Большая жизнь. СССР, 1940. Режиссер Леонид Луков. Сценарист Павел Нилин (по роману П. Нилина «Человек идет в гору» («Очерки обыкновенной жизни»). Актеры: Иван Пельтцер, Иван Новосельцев, Степан Каюков, Юрий Лавров, Марк Бернес, Вера Шершнёва, Борис Андреев, Пётр Алейников, Лидия Карташова, Лаврентий Масоха, Василий Зайчиков, Виктор Аркасов, Григорий Любимов, Лидия Смирнова и др. 18,6 миллионов зрителей за первый год демонстрации.
Первая серия шахтерской производственной драмы «Большая жизнь» была обласкана начальством и прессой.
Так киновед Александр Грошев (1905-1973) писал в своей монографии, что в этой картине глубоко и художественно выразительно подается тема стахановского движения, а «авторов этого фильма интересовало не только то, как ставятся стахановские рекорды, но и прежде всего самое главное: как вырастают новые люди, как формируются их характеры. Герои «Большой жизни» наделены индивидуальными чертами, каждый из них имеет свою линию развития и свою судьбу; они раскрываются в отношении к социалистическому труду, к общественному производству. Некоторые герои несут груз прошлых привычек и еще не отрешились от старого отношения к труду, но при всех своих недостатках это честные, прямые люди, не лишенные чувства коллективизма. Другие постигли уже радость творческого труда и наделены сознанием высокой ответственности за весь коллектив, за общее дело, которое они вершат вместе со всей Советской страной» (Грошев, 1952: 45-47).
Зато на вторую серию «Большой жизни», снятую в 1946 году, обрушились все громы и молнии государственной (в том числе и лично И.В. Сталина) и прочей критики.
Вот как об этом писал «по горячим следам событий» киновед А. Грошев: «Смысл и значение постановлений ЦК ВКП(б) о работе журналов «Звезда» и «Ленинград», о репертуаре драматических театров, о фильме «Большая жизнь» (2 серия), об опере «Великая дружба» выходит далеко за пределы поставленных в них конкретных вопросов. Эти исторические решения партии представляют собой глубокое обобщение опыта советского искусства в свете ленинско-сталинской эстетики, в них указывается генеральное направление, по которому должны развиваться советская литература и искусство в послевоенный период. В критике конкретных недостатков и ошибок фильма «Большая жизнь» получил глубокое освещение ряд общих вопросов теории и практики советского кино. В постановлении указывалось на недобросовестный подход постановщика и сценариста (автор сценария П. Нилин, режиссер Л. Луков) к изучению материала действительности, что повлекло за собой нарушение главного, основополагающего принципа метода социалистического реализма — правдивости в изображении жизни. Пренебрежение жизненной правдой толкнуло в свою очередь авторов фильма на выбор фальшивого драматического конфликта. Драматический конфликт в этом фильме был построен на противопоставлении рабочих, которые стремились, скорее восстановить шахту, взорванную немцами, представителям государственных организаций, якобы не поддерживающим инициативу рабочих. Этот конфликт совершенно не соответствовал жизненной правде, являлся надуманным и ложным. В результате искусственного конфликта характеры советских людей в фильме тоже оказались искаженными и фальшивыми. «Рабочие и инженеры, восстанавливающие Донбасс,— говорилось в постановлении,— показаны отсталыми и малокультурными людьми, с очень низкими моральными качествами». «Фильм свидетельствует о том,— указывалось далее в постановлении,— что некоторые работники искусств, живя среди советских людей, не замечают их высоких идейных и моральных качеств, не умеют по-настоящему отобразить их в произведениях искусства» (Грошев, 1952).
«Авторы фильма «Большая жизнь» нарушили и другое очень важное требование метода социалистического реализма, - писал далее А. Грошев, - необходимость исторически конкретного изображения действительности. «Обстановка восстановления Донбасса ошибочно изображена в фильме таким образом,— указывалось в постановлении ЦК ВКП(б),— что создается впечатление, будто бы Отечественная война закончилась освобождением Донбасса от немецких захватчиков. Фильм представляет дело так, как будто в начале восстановления Донбасса произошла демобилизация армии и все солдаты и партизаны вернулись к мирным занятиям. О войне, которая находилась в этот период в разгаре, в фильме говорится как об отдаленном прошлом». Таким образом, постановщики фильма пренебрегли конкретными фактами истории, ушли от них, подменили реалистическое искусство условным. Авторы критикуемых в постановлении ЦК ВКП(б) неудачных фильмов в той или иной мере отдали дань буржуазному эстетству, считающему достойным предметом искусства проявление низменных страстей, безделья у порока, но никак не трудовую деятельность человека. … Именно из-за стремления постановщиков к ложной занимательности были введены в фильм многочисленные сцены выпивок и любовных похождений. Весь этот набор песен, проникнутых кабацкой меланхолией и рассчитанных на вкусы отсталых людей, а также другие низкопробные режиссерские приемы отодвинули на задний план основную тему фильма — восстановление Донбасса — и представили в ложном свете образы советских людей. Суровая, но справедливая критика партии предъявила к мастерам советской кинематографии, как одно из важнейших, требование показа советского человека послевоенных лет с глубоким раскрытием замечательных качеств его характера. А это требовало от художника глубокого знания жизни, умения понимать и правильно оценивать факты действительности и художественно обобщать их с партийных, коммунистических позиций» (Грошев, 1952: 23-25). Грошев А. Образ советского человека на экране. М.: Госкиноиздат, 1952.
Мнения советской кинопрессы о первой серии «Большой жизни» практически не изменилось и в годы «перестройки». К примеру, маститый киновед Ростислав Юренев (1912-2002) писал в «Советском экране», что «хотя конфликт фильма был довольно внешний, хотя и здесь не обошлось без мрачных фигур вредителей, пытающихся совратить Балуна, а затем обвалом сорвать его рекорд, правда простых, но сильных, необоримых и добрых чувств Балуна, светлые реалистические съемки оператора И. Шеккера, душевные мелодичные песни Никиты Богословского («Спят курганы темные...» на слова Б. Ласкина — до сих пор любимейшая песня шахтеров!) и, наконец, живой юмор многих эпизодов, связанных с образом лучшего друга Балуна, озорного Вани Курского, прелестно сыгранного Петром Алейниковым,— все эта сделало «Большую жизнь» значительным, принципиальным успехом советского кино» (Юренев, 1989). Юренев Р. Трудная жизнь «Большой жизни» // Советский экран. 1989. № 4.
Уже в постсоветские времена кинокритик Сергей Кудрявцев писал, что «Большая жизнь» - «это та картина, которая подарила нам колоритные, сочные, народные характеры молодых шахтёров в исполнении Бориса Андреева и Петра Алейникова, а ещё песню, ставшую неофициальным шахтёрским гимном - "Спят курганы тёмные...". … Для конца 30-х годов тема вредительства на производстве была столь же популярна, как и шпионско-диверсионные происки внешних и внутренних врагов, якобы разозлённых становлением социалистической системы в СССР. А где лучше (разрушительнее и опаснее) устраивать враждебные акции, как не в шахтёрском забое - вот и в лентах "Шахтёры" Сергея Юткевича и "Ночь в сентябре" Бориса Барнета, появившихся до "Большой жизни", одни шахтёры зарождали стахановское движение, а другие, "окопавшиеся на шахте враги" (формулировка из аннотированного каталога "Советские художественные фильмы"), чинили повсюду диверсии» (Кудрявцев, 2007). 7.12.2007. https://kinanet.livejournal.com/951633.html
Многие зрители XXI века относятся к «Большой жизни» тепло: «Бесспорный шедевр. Один Ваня Курский чего стоит. А песни из фильма уже стали народными, их всегда будут петь» (Лена П.). «Первый фильм действительно производит сильное впечатление. И режиссура и актёрская игра выше всяких похвал. … А второй фильм действительно очень слаб. Это как раз тот случай года замах на рубль» Игорь Ивлев).
А каковы Ваши мнения о фильме «Большая жизнь», уважаемые читатели?
Александр Федоров, 2020
