Вот у футбольной романтики 90-х был свой, наш общий, Овермарс, а у «Милана» есть Салемакерс. От Овермарса его отличает то, что он, грубо говоря, ну почти как Овермарс. Бежит, толкается, убегает. А дальше и передачи, и удары как у Овермарса, только грубоватые. У живописи был Сальвадор Дали, а на Сан-Сиро сегодня творит Чалханоглу. Как Сальвадор, только Хакан. В золотом «Милане» был Шевченко, а в нынешнем - Анте Ребич. Игра хорвата, любой из его обыгрышей, раз уж мы коснулись живописи - техника «импасто», грубые и широкие мазки. Вроде бы эстетического удовольствия нет, а на выходе - картина маслом. Даже Доннарума и тот, грубо говоря, молодой Буффон. Грубый и молодой. То есть ошибающийся, а если ошибающийся, то грубо. Или вот взять того же Кессье. Даёт передачу словно рубанком - точно, своевременно, но слегка грубовато. Чувствуешь, читатель, где сегодня Родина грубости? Только не путать с грязью и безалаберностью постоянного фола. Нет, «Милан» не таков. «Милан» не глуп, не хамоват и не грязен. «Милан» именно груб.
В «Милане» дожимает педаль своей карьеры Златан. Выжимает из своего могущества, как из послематчевой майки, последние капли. Ему на этой грубой, угловатой вечеринке потолкаться локтями - в самый раз. Никакого кардебалета - как в спортзал к груше сходил, все предельно ясно. Футбол «Милана» - тот самый муай-тай, который нужен стареющему Ибре. А Ибра тот самый каратист с замашками футболиста, который нужен такому «Милану». В том числе и от Златана, все они, кто не Златан, набираются грубости. Ибрагимович - это грубый Мессия, и вот они - его апостолы. Ульянов-Пиоли прав и смотрит шире маркетинга, когда говорит о том, что продление контракта с Ибрагимовичем - важнейший момент.
Грубость как стратегия нынешнего «Милана» на пути наверх. В этом есть определенная мысль, есть идея, и именно вот такие, как Ребич этой идее соответствуют. Давай мы отправим мяч в сетку, а дальше уже поговорим о складности, идеальном взаимопонимании и красоте. Это новый «Милан», и это - его грубый рассвет.