Одним из главных «ноу-хау» своей религии христиане с самого начала называли веру в «единого бога». Это они противопоставляли языческим культам, в которых, как известно, богов великое множество. Конечно, христиане оговаривались, что «знание о едином боге» они позаимствовали из религии Ветхого Завета, преемниками которой они себя называли.
Однако не всё так просто. Ранее я уже писал, что идея единобожия пришла в религию древних евреев относительно поздно и была заимствована, судя по всему, из Египта. Кроме того, абсолютно все традиционные африканские культы, включая и религию Вуду, практикуют строгое единобожие: бог в них только один, остальные же «сверхъестественные» сущности, различные духи, богами не являются.
Задолго до христианства возникли такие единобожные концепции, как буддизм и зороастризм. Строгого единобожия в них не было, однако роль «второстепенных» богов сводилась к минимуму. В зороастризме, к примеру, образ всемогущего Ахурамазды в конце концов затмил всех прочих богов.
Но сейчас речь не об этом, а о том, насколько христиане остались верны своему «уникальному» завоеванию. Образ «трёхголового» божества был только началом отхода от этой концепции. Довольно скоро, в течение первых пяти веков христианства, возникла идея почитания так называемых «святых» - людей, которые каким-то образом угодили божеству (благочестивой жизнью, распространением христианской веры) и, конечно же, творили чудеса.
Ранние биографии святых зачастую были остросюжетными рассказами, которые изобиловали преследованиями, гонениями «за правду», калейдоскопом надуманных чудес, сражениями с фантастическими животными и т. д. При этом самих святых было не столь много, как сегодня; чаще всего «святыми» становились различные мученики. Разумеется, никаких официальных правил «возведения в святые» ещё не было: верующие просто рассказывали друг другу захватывающие истории о всяких необычных людях, пострадавших за свои убеждения или обладавших некими мистическими способностями; а местные сборщики городского фольклора эти россказни тщательно записывали. Так и родилась первоначальная агиография.
После первых Вселенских соборов и принятия христианством государственного статуса священники, которые в Византии по факту стали чиновниками, разработали множество правил, определяющих, как «надо» верить и как верить нельзя. Были разработаны и каноны для написания икон, и правила канонизации святых. Впоследствии служители церкви вошли во вкус и стали «плодить» святых со скоростью бешеного принтера. Помимо общехристианских, общеправославных и общекатолических святых, появились месточтимые угодники, некоторые из которых были известны жителям всего одной деревни.
Изменились и сюжеты житий. Ни о какой свободе повествования, остросюжетных линиях и героической романтике отныне не могло быть и речи: правила требовали строгого единообразия текста, из-за чего биографии множества святых были унылыми и очень похожими. В каждой биографии святого угодника должны были присутствовать определённые шаблонные элементы: рождение его от благочестивых родителей, презрение к обычным детским играм в ранние годы, неприятие «мирской» жизни и др. Обязательным элементом любого жизнеописания святого являются чудеса. И хотя нынешние священники настойчиво уверяют, что основанием для канонизации какого-либо святого служили вовсе не чудеса, из жития, как и из песни, слов не выкинешь: не существует ни одного жития, где хоть как-то не упоминались бы чудеса.
Случалось (как, например, в определённые периоды в средневековом Московском государстве), что реальных кандидатов на канонизацию катастрофически не хватало. Но церковь легко выкручивалась из положения: святыми объявлялись князья, бояре, дворяне, епископы и митрополиты, просто богатые и влиятельные люди, оказавшие крупную спонсорскую помощь («пожертвования») церкви. Жития при этом писались по стандартному канону, а необходимые элементы просто сочинялись по известному шаблону. Так жестокий тиран, психопат и государственный изменник Александр Невский на страницах жития предстал великим праведником, спасшим отечество от страшной напасти – иноземного порабощения. О том, что Невский собственноручно привёл в свои края ещё более опасных иноземцев – ордынцев, от которых получил большие привилегии, житие предпочло умолчать.
Итак, постепенно формировался огромный и неповоротливый пантеон святых. Именно «пантеон»: хотя святые декларативно не считались богами и «обожествлять» их было как бы запрещено, всё равно их функция была аналогична языческим богам. Ведь в любой более-менее развитой языческой мифологии (греческой, славянской, индийской и т. д.) существует строгая иерархия божеств, и все боги, большие и маленькие, объявляются верными слугами верховного божества или нескольких верховных богов. Ещё ближе христианские святые стоят к античным «героям» - как бы обычным людям (хотя и имеющим иногда полубожественное происхождение), которые совершали подвиги, служили богам и удостаивались от них особых наград. После смерти герои забирались богами на небо, где пребывали вместе с ними в вечном блаженстве.
Сравнение христианских святых с языческими богами и героями становится ещё более тесным, если вспомнить, что некоторые христианские святые на поверку оказываются теми самыми богами. Так, почитающийся в русской церкви «святой Власий» - не кто иной, как древнеславянский бог Велес. Простая девушка Мария, ставшая матерью самого Иисуса, имеет в христианстве статус верховной богини-матери из языческих культов, откуда она приобрела почти все элементы своего образа и мифической биографии.
Биографии других святых были скопированы из античных рассказов о героях. Жития святых князей, царей, королей нередко основаны на биографиях античных императоров, которые в своё время, кстати, тоже считались богами. «Святой индийский царевич Иоасаф» на поверку оказался… Буддой, рассказ о котором христианские миссионеры услышали на Востоке и слегка адаптировали его для включения в христианскую агиографию.
Результатом многовекового агиографического творчества стало то, что христиане вернулись к тому, от чего изначально отталкивались. Взамен «единого и неделимого бога» они получили «святую троицу» с непонятным статусом (то ли дин бог, то ли три) и гигантский пантеон низших богов, полубогов и героев, чисто формально именуемых «святыми угодниками божьими».
Мы чуть не забыли про ангелов, в которых тоже свято верят христиане. Они изначально представляли собой низших богов, родственных нимфам, эльфам, джиннам и прочим подобным персонажам. Некоторые, самые высокопоставленные ангелы имеют свои имена (Михаил, Гавриил и т. д.) и определённую сферу воздействия – так, архистратиг Михаил является полноценным богом войны. Большинство ангелов, однако, являются мелкими сверхъестественными существами, исполняющими вспомогательную роль.
Заинтересовались материалом? Подписывайтесь на канал! 😉
Ещё статьи этого автора:
