вышло, вернулась к родителям. С ребенком – муж московский с ней развелся и на улицу выставил. Занята поиском жениха богатого, ну или спонсора, как говорят сейчас. От нее все шарахаются, так она отца в оборот взяла. Он ей денег даже дает. Я не знала. Ну, ходит на рыбалку как обычно и ходит. Мне соседки рассказали. Он теперь вместо речки частенько к ней заходит. Уж не знаю, чего они там делают. А тут нашла бумажки – он ей стихи пишет. В общем, мы с ним расходимся. Я домой уезжаю.
Скандал был жуткий. Михаил Арсентьевич, который в скором времени планировал справить 75-летний юбилей, орал громче всех.
- Я может быть, наконец, нашел настоящую любовь. Она не такая, как вы. Это вам, животным, только одного надо. А у нас возвышенные чувства. Вон пошли все. И эту с собой забирайте, сюда придет моя будущая жена.
- Мы вызываем скорую. Ты едешь в психушку. Я договорюсь, - спокойно сказал сын. – Жениться он вздумал с возвышенными чувствами. Про..тутка, твоя любовь. Уже тут половине городе дать пыталась за долю малую. Любишь – собирай манатки и иди к ней, в хибару ее родителей.
Тут Михаил Арсентьевич осел на пол. Скорую действительно пришлось вызвать. Только увезли не в психушку, а в реанимацию. В больнице, несколько недель до его смерти, рядом все время была Ира, а возвышенная любовь почему-то не появилась.
Сразу после похорон Ира заявила, что, с разрешения детей, пробудет в доме до 9 дней, а потом уедет домой. Оказалось, что дети ее совсем не голодранцы, а вполне нормальные люди. И уехала она не от жутких условий жизни, а чтобы забыть погибшего мужа, который утонул, спасая соседского ребенка. Только никому об этом не говорила, так что все рассказы о ее прошлой жизни - это местное народное творчество.
- Вы можете здесь и дальше жить. Вы нам как родная, - выдавила дочка. – Я знаю, у отца были накопления. Как только пройдет полгода, и мы вступим в наследство, часть денег вам отдадим.
Но когда после 9 дней дети явились к нотариусу, выяснилось, что существует завещание. Правда, кто и что по нему получает, нотариус говорить отказался – по закону только через полгода.
- Мразь, - только и сказал сын, - дотюкала отца. А на похоронах невинность строила. «Если можно до 9 дней останусь». Надо нанимать адвоката. В жены законные не пролезла, так имущество оттяпала.
Но Ира, с которой состоялся серьезный разговор, все отрицала.
- У меня завещания нет, я об этом ничего не знаю. Я приеду и подпишу отказ или как там это называют, - после чего бросила трубку.
Дети перевернули весь дом, но завещания там не было. Через полгода все собрались у нотариуса. Только Иры в завещании не оказалось. Все имущество Михаил Арсентьевич завещал некой Меркуловой Надежде Ивановне.
- Это кто? – в одни голос спросили дети.
- Любовь его возвышенная, - пояснила Ира, развернулась и ушла, не попрощавшись. Сколько потом не звонили ей дети Михаила Арсентьевича, трубку она не брала.
Сына отпаивали всех конторой.
- Вы, конечно, можете идти в суд, - на прощание сказал нотариус. - Но это бессмысленно. Среди вас нет тех, кому положена обязательная доля – ни инвалидов, ни иждивенцев. Завещание составлено больше чем за месяц до смерти. Здесь все Михаила Арсентьевича знали – он был в здравом уме. Сюда пришел на своих ногах и добровольно.
Возвышенная любовь детей послала на три буквы.
- Я хозяйка по закону. Ничего никому не должна. Умерший распорядился имуществом так, как хотел. Это теперь мой дом и моего ребенка. Дадите хорошую цену, продам.
Поразмыслив, сын и дочка решили участок размежевать и свои части продать. Сын, чьи друзья детства в районе считались серьезными и влиятельными людьми, подняв связи, подыскал покупателей из местных. Таких, чтобы возвышенной любви благодаря новым соседям в доме жить было невозможно. Продали свои участки, вынесли из дома что могли и уехали навсегда.
На могилу Михаила Арсентьевича теперь только раз в год приезжает Ира. Чаще не может – возраст, живет далеко, да и семья большая. А в остальное время стоит она совершенно запущенная и заросшая.
А возвышенная любовь, почему-то, ни разу там не появилась.
#семейные отношения #отношения с родственниками #наследство #завещание #дети и родители
