В прошлом веке прогремело немало масштабных фестивалей: чего стоит только «Вудсток-69», который за три дня перевернул мир. Нередко такие мероприятия становились катализаторами глубоких перемен и символами эпохи. Так, в 1957 году в постсталинском СССР случился невиданный доселе праздник свободы и любви: в наши широты впервые пустили в больших количествах иностранных граждан, а также прорвалась «музыка сытой буржуазии» — джаз. Авторы инста-проекта «Хистори» рассказывают, каким по воспоминаниям современников был VI Международный фестиваль молодежи и студентов, на какие процессы внутри страны он повлиял и какое наследие оставил.
Сквозь замочную скважину железного занавеса
Жаркий июль 1957-го. Москва готовится к грандиозному празднику: в лихорадке ищутся голуби для открытия, сажаются деревья в парках, строятся гостиницы. Представить в СССР масштабный международный праздник при Сталине вряд ли возможно: тут и особенности личности, и специфика внутренней политики, и холодная война. Другое дело Хрущев: несмотря на все его явные недостатки, он был более подвижным, энергичным и в какой-то мере более человечным руководителем.
На XX съезде 1956 года (том самом, где прозвучал доклад с критикой культа личности Сталина) было принято важнейшее решение о возможности мирного сосуществования капиталистических и социалистических стран.
Это означало попытку прекращения холодной войны — военно-политическое противостояние должно было смениться почти спортивной конкуренцией: будем меряться не бомбами, а успехами.
Никита Сергеевич понимал, что слишком огромные суммы идут на поддержание гонки вооружений, если ослабить это противостояние, то высвобожденные суммы могли бы пойти на повышение уровня жизни граждан. В этом и должен был помочь VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года в Москве.
Такого масштабного «открытия дверей» не было, пожалуй, никогда — ни в СССР, ни в царской России. Советский Союз должен был показать мирные настроения советского народа, не зря лозунгом фестиваля стал девиз «За мир и дружбу», а символом — голубь. Однако даже Хрущев не ожидал, насколько близким станет знакомство советской и иностранной молодежи.
Soviet mega event
Приезжие увидели, что в Советском Союзе живут не дикари, а обычные люди, которым интересен мир вокруг. А жители СССР, в свою очередь, удостоверились на собственном опыте, что иностранец — не синоним шпиона и врага.
«До 1957 года в СССР никаких иностранцев никто в глаза не видел, только в кино, да на страницах центральных газет и журнала „Крокодил“, в виде жутких карикатур. Американцы изображались двумя способами — либо бедные безработные, худые, небритые люди в обносках, вечно бастующие, либо — толстопузый буржуй во фраке и в цилиндре, с толстенной сигарой в зубах, этакий „Мистер-Твистер бывший министр“».
А. Козлов, «Козел на саксе»
Вместо подозрительности и недоверия друг к другу родилось взаимное чувство эйфории, на какое-то время и правда показалось, что мир охватил праздник. Soviet mega event, как называли фестиваль иностранцы, прошел на ура — в легкой, непринужденной атмосфере. Официоз и помпезность мероприятия сменялись творческими и открытыми для всех встречами.
Польская и финская молодежь показывала сатирические спектакли. В парке Горького провели выставку изобразительного искусства, где показали работы сюрреалистов, абстракционистов, экспрессионистов (до этого момента для широкой публики история искусства заканчивалась импрессионизмом, и даже такие художники-коммунисты, как Ривера и Кент, не вписывались в рамки царящего соцреализма).
Кроме посещения программных мероприятий местные и приезжие, охваченные желанием общаться, встречались и в свободное время. К фестивалю спешно изучались иностранные языки, возрос интерес к модному в то время эсперанто.
Весь центр Москвы был заполнен людьми: по улицам и магистралям шли целые толпы людей, встречались на Красной и Пушкинской площадях, на площади Маяковского, на проспекте Маркса (сегодня Театральный проезд, Охотный Ряд и Моховая улица), у Моссовета…
Встречи и разговоры шли всю ночь, до рассвета:
«Предметами споров были еще недавно запрещавшиеся импрессионисты, Чюрленис, Хемингуэй и Ремарк, Есенин и Зощенко, входивший в моду Илья Глазунов с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского.
Это были не столько споры, сколько первые попытки свободно высказывать свое мнение другим людям и отстаивать его. Я помню, как светлыми ночами на мостовой улицы Горького стояли отдельные кучки людей, в центре каждой из них несколько человек горячо обсуждали какую-нибудь тему. Остальные, окружив их плотным кольцом, вслушивались, набираясь ума-разума, привыкая к самому этому процессу — свободному обмену мнениями. Это были первые уроки демократии, первый опыт избавления от страха, первые, абсолютно новые переживания неподконтрольного общения».
А. Козлов, «Козел на саксе»
Среди гостей фестиваля оказались и те, кто вскоре станут известными личностями: например, Илья Глазунов, Марис Лиепа, Илья Эренбург. Или всё тот же Габриэль Гарсиа Маркес, который вспоминал, что москвичи были весьма закрытыми: невозможно ни выудить что-либо, ни попасть в гости — жившая в основном «бедненько» советская молодежь попросту стеснялась приводить иностранцев в свои коммунальные квартиры. И в то же время о советском обществе он говорил, что «это народ, который отчаянно жаждет иметь друзей».
После посещения Москвы Габриэль напишет эссе «СССР: 22 400 000 км2 без единой рекламы кока-колы!», где пытается понять, почему атомная бомба в Советском Союзе есть, а хорошей одежды и других «благ» западной цивилизации нет.
С «обычными» гостями дело обстояло проще. Писатель Анатолий Макаров в статье в «Известиях» 2007 года рассказывает, как в дом на Пушечной улице (рядом с Лубянкой и зданием Госбезопасности, между прочим) привели компанию французских гостей, и туда, естественно, сбежались все соседи, неся с собой всё, что могло быть выпито и съедено.
Поначалу обо всех походах в гости должны были докладывать милиции, которая, в свою очередь, передавала информацию в КГБ. Но вскоре это явление стало настолько массовым, что милиция уже не могла за всем уследить. Лед холодной войны рассыпался и трескался под воздействием жара объятий и взаимного интереса социалистической и капиталистической молодежи друг к другу.
Свободная любовь
Пуританское воспитание, которое порождало разного рода табу во время правления Сталина, дало трещину, и через нее прорвался интерес к вопросам тела и сексуальности.
Во время фестиваля в Москве стояли теплые июльские ночи. Это погодное обстоятельство сыграло не последнюю роль в развитии взаимного интереса между советскими гражданами и приезжими. Любопытство вызывало практически всё: начиная от мировоззрения, заканчивая модой и физиологией. Вот что вспоминает Егор Телицын, работавший тогда милиционером:
«В районе Ленинских гор задержали группу мужчин. Они расположились за кустами посреди газона, в центре — два молодых африканца. Пьяные и нагишом. Стали разбираться, и один из мужиков объяснил: мол, поспорили с друзьями, какого цвета у них „хозяйство“. Для разрешения вопроса купили несколько бутылок водки и уговорили (жестами!) прогуливавшихся мимо делегатов завернуть „на пикничок“. Когда те как следует нагрузились, их удалось убедить устроить стриптиз. Как раз к разгару событий мы и подоспели. Африканцев отправили в гостиницу, а наших — в ближайшее отделение».
Проблема коммуникации из-за плохого знания эсперанто снималась взаимным интересом. К тому же существовал и невербальный язык — язык страсти. Часто в воспоминаниях о тех днях можно встретить упоминания о пылкости советских студенток, очарованных иностранным шармом:
«К ночи, когда темнело, толпы девиц со всех концов Москвы пробирались к тем местам, где проживали иностранные делегации. Это были различные студенческие общежития и гостиницы, находившиеся на окраинах города. Одним из таких типичных мест был гостиничный комплекс „Турист“, построенный за ВДНХ. В то время это был край Москвы, так как дальше жилых домов еще не было, а шли колхозные поля. В гостиничные корпуса советским девушкам прорваться было невозможно, так как всё было оцеплено профессионалами-чекистами и любителями-дружинниками. Но запретить иностранным гостям выходить за пределы гостиниц никто не мог. Поэтому массовые знакомства между приезжими парнями и поджидавшими их местными девушками возникали вокруг гостиниц. События развивались с максимальной скоростью. Никаких ухаживаний, никакого ложного кокетства. Только что образовавшиеся парочки скорее удалялись подальше от зданий, в темноту, в поля, в кусты, точно зная, чем они немедленно займутся. Особенно далеко они не отходили, поэтому пространство вокруг гостиниц было заполнено довольно плотно, парочки располагались не так уж далеко друг от друга, но в темноте это не имело значения. Образ загадочной, стеснительной и целомудренной русской девушки-комсомолки не то чтобы рухнул, а скорее обогатился какой-то новой, неожиданной чертой — безрассудным, отчаянным распутством».
А. Козлов, «Козел на саксе»
Слухи ползли быстро, и властям пришлось как-то реагировать: решено было устраивать рейды на машинах во все укромные местечки рядом с гостиницами.
Известен случай, когда некий таксист Чуваков посреди ночи доставил двух девиц в дежурную часть Казанского вокзала. По его словам, девушки вместе с двумя итальянцами ехали в его такси из ресторана «Прага» и прямо в машине «пытались войти с ними в интимную связь». Конечно, это никак не характеризует всех представительниц женского пола — всего за время проведения фестиваля было задержано 107 гражданок.
Однако головокружительная атмосфера раскрепощения и случайных романтических встреч через девять месяцев обернулась рождением «цветов». Отсюда и пошел фразеологизм «дети фестиваля», который подразумевает рождение детей-метисов и мулатов у обычных советских женщин. Как в «Стилягах» у Тодоровского. Судьба таких необычных для советского общества детей чаще всего складывалась не слишком легко, и дело было не только в цвете кожи, но и в том, что им приходилось расти без отцов. Конечно, «дети фестиваля» — это некий стереотип и клише: их количество вряд ли достигло хоть сколько-нибудь значимой цифры.
Читать текст полностью: https://knife.media/1957-festival/
Понравилась статья? Ставьте 👍 и подписывайтесь на наш канал !
Чтобы знать об истории еще больше, читайте нас в инстаграме: инста-проект «Хистори»
